– Может, стоит подождать ещё несколько дней? – осторожно предложила я. – Убедиться, что лодка действительно надёжна, что все крепления прочны…
– Она надёжна, – твёрдо сказал Марк. – Я лично проверил каждый гвоздь, каждую доску. И чем раньше мы выйдем в море, тем быстрее вернёмся к нормальной работе. – Он внимательно посмотрел на меня. – Или ты беспокоишься обо мне после того шторма?
– Конечно беспокоюсь! – воскликнула я, не скрывая чувств. – Я чуть с ума не сошла, когда ты пропал. И не хочу пережить это снова.
– Лесса, я рыбак. Море – моя жизнь, моя работа. Я не могу отказаться от неё из-за страха. Да, шторм был страшным испытанием, но он научил меня быть ещё осторожнее, ещё внимательнее к погоде и своей лодке. Я обещаю, что буду беречь себя. Ради тебя.
Последние слова он произнёс так тихо, что я едва расслышала. А потом, словно набравшись смелости, наклонился и поцеловал меня – легко и нежно, всего на мгновение, но этого было достаточно, чтобы мое сердце заколотилось как бешеное.
– Прости, – смущённо пробормотал он, отстраняясь. – Я не должен был…
– Нет, должен, – шепнула я и, обвив руками его шею, притянула к себе для нового поцелуя – более глубокого, уверенного, настоящего. Мои пальцы зарылись в его волосы, мягкие и слегка вьющиеся на концах. Я чувствовала, как секундное удивление в его теле сменилось откликом – его руки обвили мою талию, крепко, но нежно, будто я была самым драгоценным в мире. Наши губы двигались в едином ритме, находя идеальный баланс между нежностью и страстью. Я ощутила его улыбку сквозь поцелуй, и моё сердце, казалось, пропустило удар. Тепло разлилось по всему телу, смывая все сомнения и страхи, оставляя только чистую, незамутненную радость и желание, чтобы этот момент никогда не заканчивался.
Мы отстранились друг от друга, только услышав звон колокольчика над дверью – в лавку вошли покупатели, и нам пришлось спешно вернуться к своим обязанностям. Но что-то неуловимо изменилось между нами, какая-то преграда рухнула, и теперь мы знали – наши чувства взаимны…
Вечером, когда я уже готовилась закрывать лавку, появился неожиданный посетитель – один из столичных инспекторов, тот самый, что поддержал меня на ужине у олдермена.
– Госпожа Хенли, – вежливо поклонился он. – Прошу прощения за поздний визит. Меня зовут капитан Лоуренс Форд, королевская таможенная служба.
Я вздрогнула, узнав имя, которое называл Роланд – капитан таможни, друг погибшего Джеремайи. Значит, операция действительно готовилась на самом высоком уровне.
– Чем могу помочь, капитан? – спросила я, стараясь звучать обыденно, на случай, если за нами наблюдают.
– Хотел бы приобрести немного вашей знаменитой копчёной трески, – столь же непринуждённо ответил он. – А заодно, если позволите, поговорить о… рыбных ресурсах вашего побережья.
Я поняла намёк и пригласила его в заднюю комнату, где обычно готовила заказы для особых клиентов. Убедившись, что нас никто не подслушивает, капитан заговорил тихо и быстро:
– Операция состоится завтра ночью. Мы получили достоверные сведения, что крупная партия контрабанды будет выгружена в бухте Тёмных Камней, в трёх милях к югу от города. Все ваши документы и ключ дошли до нас в целости, и теперь у нас есть все доказательства, чтобы арестовать не только непосредственных исполнителей, но и организаторов – олдермена Моргана и Тобиаса Вейна.
– Тобиаса точно арестуют? – спросила я, всё ещё надеясь, что его причастность была преувеличена.
– Вне всяких сомнений, – твёрдо ответил Форд. – У нас есть его подписи на документах о грузах, показания свидетелей, которые видели, как он лично инструктировал контрабандистов. К тому же, именно он отвечал за… устранение вашего отца и Джеремайи.
Я почувствовала, как кровь отливает от лица:
– Тобиас… убил моего отца?
– По приказу Моргана, – кивнул капитан. – Не своими руками, конечно. Он нанял человека, который подмешал яд в лекарство вашего отца. Мы нашли этого человека и получили его признание в обмен на смягчение наказания.
Я опустилась на стул, ощущая, как пол уходит из-под ног. Тобиас… Человек, которого Лесса любила, которому верила, которого считала благородным и честным, оказался не просто контрабандистом, но и убийцей её отца. Предательство было настолько чудовищным, что в него трудно было поверить.
– Вы потрясены, и я вас понимаю, – мягко сказал капитан Форд. – Но эта информация должна была дойти до вас, прежде чем мы начнём операцию. Вы имеете право знать правду.
– Спасибо, – хрипло сказала я. – Что ещё я должна знать?
– Завтра с наступлением темноты мы окружим бухту Тёмных Камней и будем ждать прибытия контрабандистов. Когда сделка начнётся, мы арестуем всех участников. Но до этого момента вы должны вести себя как обычно, чтобы не вызвать подозрений. – Капитан помолчал и добавил: – И ещё. Завтра в море не должно быть никаких лодок. Особенно рыбацких. Мы получили сведения, что контрабандисты, опасаясь слежки, могут открыть огонь по любому судну, приблизившемуся к бухте. Предупредите своих друзей-рыбаков.
