— Вы — ведьмы? — додумалась Санька.
— На пенсии.
Ей стало безумно интересно узнать, каков же пенсионный возраст у ведьм:
— А во сколько вышли?
— В сто, — гордо ответила дама с яблоками. — Но ты не переживай. Однажды закончатся все невзгоды, дети вырастут, работа отойдет к молодым, а ты будешь попивать с подружками вино на озерном берегу и любоваться лотосами. Таков путь ведьмы.
— Впечатляет, — честно согласилась Санька.
— Ты ведь наша. Мы видим. Но раз прячешься, значит, так нужно. — Лицо бабушки с петуниями стало на миг серьезным. — Будь осторожна там, в Гронне. Говорят, там не самые честные люди… встречаются. — И вот она вновь обрела изначальную беззаботность. — А вообще, там не так уж и плохо.
Соседка с бульдогом растянула в улыбке сморщенные губы.
— Старинный город как-никак. Раньше всей Либрии был столицей. Есть что посмотреть.
— Ну, смотреть мне, наверное, будет некогда…
— Ты уж найди время, — посоветовала собеседница с цветами.
Хозяйка бульдога поддержала ее:
— Правда-правда. Я вот по молодости все дома сидела, не ездила никуда, так теперь наверстываю. Мир нужно постигать во всех его красках…
Так, за беседой и яблоками, они скоротали дорогу. Дружно вздремнули, когда поезд принялся нырять в черные туннели.
Ближе к вечеру через вагон прошел проводник и напомнил тем, кому выходить, о скорой остановке.
Пейзаж за окнами изменился. Горы окружили со всех сторон, грозные и серые. Поезд то пролетал их насквозь, то врывался в долины, укрытые бледной дымкой. Иногда по стеклам вагона начинали чертить линии дождевые струи.
В скором времени состав окончательно угодил в ловушку тумана и гор.
Мир вокруг стал серым.
— Гронна. Прибыли. Стоянка десять минут, — объявила машинистка, и голос ее, преобразованный висящим под потолком магическим кристаллом, прозвучал неожиданно громко.
Над самым ухом.
— Удачи, милочка, — хором попрощались старушки-соседки. — И главный парк обязательно посети.
Санька вышла.
Поправила сумку, перехватила посох поудобнее. Огляделась.
Вокзал Гронны оказался гораздо больше и богаче того, где она садилась в поезд. Над зданием торчала высоченная острая башня. И пусть флаг на ее вершине растрепали ветры, металлическая крыша блестела слезно, омытая струями дождя.
Старушки не соврали про дождь. Он был яростен и не собирался прекращаться. Налитые тьмою тучи застилали небо. Темнота захватывала каждый свободный уголок, пряталась под коваными урнами и скамейками, за дверьми, ведущими в здание вокзала.
Санька прошла туда, надеясь пересидеть непогоду.
Опустилась на скамью у стены. Прислонила к подлокотнику посох.
Когда же кончится этот дождь?
За большими окнами подкатывали к перрону поезда, стояли отведенное время, выгружали и проглатывали пассажиров, уносились прочь.
Поезд из Эратты привез полукровок.
Выгрузилась на перрон полуэльфийка с классом детей — видимо, учительница.
Ученики шумели, баловались, норовили разбежаться. Проводники помогли выгрузить вещи. Когда состав тронулся в дальнейший путь, учительница принялась сердито «звонить» кому-то по кольцу с большим магическим кристаллом. Спустя минут на перрон прибежал полукровка-гоблин в очках. Он явно опаздывал — нелепый костюм был застегнут не на те пуговицы, а дорожный плащ сбился набок. Эльфийка отчитала его и жестом велела нести чемоданы. Сама же распустила над головой магический купол, собрала под ним детей, как наседка цыплят, и, продолжая бросать помощнику неслышимые сквозь толщу оконного стекла, но вполне читаемые по мимике неприятные фразы, двинулась к ступеням в конце перрона.
Санька посмотрела им вслед и представила среди шумного веселого класса Альбинку. А потом себя, пенсионерку, едущую на море к подружкам на шабаш…
А ничего так перспективы. Даже забавно!
Дождь немного утих, и Санька засобиралась на выход. Еще раз внимательно заглянула в приглашение, повторила название улицы и номер дома. Адрес гостиницы, указанный в письме, ни о чем ей не говорил. Яра советовала поймать извозчика.
Так Санька и сделала.
Благо на привокзальной площади с извозом проблем не возникало. Там и тут стояли крытые маленькие двуколки, запряженные приземистыми лохматыми лошадьми.
— Вам куда? — окликнула Саньку дородная женщина, сидящая на облучке под козырьком.
Рядом с возницей восседал накрепко привязанный к сиденью ремешками карапуз чуть больше года возрастом и перебирал в неловких еще ручонках пестрое куриное перо.
— В министерскую гостиницу на…
— Знаю-знаю, — взмахнула хлыстом женщина, указывая себе за спину. — Через центр, в объезд главного парка у заброшенного дворца. Двадцатин.
— Хорошо. — Санька взобралась на сиденье, зажала коленями посох.
Под откидным тентом двуколки — сейчас он был поднят — было уютно. Капли стучали по туго натянутой ткани. Как пульс города. Бурая заросшая лошадь, похожая на помесь гну и медведя, легко сдвинула повозку с места и, понурив голову, зацокала по мостовой.
