ришелец из индийских лесов и южного Китая харза очень красива; голова черная, горло и нижняя челюсть белые, хвост черный, весь мех золотистый, в косых лучах солнца хищник переливается блестящими струйками.
Размножаясь раз в год, харза приносит 2–3 детенышей, которые вскоре начинают охотиться вместе с матерью, истребляя кабаргу, молодых кабанов, оленей, косуль и лосей, зайцев, колонков, соболей. Нет спасения от харзы и птицам: дикуше и фазанам.
В отличие от других хищников харза редко поедает мышевидных грызунов. Охотники считают, что харза уничтожает копытных зверей в несколько раз больше, чем волки. Н. Руковский указывает, что при исследовании круглогодичного питания харзы в Сихотэ-Алинском заповеднике, «копытные в составе пищи этой куницы занимают 50 %, другие промысловые животные — 30 %, а мышевидные грызуны — всего 5 %». Харза ловкий и сильный зверь. Она одинаково успешно преследует добычу и на земле, и на деревьях, затаивается на ветвях и бросается на зверей сверху.
Харза.
Истреблять этого страшного хищника надо всеми способами, а между тем, несмотря на то что ее отстрел разрешен в течение всего года, добывают харзу до смешного мало из-за ее малоценного меха. За отстрел харзы следовало бы выдавать денежные премии.
В конце прошлого — начале нашего века почти полностью был истреблен красавец и гордость сибирской тайги — соболь. Когда-то распространенный по всей Сибири, на Сахалине и Камчатке, соболь, начиная со времен Ермака Тимофеевича, добывался в больших количествах и шел в царскую казну. Покоритель Сибири «бил челом» царю всея Руси Ивану Грозному и слал ему «рухлядь» — сибирскую пушнину.
В последующее время шкурки соболя в виде ясака шли из Сибири царскому двору, оттуда продавались и рассылались за границу. Слава о русских соболях распространилась по всему свету. Ежегодно в Сибири добывалось до полумиллиона соболей, дававших царской казне баснословные доходы. В XV–XVI веках треть государственных доходов составляла «соболиная казна». В дипломатических сношениях Руси соболиные меха играли ту же роль, что и кречеты. Когда в 1595 году царь Федор Иоаннович отправлял посольство в Вену, русский посол повез для подарков 40 тысяч соболиных шкурок.
С развитием международной торговли спрос на «русские соболя» все увеличивался, соболя добывали без ограничения и резко сократили его численность. Еще в середине XIX века соболиных шкурок добывали по 100 тысяч в год, в 1900 году было добыто всего лишь 50 тысяч, в 1914 году — только 35 тысяч штук. К этому времени соболь уцелел в небольших количествах лишь в самых недоступных местах тайги. В этот же период и началось расселение колонка на запад.
Передовые русские ученые-охотоведы и из них ныне покойный проф. Петроградского лесного института Георгий Георгиевич Доппельмаир и другие подняли голос в защиту соболя, за его сохранение и за расширение соболиных угодий.
Катастрофическое исчезновение соболя вызвало тревогу даже у такого косного правительства, как царское, и охота на соболя в 1913 году была запрещена на три с половиной года. Но это запрещение мало помогло: скупщики-купцы продолжали скупать шкурки соболя у местного населения.
Для сохранения соболя нужны были другие меры, и в Сибирь отправились три экспедиции. Одна из них под руководством Г. Г. Доппельмаира работала по учету и изучению соболя на северо-восточном берегу Байкала, в долине р. Баргузина. В результате этих работ там был создан первый в России заповедник, а с установлением Советской власти на соболя был установлен полный запрет охоты на всей территории Советского Союза, и оставшиеся запасы зверька объявлены особо охраняемым государственным фондом.
Таким образом, только при Советской власти началась большая плодотворная научная и практическая работа по восстановлению и расселению соболя, за ценность шкурки которого его называют «бриллиантом Сибири».
Баргузинский заповедник к 1940 году восстановил численность соболя на всей территории Баргузинского горного хребта. Затем начался отлов и расселение зверька в местах его прошлого распространения. В настоящее время соболь снова обитает на всей территории, где он водился в прошлые века, лишь в северо-восточной Сибири не расселился полностью. С 1941 года соболя начали добывать по лицензиям, и сейчас ежегодно заготавливается десятки тысяч шкурок. Чтобы понять, какую ценность представляет шкурка соболя, достаточно сказать, что в 1931 году манто из русских соболей в Северной Америке стоило 60 тысяч долларов, а в 1944 году на пушном аукционе в гор. Ленинграде соболиные шкурки шли по 10–12 тысяч рублей за штуку.
Работы по переселению соболя в те места, где его еще нет или мало, продолжаются до сих пор.
Соболь, как и куница, настоящее лесное животное. Живет он в различных по составу лесах, но излюбленные его места — кедрово-широколиственная и елово-пихтовая тайга. Гораздо охотнее он селится в горах, чем в равнинной тайге. Соболь очень привязан к той территории, на которой живет, и, несмотря на преследование в прошлые времена, чрезвычайно неохотно покидал свой участок. Заставляли его это делать только пожары или вырубки леса.
