– Здрасте, тетя Тань, Егор дома? – бросил он вышедшей на шум из ворот старушке. Она с удивлением посмотрела на него, а потом закрыла за собой дверь и пошла к крыльцу.
– Спит. – проговорила она. – Пьянущий вчера пришел, как шланг. На дело какое-то ходил. До того уж уходился…
– А можете его разбудить, вчера договорились работать с ним ехать.
– Ну не знаю, такой пришел вчера, что теперь до следующего утра не добудишься.
После этих слов старушки, которая присела на лавочку рядом с двором, дверь на крыльце скрипнула и оттуда выбрался Егор. Красные глаза его были едва продраны. Весь он щурился от ударившего в лицо солнечного света.
– Че у вас тут за сборище, спать не даете. Ты, Диман. Ща погоди, вылезу.
Через несколько минут, Егор снова выскочил из дверей. Он был одет в рабочие штаны и в старую футболку. В руках его был пакет с едой.
– На. – протянул он пятьсот рублей бабушке, откусывая огурец. – Говорил отдам, так вот.
– Ограбил что ли кого? – насторожилась та.
– Да кого тут ограбишь, тут с пяти домов сто рублей не наберешь… заработал. Бери давай.
– Давай и мне тогда. – вклинился Диман, высунувшись из машины. – Месяц косарь жду уже.
– Не Диман, твое время не пришло еще, подожди. Вот бизнес пойдет, я тебе не косарь, а два отдам. Мне вкладываться сейчас нужно.
– Да уж, так вчера видно вложился, что еле в дом вполз. Думала вечером черепаха по двору ползет, а это он. Лапами гребет только, а не двигается. – вмешалась бабушка. – Дед твой…
– Ой все, баб. Некогда нам. Мы вон работать едем. – отмахнулся Егор. Вслед за огурцом он забросил в рот помидор, а потом запрыгнул в машину, громко хлопнув дверью.
Заведя с нескольких попыток и обругав старую развалюху, Диман нажал на педаль, и уазик рванул прочь от дома. Он едва не перевернулся, сворачивая с холма на дорогу, а потом исчез в пыли.
Промчавшись по пыльной лесной дороге между сосен, уазик затормозил у остова здания старой заброшенной турбазы. Несколько кирпичных полуразрушенных зданий торчали из земли между сосен. Стены их давно поросли мхом, на на крышах возвышались молодые деревца. Все это уже слилось с природой. Выпрыгнув из машины, Диман открыл багажник и достал оттуда два больших лома и топор. Оттуда же он достал рукавицы. Потом, он ногой захлопнул дверь и кинул топор в сторону вывалившегося из уазика Егора.
– К оружию. – добавил Диман вслед топору.
Егор нелепо уклонился от топора, а потом, зацепившись ногой за палку, едва не грохнулся. Красная рожа его стала еще краснее.
– Слыш, рембо, щас в клюв получишь. – проговорил он. – Башка как железная…
Подняв с земли топор, Егор приложил его к голове, а потом потянул спину.
Лес, озаренный утренним солнцем, наполнялся теплым ароматом июльской зелени. Вверху пели птицы. Тут и там трепетали над цветами бабочки и жужжали мухи. По небу ползли прохладные утренние облака. Легкий ветерок начинал набирать силу, разгоняя по лесу остатки ночной благоухающей прохлады.
Прикурив сигарету и выпустив в небо облако табачного дыма, Диман замахнулся ломом и ударил им по кирпичной, поросшей мхом стене. На голову молодого человека посыпалась пыль. Ни один кирпич в стене даже не пошевелился.
– Крепкая, падла. – объявил Диман. – Я вчера здесь где-то ломал, рукой выбивались. Пойдем поищем…
– Дай я. – подошел к нему Егор. Размяв пухлую шею, он замахнулся ломом и ударил по тому же месту на стене. Удар получился таким, что пол-стены тут же обрушилось, взорвавшись столбом пыли и обломков. Отлетевшие по сторонам обломки едва не завалили Димана. Все заволокло пылью. Егор закинул лом на плечо и ухмыльнулся. Несколько кирпичей треснули ему по башке, но он даже не заметил.