— Погодите! — окликнули снаружи. — Вы в гостиницу? В министерскую? Возьмите меня.
Возница натянула поводья.
— Тпру, Ося! Тпру-у-у-у! — радостно завопил малыш на облучке и замахал куриным пером.
— Извините… — В салон буквально ввалилась зеленокожая коренастая полукровка. — Уф-ф-ф. Чуть не опоздала… О! — Она увидела на груди Саньки лешачий знак отличия и радостно постучала по своей. Там висел такой же. — Коллега?
— Да, наверное, — смутилась Санька.
— Очень хорошо. Вместе поедем. — Зеленая незнакомка засунула под сиденье объемную сумищу, пристроила сбоку от себя увесистый посох из цельного корня с замысловатой резьбой и вкрапленными поверху камнями. — Я — Шанья. А тебя как зовут.
— Александра, — представилась Санька. — Можно Саша или Саня.
— О! Да мы почти что тезки.
— Но, Ося! Но-о-о-о, — выдал карапуз, и лошадь послушно потопала на оживленную улицу, заполненную повозками всех возможных видов и размеров.
Двуколка ловко вклинилась в общий поток, а потом так же ловко вынырнула из него, чтобы свернуть на тихую улочку с маленькими домами и садами.
— Объедем толчею, — сообщила возница. — Так будет быстрее.
Когда домики закончились, по левую руку потянулась кованая ограда какого-то парка. Деревья в нем росли просто невероятные. Казалось, они тянутся и тянутся ввысь до самых небес, а стволы их не сможет охватить и хоровод из десяти участников.
Санька с завистью смотрела на деревья.
Надо же! Ведь кто-то вырастил их такими громадными. Липы размером, кажется, с небоскребы. Гигантские каштаны и вязы.
Дубы…
А между ними статуи — мелькают в прогалах решетки, как кадры фильма. Какие-то то ли герои, то ли правители, то ли божества. Короли и королевы в длинных сказочных одеяниях, белые, как снег, в контраст к черным чугунным фонарям.
Сойти пришлось у входа в парк.
За парком уходила ввысь высокая скала. На вершине ее находилось какое-то строение. Санька закинула голову — сложно разглядеть.
— Идем, тут короткий путь, — позвала Шанья. — Чем в объезд время тратить, лучше сквозь парк дорожками перебежать. Совсем рядом.
Они расплатились с возницей, взяли вещи и прошли через ворота. Огромные створы, похоже, давно не закрывались и от этого вросли в землю. Их увил тяжелый плющ.
— Почему здесь все выглядит таким заброшенным?
— Это дворцовый сад, — пояснила Шанья, — а дворец пустует еще со времен войны с Тиранией. Его забросили, когда тиранийские войска захватили Гронну, а потом так и не восстановили толком. Теперь дворец и сад — напоминание о былой войне.
— Понятно.
Санька обошла кругом статую богини с крыльями за спиной и часами в руках.
— Божество времени.
— Да. — Шанья погладила зеленой ладошкой сколотый постамент. — Ты с какого участка, кстати?
— Того, что граничит с Корном.
Шанья остановилась и вопросительно посмотрела на спутницу, а Санька, сообразив, что привлекла этим ответом излишнее внимание к своей персоне, напряглась, натянулась внутри, как тетива.
— Это у вас там случилась какая-то мутная история со скоропостижной заменой ответственной лешей?
— Ну… — замялась Санька, — вроде того.
— Знаешь что? — Глаза Шаньи торжественно блеснули. — Ты, наверное, очень смелая. Заступить на пост в такое время — решительный поступок. А твою предшественницу я не виню. Я сама была готова уйти… Да что там уйти — сбежать, сверкая пятками… — Она виновато посмотрела на Саньку. — Ты уже встречалась с охотниками?
— С браконьерами?
— Да… У них жуткие псы. И сами они жуткие. Не представляешь, сколько животных в моем лесу перебили. Сколько ловушек наставили. А у тебя на участке ведь был пожар…
— Был, — подтвердила Санька.
И Шанья резюмировала:
— Все плохо. Из ряда вон. Нас всех запугивают и выживают. Делают все, чтобы мы бросили лес, чтобы отказались от него.
Санька спросила:
— Ты знаешь, зачем нас всех собирают здесь?
— Надеюсь, что министерство обратило, наконец, внимание на наши проблемы. Быть может, нам помогут? Как думаешь, Саша?
— Не знаю, — прозвучал уклончивый ответ.
На самом деле ни на какую помощь Санька особенно не рассчитывала. Напротив, ожидала новых трудностей. На душе камнем лежало предчувствие чего-то нехорошего.
Он вышли на аллею, в конце которой серой громадой поднялся дворец.
Величественное здание потрепало ветрами, и стены его заволокло плющом и виноградником. Темные окна смотрели как пустые глазницы.
Зачем их пригласили в это неприветливое место?
Они долго обходили дворец сперва вдоль одного фасада, потом вдоль другого. Деревья затеняли путь, и подступающий вечер казался чернее обычного. Ветер качал верхушки лип.
Радовало, что нет больше дождя.
За дворцом одинокая скала, отставшая от остального горного массива, как овца от стада, уходила вертикально вверх. Ее опоясывала вырубленная прямо в породе лестница, к подножью которой местные извозчики доставляли остальных участников будущего собрания.