Гнезда для выращивания молодых и временные логова он делает в дуплах поваленных деревьев, в колоднике, под корнями деревьев и в пустотах среди каменистых россыпей.
У соболей, как и у куниц, зародыши развиваются не сразу, и соболь рождает соболят только через 280 дней после спаривания. Соболята, а их в помете бывает до пяти, рождаются белесыми, но быстро темнеют и в августе покидают родное гнездо, уходя на новые, теперь уже свои собственные охотничьи участки.
Соболь — средней величины зверек, длина его тела не превышает 50 сантиметров. Мех пышный, шелковистый, блестящий, с густой подпушью, окраска от темновато-бурой до темно-коричневой. Наиболее ценится темный соболь.
Охотясь большей частью ночью, соболь проходит по своему участку многие километры, обязательно пробегая по каждому лежащему на его пути дереву. Эту особенность учитывают охотники, ставящие ловушки на таких стволах часто без всякой приманки. Пищу соболя в основном составляют мышевидные грызуны и бурундуки, которых зверек ловит на земле. Не брезгует соболь насекомыми, ящерицами и лягушками, у речек — ловит рыбу и поедает моллюсков. Белки попадаются соболю случайно — они для него недоступны, так как на деревья он забирается редко и неохотно, главным образом в случае опасности. Если на участке соболя появится горностай, то хозяин гоняет его до тех пор, пока не поймает или не потеряет след. Несмотря на то что соболь — хищник, он поедает много кедровых орешков и ягод.
Соболь очень ловок, но только ночью. При дневном солнечном свете он становится малоподвижным и неуклюжим. В Канском Интегралохотсоюзе (в 30-х годах была такая промыслово-заготовительная организация) в 1930 году отловленный молодой соболь Мишка, предназначенный для отправки в Московский зоопарк, сидел во дворе усадьбы, накрытый большой корзиной — коробом. Любопытные кидали Мишке кусочки мяса, полуживых мышей, а однажды принесли воробья. Впущенного к соболю воробья, с отчаянным чириканьем метавшегося под коробом, Мишка не смог сразу поймать: не было пространства для прыжка и солнце так било в глаза соболю, что он дважды промахивался на прыжке. Воробей же нашел дырку в коробе и выпорхнул. Видимо, и в природной обстановке соболи вреда дневным птицам не приносят. При спокойном отношении к соболям со стороны людей соболи быстро к ним привыкают. В Баргузинском заповеднике научный сотрудник приучил дикого соболя приходить к избушке.
Профессор П. А. Мантейфель писал об этом научном сотруднике: «На соболиных тропках он стал бросать убитых птиц, мышей, куски мяса и кедровые шишки. Осторожный, запуганный постоянным преследованием, зверек сначала не трогал приманки, но постепенно привык к человеку и даже в поисках пищи начал бегать по лыжным следам.
Дело дошло до того, что однажды соболюшка сделала визит в избушку охотоведов. Войдя в открытую дверь, она нашла и съела оставленную здесь для нее рябину. На другой день явилась опять, отодвинув оконную заслонку, утащила из узелка, подвешенного к потолку, кедровые шишки и опрокинула лампу с керосином…
После всего этого самка настолько осмелела, что регулярно стала приходить к окошку и со специально сделанного столика брать подкормку…»
В Кроноцком заповеднике на Камчатке, в суровую зиму, когда соболям стало не хватать корма, они начали приходить к человеческому жилью и на помойках искать себе пищу. В центре заповедника соболи забегали в дома, бегали по улицам, собирались на запах, идущий из столовой. Многие из зверьков усвоили даже, что звонок на обед связан с пищей и, заслышав его, выбегали из леса к столовой.
В местах, где встречаются соболь и куница, охотники часто добывают особого зверька, которого называют кидус. Это помесь соболя с куницей. По меховым качествам он напоминает соболя, но имеет длинный пышный хвост, как у лесной куницы.
Врагов у соболя нет, кроме харзы на Дальнем Востоке, но в поисках пищи с ним конкурируют та же харза, колонок, горностай, совы, россомаха и потребляющая кедровые орехи — кедровка.
Дальнейшее увеличение численности соболей заключается в соблюдении установленных норм отстрела и именно в тех местах, где их разрешено добывать, чтобы не уменьшить основное племенное поголовье соболей.
В густом лесу, на высоком холме с крутыми склонами мы нашли норы, вход в одну из которых был так отшлифован, что земля казалась глянцевой. Другие похожи были на запущенные. По всем признакам это было жилое гнездо барсука.
Постоянное жилье барсука представляет собой сеть глубоких ходов с несколькими гнездовыми камерами потому, что эти зверьки живут семьями, и с отнорками, служащими местами отправления естественных надобностей. Будучи очень чистоплотными, они «уборные» иногда даже делают снаружи, но всегда тщательно зарывают испражнения.
Гнездовая камера барсука выстлана сухими листьями и мхом, и эту подстилку барсук меняет несколько раз в лето.