– Вы не думаете, что они могут вернуться, госпожа? – спросила Эмма, принося мне чашку крепкого травяного чая.
– Не исключено, – честно ответила я. – Но теперь у нас есть охрана, и весь город на ногах. Им будет сложнее застать нас врасплох.
– Я всё равно глаз не сомкну, – вздохнула старушка, присаживаясь рядом со мной у окна. – Столько лет прожила в Мареле, а такого ещё не видела. Арестовывать самого олдермена! Что дальше-то будет?
– Перемены, Эмма, – задумчиво произнесла я. – Большие перемены. И, надеюсь, к лучшему.
Ближе к рассвету усталость взяла своё, и я задремала в кресле у окна. Разбудил меня настойчивый стук в дверь. Вздрогнув, я подскочила, не сразу сообразив, где нахожусь и что происходит.
– Лесса! – раздался снаружи голос Марка. – Открой, это я!
Я бросилась к двери, чувствуя, как сердце колотится от страха и облегчения одновременно. Что он делает здесь в такой час? Неужели что-то узнал об операции? Или, хуже того, оказался вовлечён в неё?
– Марк? – я приоткрыла дверь, не снимая цепочку. – Что случилось?
– Впусти меня, быстрее, – настойчиво сказал он, оглядываясь через плечо. – Я должен тебе кое-что рассказать.
Я открыла дверь, и Марк быстро проскользнул внутрь. Его лицо было напряжённым, а в глазах читалось беспокойство.
– Весь город на ногах, – сказал он, снимая плащ. – Королевские таможенники окружили дом олдермена Моргана, в порту идут аресты. Говорят, они накрыли целую банду контрабандистов в бухте Тёмных Камней!
– А олдермен? – спросила я. – Его арестовали?
– Пока нет, – покачал головой Марк. – Он забаррикадировался в своём доме с несколькими охранниками.
– А что с Тобиасом Вейном? – спросила я, почему-то вспомнив о нём.
– Никто не знает, – пожал плечами Марк. – Одни говорят, что его арестовали в порту, другие – что он успел скрыться на одном из контрабандистских судов. Но мне плевать на Вейна. Я пришёл убедиться, что ты в пор… – осекся мужчина, и внимательно на меня посмотрел. – Ты знала об этом, верно? Поэтому настояла, чтобы мы не выходили в море сегодня ночью. Не из-за какого-то сна, а потому что знала о готовящейся операции.
Я заколебалась. Врать Марку не хотелось, особенно после нашего откровенного разговора днём. Но и выдавать все детали операции тоже было бы неправильно.
– Да, – наконец призналась я. – Я знала, что что-то готовится. Но не могла рассказать тебе – дала слово сохранить тайну.
Вместо того чтобы рассердиться, Марк неожиданно рассмеялся:
– Я так и думал! Я не верю в вещие сны, Лесса. Но я видел искренний страх в твоих глазах и понял – что бы ни стояло за твоими словами, ты действительно боишься за мою жизнь. И этого было достаточно, чтобы послушаться.
– Я не сержусь, Лесса. На самом деле, я благодарен. Ты спасла меня и моих людей от большой беды. Судя по тому, что я слышал, там была настоящая битва. Несколько контрабандистов убито, многие ранены, включая пару таможенников. – Марк посерьёзнел. – Но теперь нам нужно думать о будущем. Если олдермена действительно арестуют, в городе начнётся настоящая буря. У Моргана много сторонников, особенно среди знати. Они не смирятся с его падением.
– Но у королевских властей есть доказательства его причастности к контрабанде, – возразила я. – Документы, свидетельские показания…
– Этого может быть недостаточно, – мрачно сказал Марк. – Морган годами плёл свою паутину влияния. У него связи при дворе, друзья среди судей. Если они не поймают его с поличным, в момент сделки…
– Но ведь они накрыли контрабандистов в бухте!
– Да, но был ли там сам олдермен? Или Тобиас? Если они действовали через посредников, то могут отрицать свою причастность.
Я задумалась. Марк был прав – если капитану Форду не удалось застать главных организаторов на месте преступления, всё дело могло рассыпаться. На каторгу пойдут мелкие исполнители, а настоящие преступники останутся на свободе.
– Они нападали на лавку, – тихо сказала я. – Люди Моргана. Пытались выломать дверь, грозились поджечь нас. Если бы не таможенники…
– Что?! Почему ты сразу не сказала? – Он крепко обнял меня, прижимая к своей груди. – Боже, Лесса… если бы с тобой что-то случилось…
– Но не случилось, – мягко сказала я, обнимая его в ответ. – Всё обошлось.
Мы стояли так некоторое время, просто держась друг за друга, черпая утешение в близости. Я чувствовала его сердцебиение, быстрое и сильное, прижималась щекой к его груди, вдыхая знакомый запах – соль, дерево, что-то неуловимо свежее, как морской ветер.
– Что будем делать? – наконец спросила я, немного отстраняясь, но не выпуская его из объятий.
– Ждать, – решительно сказал Марк. – И быть готовыми к любому повороту событий. Если олдермена арестуют и дело дойдёт до суда, тебе, возможно, придётся давать показания. Это будет опасно, но необходимо. Если же ему удастся выкрутиться… нам придётся подумать о твоей безопасности. Морган не из тех, кто прощает.
