— А в академии ты учился?
— Нет. Герцог и герцогиня выписали мне наставников прямо в замок. Они могли себе это позволить. — Биргер понял, что тревожит собеседницу. — Ты переживаешь за будущее дочери? Не переживай. Образование у нас доступно всем — было бы желание учиться. — Он помолчал немного, потом спросил: — Тебя пугает наш мир?
Санька ответила:
— Да. — Так ведь и было. Честно. — Пугает. Хотя мой бы меня напугал, будь я отсюда родом, еще больше, наверное… Страшна неизвестность, хоть волшебство и манит. Но странно, все равно страшно… — Ее осенило вдруг: — А знаешь почему? Не из-за браконьеров. Не из-за странных существ. Не из-за колдовства. Из-за ответственности. На мне никогда прежде не висело такой ответственности. За жизнь целого леса! Почти что целого мира.
— Ты растила ребенка, — успокоил ее маг. — Тут ответственности не меньше нужно. И с лесом у тебя пока все получается. Ты вырастишь и лес.
— Знаешь. Я все больше убеждаюсь, что, несмотря на трудности, быть лешей — работа моей мечты А ты о чем-нибудь мечтаешь? — вырвалось у Саньки само собой.
И маг честно признался:
— Мечтать я не могу себе позволить. Я в ловушке. Не могу оставить Мирабеллу. И ситуацию с Корном оставить не могу. Ярость душит каждый раз от воспоминаний… Нужно мстить, нужно воевать, но на руках ребенок, и все отступает на второй план.
— Просто ты выбрал жизнь, а не смерть, — понимающе произнесла Санька. — Я понимаю, как это тяжело, и все же… Я тоже выбрала жизнь. Пусть она новая и другая, пусть будущее в ней туманно, но обратно я уже не вернусь. Это и невозможно уже, скорее всего. Уверена, что мое недавнее посещение родного мира было последним, но, даже если бы у нас с Альбинкой был шанс на возвращение, я бы не пошла обратно. Единственное, что расстраивает, это отсутствие возможности хоть иногда посылать весточку родным и подругам. Если бы постоянная связь с моим миром осталось — было бы идеально. Как будто мы просто переехали в другую страну… Представь, что ты тоже переехал в другой мир. И пути назад нет. По крайней мере, на данный момент. Отвоюешь Корн, когда будут для этого силы.
— Пожалуй, ты права. — Маг вгляделся в тяжелые тучи на западе. — Только знаешь, не люблю я воевать… Это плохо? Как думаешь?
— Это хорошо, — уверенно сказала Санька. — Это правильно.
Над черничником дрожала роса. Легко мялся и так же легко расправлялся под ногами ягель. Грибы смотрели из-под прелых листьев: оранжево-огненные лисички, крепкие боровики, красноголовые высокие подосиновики.
— Мам, я за корзинкой сбегаю?
— Сбегай.
Альбинку от грибов все равно не оттащить. Она в них разбирается, в отличие от Саньки. А Санька нервничает — себе-то не доверяет. Точно ли съедобные грибы?
— Да, точно! — У Альбинки никаких сомнений. Ее две бабушки обучали грибничеству с детства. — Нам грузди нужны на засолку.
— И кто солить будет? — уточнила Санька.
— Мы, — прозвучал очевидный ответ. — С тобой. К феям сходим?
Санька согласилась:
— Надо бы. — Три дня назад она отнесла на посадки три укоренившихся черенка павловнии. Морочилась с этими черенками… В итоге выглядели они не слишком бодро. И все же феи растения приняли. Санька выдохнула. — Но не сегодня. Они не любят частых посещений. Пойдем-ка домой…
Возле дома Биргер соорудил детскую площадку. Маленькие качели с люлькой для Мирабеллы. Качели побольше, с сидушкой, для Альбинки. Песочницу — песок принес с озера — квадрат, огороженный бревнами. Карусель и деревянного коня. Все двигалось само с помощью магии. Даже конь, снабженный колесами, мог перекатываться с одного конца полянки на другой.
Сегодня маг выглядел довольно жизнерадостно. Обычно глубокая грусть плескалась на дне его глаз. Санька понимала. Ему тяжело. Тяжело прятаться. Тяжело заботиться о малышке. Но он не отступится и не скинет с плеч свою ношу. Будет нести ее сколько нужно, старательно делая вид, что вовсе и не устал…
А сейчас он улыбался, демонстрируя, как с помощью магии деревянный конь, качаясь на неровных ногах, старательно объезжает пенек.
— Ура! — радостно закричала Альбинка, сунув Саньке собранные грибы. — Биргер построил парк развлечений. — Она залезла на деревянного коня и замахала руками. — Еду без рук. А быстрее можно?
— Быстрее — конь развалится, — ответил маг. — Тут пока что все пробное.
— А горку можно сделать? — не унималась девочка. — Высокую?
— Попробую.
— На озере. Чтобы нырять с нее в воду. Такую можно?
— Можно вышку, — предложил Биргер. — Чтобы с нее прыгать.
— Высокую. Самую высокую вышку! — радовалась Альбинка. — И у нас будет аквапарк.
— Невысокую, — наконец-то внесла свою лепту в разговор Санька. — Чтобы я лишний раз не волновалась.