Я вспомнила слова Марка о том, что они собираются выйти в море на рассвете пятницы, и меня охватила тревога. Если они начнут готовиться ещё ночью или выйдут слишком рано, то могут оказаться как раз в районе операции.
– Я предупрежу, – кивнула я. – Но не могу гарантировать, что все прислушаются.
– Придумайте что-нибудь убедительное, – настойчиво сказал капитан. – Речь идёт о жизни и смерти.
После его ухода я долго сидела в полумраке задней комнаты, обдумывая всё услышанное. Одно дело – подозревать Тобиаса в причастности к нечистым делам олдермена, и совсем другое – узнать, что он виновен в смерти отца Лессы. Это знание отзывалось болью где-то глубоко внутри – и моей болью, и болью настоящей Лессы, чью память я унаследовала.
Но сейчас не было времени на переживания. Нужно было предупредить Марка и других рыбаков, чтобы они не выходили в море завтра ночью или рано утром. Но как объяснить это, не раскрывая секретов операции?
Идея пришла внезапно, когда я вспомнила старые поверья рыбаков, о которых Марк рассказывал во время работы. Они были суеверны и верили в приметы, особенно плохие. А что может быть хуже приметы, чем видение гибели?
Я поднялась наверх, переоделась и поспешила к дому Марка. К счастью, он был дома – сидел за столом, чинил рыболовную сеть при свете масляной лампы.
– Лесса! – обрадовался он, увидев меня на пороге. – Что-то случилось?
– Марк, – я постаралась, чтобы мой голос звучал взволнованно и испуганно, что, впрочем, не требовало особой актёрской игры, – я вспомнила, прошлой ночью мне приснился сон. Кошмар. О тебе, о море…
– Сон? – он нахмурился, откладывая работу. – Какой?
– Я видела, как ты выходишь в море на рассвете, – быстро заговорила я. – И твоя лодка… она попадает в какую-то бурю или водоворот, я не поняла точно. А потом появляются какие-то люди с факелами на другой лодке, и они… они стреляют в тебя из арбалетов!
Марк побледнел. Я знала, что рыбаки верят в вещие сны, особенно если они снятся любимым женщинам. В их фольклоре полно историй о том, как жёны или невесты предчувствовали беду и спасали своих мужчин от смерти в море.
– Ты уверена, что это был сон? Не… ну, знаешь, не просто плохое предчувствие из-за недавнего шторма?
– Это был самый реальный сон в моей жизни, – твёрдо сказала я, глядя ему прямо в глаза. – Я проснулась в холодном поту, с бьющимся сердцем. Марк, пожалуйста, не выходи в море в пятницу. Подожди хотя бы до субботы.
Он колебался, видя мой искренний страх:
– Ребята будут недовольны. Они настроились на пятницу…
– Лучше недовольные ребята, чем мёртвые, – резко сказала я. – Или ты не веришь моему сну?
– Верю, – тихо ответил он. – Ты не из тех женщин, что впадают в панику из-за пустяков. Если ты говоришь, что сон был вещим… я поверю тебе. Мы отложим выход до субботы.
Облегчение было таким сильным, что я почувствовала слабость в коленях. Марк подошёл ближе и обнял меня, прижимая к груди:
– Эй, всё хорошо. Это просто сон, он не сбудется. А я никуда не денусь, слышишь? Я всегда буду возвращаться к тебе.
Я прижалась к нему, вдыхая знакомый запах моря и свежего дерева, чувствуя биение его сердца. И в этот момент странная мысль пришла мне в голову: кто я на самом деле? Валентина Семёновна, шестидесятилетняя вдова из другого мира, случайно оказавшаяся в чужом теле? Или Лесса Хенли, молодая женщина, постепенно находящая своё место в жизни и своё счастье? Или кто-то третий – новая личность, рождённая из слияния двух разных душ?
– О чём задумалась? – мягко спросил Марк, заметив мою отрешённость.
– О том, кто я, – честно ответила я. – Иногда мне кажется, что я живу под чужим именем, в чужом теле. Что настоящая Лесса – совсем другой человек.
– Знаешь, после того шторма, когда я боролся с волнами и думал, что умру… мне тоже казалось, что я стал другим человеком. Что прежний Марк погиб в море, а я – кто-то новый, только похожий на него. – Он помолчал и добавил: – Может быть, все мы немного не те, кем кажемся. Может, мы каждый день становимся новыми людьми, просто обычно не замечаем этого.
Его слова удивили меня своей глубиной и созвучностью моим мыслям. Возможно, он был прав. Возможно, все люди постоянно меняются, перерождаются, становятся новыми версиями себя. Просто в моём случае это изменение было резким и драматичным.
– Ты мудрее, чем кажешься, рыбак, – улыбнулась я, поднимая лицо для поцелуя.
– А ты удивительнее, чем думаешь, рыботорговка, – усмехнулся он, прежде чем наши губы встретились.
Мы стояли так, обнявшись, в тёплом свете лампы, и на время я забыла обо всех тревогах – о предстоящей операции, о Тобиасе, об олдермене. Сейчас был только этот момент – тихое счастье и уверенность, что я наконец-то нашла своё место в этом странном новом мире.
Но время поджимало, и вскоре мне пришлось уйти – под благовидным предлогом заботы об Эмме, которая якобы плохо себя чувствовала. На самом деле мне нужно было подготовиться к завтрашнему дню, который обещал быть одним из самых напряжённых в моей новой жизни.