— Теперь нам придется разделиться. Разбежимся в разные стороны, — сообщила всем Рами. — Накидываем плащи и врассыпную. Помните, что за каждым из нас могут погнаться, так что…
— Других вариантов все равно нет, — без особой надежды вздохнул Джек. — Кого-то поймают. Точно говорю. Наверняка меня. Я ведь неудачник.
— Не нагнетай, леса ради, — сердито шикнула на него полуэльфийка. — Не такой уж ты и неудачник. Бобы твои пришлись очень кстати.
— Да, — поддержала Рами. — Если постараемся, все сможем улизнуть. Главное, сейчас не терять времени. Так что вперед. В разные стороны. Всем удачи.
— Удачи, — шепнул в ответ хор голосов.
Лешие накинули плащи и тенями заскользили прочь от гостиницы.
Они сделали это так ловко и быстро, что Санька растерялась. И отстала. Замешкалась всего на секунду, но и этого преследователям хватило, чтобы возникнуть словно из ниоткуда и направиться к ней.
«На мне же плащ, — надеялась Санька и сама себя ругала: — Наивная! Магия агентов самого министра наверняка помощнее лешачьей будет. В плане преследования врагов его превосходительства и раскрытия чужой маскировки они должны быть спецами»…
Две фигуры неумолимо приближались к кустам, где Санька теперь сидела одна. Идущий впереди мужчина держал в руке странный артефакт, похожий на выключенный фонарь. Он поворачивал эту штуку то в одну, то в другую сторону. Когда лиловый камень, заменяющий в «фонаре» лампочку, оказался наведенным на Саньку, из его центра вырвался тонкий луч и уткнулся лешей в плечо.
Ее нашли!
— В кустах, — объявил преследователь своему напарнику. — Скажи остальным, пусть преследуют других. Тут мы сами разберемся. Не уйдет далеко.
«Нет уж. Так просто я вам не дамся», — отчаянно подумала Санька.
Посох она от себя отвязала и взяла в руки. Пальцы сжимали его нетвердо, дрожали. Устала! И сил почти не осталось, но сдаваться нельзя.
И Санька сделала легкий пасс, направив навершие посоха на колючие можжевеловые ветки. Растения с готовностью отозвались на лешачий призыв — стянулись в тугие колтуны, сплелись, поднялись стеной.
Пригнувшись, лешая поспешила к противоположной стороне можжевеловых зарослей. За спиной яростно выругался один из преследователей. Второй выкрикнул:
— Идем обратно. Это очередной лешачий фокус!
«Фокус… Добро пожаловать в цирк», — в мыслях злорадно ответила ему Санька.
Прижимаясь к скале, она обогнула ее и оказалась возле заброшенного дворца. Мрачные стены нависли над головой. Пустые окна затаили тьму.
Бр-р-р…
Санька пролетела мимо неприветливого строения и углубилась в парк. Гигантские деревья выглядели более дружелюбно. Они исполосовали тенями дорогу, и каждое, кажется, говорило: «Не бойся. Верь нам. Мы тебя не выдадим. Мы укроем твои следы».
Санька пронеслась по аллее и оказалась на круглой площадке, в центре которой громоздился пересохший фонтан с расколотой надвое чашей. Фигуры русалок, украшающие обшарпанный постамент, тоскливо глянули снулыми глазами.
За фонтаном в абсолютном безмолвии стояла черная карета, запряженная парой лоснящихся лошадей. Кучер на облучке был неподвижен, как статуя. Тяжелый капюшон скрывал его лицо, лишь зажатый подмышкой хлыст чуть заметно покачивался.
Заметил?
Санька застыла, глядя на карету во все глаза.
Напряженную тишину нарушило тоненькое посвистывание. Тон его повысился до ультразвука, а потом подступившая ночь прорвалась надрывным храпом.
Фу-у-ух! Возница дрыхнет.
Санька хотела обойти экипаж и направиться по мощенной камнем дороге к кованым воротам, ведущим в город, как вдруг услышала голоса преследователей. Один она узнала — это был тот мужик, что подсветил ее артефактом в можжевельнике. Он выкрикнул нечто неразборчивое из-за Санькиной спины, от ворот ему тут же ответили.
Министерские направлялись к карете. Шли они, судя по голосам, сразу со всех сторон. Все пути для побега оказались отрезаны!
Санька юркнула в тень кареты, оказавшуюся единственным убежищем, не считая обломков фонтанной чаши, но для того, чтобы забраться под них, понадобилось бы время, которым Санька не располагала.
Запаниковав, она нащупала ручку на лакированной дверце и шмыгнула в салон. Там в мгновение ока спряталась под одно из двух, расположенных одно напротив другого, сидений. Легла, закуталась в плащ, как в кокон, надеясь, что артефактом на нее больше светить не будут. Нож, заткнутый за пояс в гостинице, приятно холодил живот. Спасибо, Биргер!
Санька постаралась дышать спокойно и размеренно, чтобы воздуха хватало, и не пришлось вдруг ненароком слишком громко вдохнуть или выдохнуть.
Голоса прозвучали совсем близко. Скрипнула дверь кареты, качнулся пол, когда некто грузный встал на подножку, а потом шагнул в салон. Следом взобрался кто-то более грациозный. И еще один…
— Никого… Ну, надо же, господин Нушер, — произнес тонкий мужской голос. — Что же вы так оплошали?