Она с содроганием вспомнила, как в собственном детстве они с подругами ходили под мост и ныряли там часами с опор-быков. Прыгали и прыгали в темную холодную воду, таящую в своей невидимой глубине хищные залежи строительного мусора. Однажды Санька нырнула особенно неловко и глубоко. В итоге — разодранная об арматуру щиколотка, кровища, слезы, оборванный у дороги подорожник, как лучшее от всех ран средство.
В детстве.
Слава богу, о случившемся никогда не узнали отец и мачеха. Отец бы наказал, а тетя Лариса нервничала бы по-страшному и пила бы успокоительные таблетки.
Она и так пила их…
…когда увидела через неделю Санькину распухшую и загноившуюся ногу. Потом ходили по врачам с руганью и причитаниями.
В общем, сию скорбную историю Санька озвучивать не стала, но Биргер все понял без слов, по выражению лица.
И подтвердил:
— Конечно, невысокую.
— Но с трамплинчиком, — торговалась Альбинка.
— С небольшим, — строго сказала Санька, сводя у переносицы брови.
Вскоре к ним приехала Яра.
Ведьму сопровождали два наемных мага. Это были специалисты по волшебным барьерам и защите. Они разложили в центре поляны перед домом странную треногу с большим стеклянным шаром на нем. Сперва шар не подавал признаков жизни, а потом, когда маги дружно закрыли глаза и заводили по воздуху руками, прозрачная сфера подсветилась изнутри и показала, как телевизор, дальние границы Санькиного леса.
— Они починят защитный барьер удаленно, — пояснила Яра. — Не будут никуда ходить. Просто определят координаты поврежденных частей барьера и будут колдовать прямо отсюда, через зачарованную карту. — Она указала на шар. — Их услуги — дорогущее, конечно, удовольствие, но в нашем случае необходимое.
— Ты им из своего кармана заплатила? — изумилась Санька.
— Нет. — Яру так и распирало похвастаться. — Лучше! Я добилась аудиенции с личной помощницей Королевы, минуя своего министра, и мне, по приказу Ее Величества, без вопросов выделили средства на охрану леса. — Глаза ведьмы сверкнули восторгом. — Королева замечательная, Саша. Она обязательно оставит лес, не станет его продавать. Я уверена.
Санька насторожилась:
— А что министр?
— Мне удалось проскользнуть мимо него. — Ведьма прищурилась коварно. — Во всех смыслах. Я рискнула и нарушила субординацию, но оно того стоило. Министр никогда не позволил бы мне дойти до Королевы, но я смогла… Смогла!
— У меня тоже есть кое-что интересное для Королевы, — сообщила Санька. — Я покажу тебе…
Пока маги возились с барьером, Санька отвела Яру на пепелище. Теперь его окаймляла небольшая аллейка из стройных павловний, увешанных лиловыми цветами. Феи с пчелиным гулом возились в ветвях. На некоторых из них Санька заметила новые наряды из сиреневых и фиолетовых лепестков.
— Ничего себе, — пораженно выдохнула Яра. — Да у тебя действительно талант! Феи-то откуда взялись?
— Они Листвянины. Думаю, она хотела растить с их помощью новый лес, но что-то пошло не так. В общем, эти феи не слишком подходят для леса. Им бы в сад… Но мое дерево они полюбили и обжили с удовольствием. Надеюсь, другие садовые деревья им тоже придутся по вкусу. Тогда вскоре я угощу тебя сортовыми абрикосами и грушами… Послушай, о Листвяне-то что-нибудь новое выяснилось?
— Да, — понизила голос ведьма. — Кое-что новое есть.
— Она жива? — воскликнула Санька, будучи не в силах сдержать эмоции. — Она в порядке?
— Тс-с-с, — призвала к тишине Яра. — Пока не знаю, но надеюсь, что жива. История там какая-то темная, но кое-что в ней все же угадывается.
И она рассказала.
Буквально на днях в одной из граничащих с лесом деревень дети нашли в лесу зайца. Обычного с виду, но была все же некая странность, с этим самым зайцем связанная. Гнали его собаки, судя по описанию — Яра дала его точно, — те самые жуткие охотничьи псины, с одной из которых Саньке «посчастливилось» не так давно столкнуться. В деревне, к счастью, нашлась пара патрульных магов. Они с псиной разобрались. Они же и зайца выловили.
Измученный и обессилевший вконец, он уже не мог бежать, поэтому с легкостью был добыт и осмотрен от ушей до пят — странное преследование наводило на мысли о ценности сего зверя.
И нашли!
Нашли маги после нехитрой проверки подвешенный на шею косому знакомый зеленый кулон-цветок с изумрудом в центре — отличительный лешачий знак. Артефакт доставили Яре, и та без труда определила владелицу.
Листвянин!
— Что же стало с ней? — испугалась за предшественницу Санька.
— Не знаю, — ответила ведьма. — Но думаю, что она, Листвяна, самолично отправила зайца с кулоном, чтобы преследователей своих по ложному следу пустить.
— Жива… — всей душою поверив Яре, вычленив из ее рассказа одну лишь исключительно надежду, выдохнула Санька. И переспросила: — Ведь жива?
— Думаю, да, — успокоила ведьма. Ее история с зайцем, похоже, тоже обнадежила. И все же Ярина обнадеженность была иной, нежели у Саньки. Ее явно что-то тяготило. — И это настораживает. Раз Листвяна прячется, значит, враги, заставившие ее бежать, все еще рядом…
— Рядом с нами, — закончила мысль Санька.