– Знаю, – мрачно кивнула я. – Но я не собираюсь бежать и буду бороться до конца.
– Мы будем бороться, – поправил меня Марк. – Вместе. Что бы ни случилось.
Его глаза встретились с моими, полные решимости и чего-то ещё – глубокого, настоящего чувства, от которого сердце сжималось сладкой болью.
– Я люблю тебя, Лесса, – тихо сказал он. – И буду защищать до последнего вздоха.
– А я люблю тебя, – прошептала я в ответ, и эти простые слова словно сняли тяжесть с моих плеч. Я поднялась на цыпочки и нежно поцеловала его, вкладывая в этот поцелуй всю нежность и благодарность, на которую была способна.
Он ответил с неожиданной страстью, прижимая меня к себе, словно боялся отпустить даже на мгновение. Его руки скользнули по моей спине, осторожно, с почти благоговейным трепетом. Я ощутила, как подгибаются колени от нахлынувших чувств, и крепче обвила руками его шею, отдаваясь этому моменту без остатка.
– Останься со мной, – прошептала я, когда наши губы разомкнулись. – Сегодня. Сейчас.
– Всегда, – хрипло ответил он, и в этом простом слове было обещание, которому я верила всем сердцем.
Глава 19
День после ночной операции выдался странным. Марель словно затаил дыхание, ожидая развязки драмы, разыгравшейся в бухте Тёмных Камней. По улицам ходили отряды городской стражи, на этот раз подчиняющиеся не олдермену, а капитану королевских таможенников. Лавки открылись с опозданием, а в порту кипела необычная активность – таможенники проверяли все суда, не позволяя никому покинуть гавань без тщательного досмотра.
Я открыла свою лавку, как обычно, на рассвете, стараясь соблюдать нормальный распорядок дня. Марк ушёл ещё затемно – нужно было проверить, как дела на верфи, и убедиться, что его лодка не пострадала во время ночных событий. Мы договорились встретиться вечером, когда, возможно, станет яснее ситуация с олдерменом.
Покупателей было немного – большинство горожан предпочли остаться дома, обсуждая последние новости и слухи. Те же, что приходили, больше интересовались подробностями операции, чем рыбой или пирогами. К полудню я устала отвечать, что ничего не знаю кроме того, что слышали все.
Около двух часов дня в лавку вошёл капитан Форд, выглядевший измотанным после бессонной ночи, но довольным.
– Добрый день, госпожа Хенли, – поздоровался он, когда последний покупатель покинул лавку. – Рад видеть, что с вами всё в порядке после вчерашних событий.
– Взаимно, капитан, – кивнула я. – Судя по вашему виду, ночь была… непростой?
– Можно и так сказать, – усмехнулся он. – Но результативной. Мы задержали двенадцать контрабандистов, включая капитана судна, перевозившего нелегальные товары. Изъяли контрабанду на сумму более тысячи флоринов – экзотические специи, запрещённые вещества. И, самое главное, нашли документы, неопровержимо доказывающие причастность олдермена Моргана к этой схеме.
– А сам олдермен? – с замиранием сердца спросила я. – Его арестовали?
– Это оказалось сложнее, чем мы предполагали, – помрачнел Форд. – Он забаррикадировался в своём особняке вместе с несколькими верными людьми. У нас достоверные сведения, что он удерживает заложников.
– Заложников? – встревоженно спросила я. – Кого?
– Двоих слуг и… – капитан замялся, – молодого господина Вейна.
– Тобиаса? – я не могла скрыть удивления. – Но ведь он сообщник олдермена! Зачем ему брать в заложники собственного сообщника?
– По нашим сведениям, молодой Вейн пытался скрыться, когда понял, что операция началась, – пояснил Форд. – Но вместо того, чтобы бежать из города, он отправился к олдермену, возможно, за деньгами или документами. Морган, видимо, счёл это предательством и теперь удерживает его силой. Или использует как щит, надеясь, что мы не станем штурмовать дом, если там находится сын главы гильдии.
Я задумалась. Ситуация была более сложной, чем казалось изначально. Возможно, отношения между Морганом и Тобиасом не были такими однозначными, как все думали.
– Что теперь будет? – спросила я.
– Мы ведём переговоры, – сказал Форд. – Направили посланника с предложением сдаться в обмен на смягчение наказания. Если Морган откажется… – он помрачнел, – придётся использовать силу. У нас есть приказ короля на арест, и мы обязаны его исполнить, несмотря на риск для заложников.
– Будьте осторожны, – только и смогла сказать я. – Морган загнан в угол, а такие люди особенно опасны.
– Знаю, – кивнул Форд. – Поэтому я пришёл предупредить вас – не выходите сегодня из дома без особой необходимости. Держите двери запертыми. У Моргана всё ещё есть сторонники в городе, и они могут попытаться отомстить тем, кого считают причастными к его падению.
После его ухода я предупредила Эмму и Мирту об опасности. Решили, что сегодня закроем лавку раньше обычного и будем держаться вместе.
День тянулся мучительно медленно. Вести из города приходили отрывочные и противоречивые. Говорили, что в особняк олдермена прибыл посланник от королевского наместника, что готовится штурм, что Морган требует корабль для бегства из страны. Правдой было лишь то, что вокруг особняка на холме собралось множество таможенников и стражников, все входы и выходы блокированы, а на соседних крышах расположили