— Сами-то хороши, господин Абжин, — ответил уже знакомый преследователь с артефактом. — Вы даже не усердствовали. Ловец леших из вас никудышный.
— Здоровье, знаете ли, не позволяет играть в догонялки, — пожаловался писклявый.
— Так чего ж вы на пенсию не уйдете? Жалования казенного лишиться боитесь? Я вот считаю, нечего вам в министерской спецслужбе делать, коли только оправдываться способны…
— Хватит ругаться. Мы все хороши. — Теперь говорила женщина. Голос ее был низким и свистящим, как шипение змеи. — Господина министра ждет большое разочарование.
— Но позвольте-ка, госпожа Андис, — возмутился писклявый. — Вы и сами никого из беглецов не схватили. И дверь эту проклятущую ломали до последнего…
— Сломала бы вовремя, они бы не успели сбежать через балкон, — уверенно оборвала женщина. — Но вы, господин Абжин, все тормозили да от колючек шарахались. Тоже мне герой. Розы испугались.
— Так колко же…
— А вы слишком нежный. Правильно господин Нушер сказал, что пора вам работу менять…
— Вот еще…
Пока они препирались, Санька изо всех сил пыталась не расчихаться. Нос щекотала налетевшая с сапог дорожная пыль. Дух обувной кожи мешался с запахом человеческих ног. По дну экипажа стучали вылетевшие из брусчатки камешки. По ногам и затылку неприятно тянуло сквозняком.
Самым отвратительным было то, что Санька не представляла себе, каков будет конечный пункт ее вынужденного путешествия. Попытавшись рассуждать логически, она предположила, что карета, которая, по всей видимости, является служебным транспортом, развезет недовольную компашку по домам, а потом направится…
… куда-то.
Куда ставят после долгого рабочего дня служебные кареты? Где они ночуют? На какой-нибудь каретной станции? В каретном депо?
А если министерские еще не закончили свою «смену»? В этом случае они тоже наверняка не будут разъезжать по городу вечно. Где-то выйдут.
А карета? Будет ждать их? И сколько же…
Первый вариант, безусловно, выглядел более привлекательным.
Но главное сейчас, не попасться прямо в салоне. Не выдать ничем своего присутствия.
Санька снова прислушалась к разговору.
Речь пошла о чем-то не относящемся к лешачьей ситуации. Министерские заговорили о жизни, о жаловании, о развлечениях, об азартных играх, о плохой и хорошей родне, об отпусках… Похоже, они давно работали вместе и знали друг друга, а переругивались по привычке. Когда Андис предложила соврать о том, что лешие использовали опасные боевые заклинания, и именно поэтому их не удалось поймать, все согласились.
— Так господину министру и заявим, — радостно пропищал Абжин. — Еще и премию за мужество попросим. Скажем, что чуть не погибли в бою с колючим монстром.
— Ну, это уж слишком, — осадил его Нушер. — Давайте лучше свалим все на Дремга и его гвардейцев. Скажем, они не справились, а мы молодцы.
— Можно даже сказать, что они нам мешали, — поддержала соратника Андис. — Под руку лезли и сорвали облаву.
— Точно!
Министерские дружно рассмеялись.
— Вот и хорошо, — радостно подытожил Абжин. — Теперь не страшно и к господину министру на ковер. Выкрутимся, как всегда.
Так вот куда они едут. К министру!
По Санькиной спине пробежал холодок. И хотя дома ни у одного министра она прежде не бывала, что-то подсказывало, что место проживания столь высокопоставленного чиновника должно быть хорошо укреплено и защищено. Наверняка там будет забор. И защитные заклятья по периметру. И охрана.
Как сбежать-то теперь?
Судить об особенностях министерской жизни Санька могла лишь по собственному, земному опыту. Благодаря масс-медиа она представляла, как живут высокопоставленные чиновники, звезды, политики и другие небожители ее мира. Либо в богатых особняках с закрытой территорией, либо в крутых городских квартирах. Либо вообще за границей, но это к делу не относится. В ее родном городе была парочка престижных районов и суперэлитный коттеджный поселок в сосновом бору, полностью закрытый от посторонних взглядов трехметровой бетонной стеной с колючей проволокой, охраной, собаками и камерами по периметру…
Если тут будет нечто подобное, еще и подкрепленное магией, сбежать не удастся даже мыши.
Не то что лешей.
«Пугаться рано, — убедила себя Санька. — Вполне возможно, что карета встанет где-нибудь на дороге и не будет заезжать внутрь владений. А может, министр вовсе и не за каменной стеной проживает, а в обычном городском доме без ограды».
Успокаивая себя, она вспомнила дореволюционные особняки купцов и дворян, часть которых до сих пор осталась в исторических кварталах ее родного города. На старинных фотографиях, сделанных лет сто пятьдесят назад, в краеведческом музее было видно, как мимо этих красивых, дорогих домов прохаживается обычный люд.
И Санька подумала: «Может, и повезет».
Тем временем экипаж остановился. Глухо прокричал кому-то возница. Раздался скрип ворот. Кони снова потянули. Колеса задребезжали по брусчатке, а потом покатили мягко по ровной поверхности. Саньку прижало к стенке — крутой подъем. И снова ровно.