– Ну ты отмороженный. – изумился Диман, отмахиваясь от пыли. Сигарета замерла у него во рту. – Ты чего вчера налакался, ядерного топлива?
– Да хер знает. – отмахнулся Егор. Случившееся было самому ему удивительно.
Проработав несколько часов и сложив рядом с уазиком большую груду кирпичей, Егор и Диман сели отдохнуть. Они сели в мох, откинувшись на большое поваленное дерево. Солнце уже висело почти в зените. В лесу становилось жарко. Дышалось все тяжелее и тяжелее. Стаи слепней носились роями вокруг, наполняя лесную тишину своим гулом.
– На – протянул Диман Егору бутылку пива. Егор отхлебнул и откинулся в траву. Вся майка его была сырая и грязная.
– Сейчас бы в реку. – продолжил Диман усталым голосом. – Доделаем, давай сгоняем.
Приложившись к бутылке вслед за Егором, Диман закрутил пробку и бросил пиво в сторону. Потом он достал сигарету и закинул в рот.
– Диман – проговорил Егор из травы.
– Чего?
– Лес красивый. Аж дух захватывает.
– Ты закинулся что ли чем? Делись.
– Да не… Я просто смотрю и понимаю, что красиво. Вроде бы просто лес, а красиво. Аж слеза потекла.
– Ну… Бывает. Наверное.
Спустя несколько мгновений.
– Диман.
– Ну.
– Ты слышишь?
– Чего?
– Да черт знает чего. Как будто в лесу вон там кто-то есть. Как будто кто-то зовет.
– Не, ничего нет.
– А я слышу. У меня аж холод по телу побежал.
– Ну ты сегодня вообще жжешь… Расслабься, ничего там нет.
– А я слышу.
– Ну и хер с ним. Пусть зовет. Я один раз грибов наелся, так меня два дня звало… Прозовется и перестанет. Пивка может?
– Я пойду посмотрю.
Отойдя от уазика, Егор пошагал по лесу между высокими соснами, время от времени перескакивая через поваленные деревья. То и дело озираясь по сторонам, он продвигался вперед. Уазик остался далеко позади. Вокруг себя Егор слышал крик птиц, шелест деревьев, завывание ветра. Но все отчетливее и отчетливее среди всех этих звуков было что-то другое. Неразборчивое, но ранящее прямо в сердце.
– Кто здесь? – окликнул Егор. – Это ты, леший? Че за херня…
Сам не ведая отчего, Егор продолжал идти вперед, продираясь между сосен и редких кустарников, пока не дошел до небольшой поляны. На ней росла высокая трава. Дойдя до середины полянки и закинув в рот несколько ягод земляники, Егор увидел зайца. Он попался в силок и дрожал, припав к земле.
– Это ты что ли? Вот блин. Мне теперь чего, из-за зайцев разных сума сходить?
Егор высвободил зайца и отпустил. В это же мгновение голос в его голове затих.
– Вот ведь дрянь! А ну беги отсюда, еще раз попадешься… пришибу скотину. Глаза разувать нужно… – выругался Егор вслед зайцу. Потом он сел в траву и огляделся по сторонам. Все вокруг него словно наполнилось красками. Мох, который был всегда просто мхом, вдруг превратился во что-то невыносимо прекрасное. Егор смотрел и не мог оторвать глаз. Запах сосен, казалось, проникал прямо в душу. А птицы пели так, что перехватывало дыхание.
– А ну тихо! – бросил им Егор. – Задохнусь сейчас от вас. Что за хрень творится.
Птицы затихли.
Вернувшись к уазику, Егор застал Димана спящим. Он свернулся под поваленным деревом и храпел. Рой мух кружился над ним, как над кучей навоза.
– Вставай давай. – пнул его в бок Егор.
– Ну че, че там за зов джунглей был? – продирая глаза, усмехнулся Диман.
– Да иди ты в зад. Давай кирпич грузить и домой. Жрать хочу.
Повязав на грудь платок, Егор сел за устеленный клеенкой деревянный стол, стоявший на тесной и тёмной кухонке. Перед ним на засаленной подставке стоял суп. Рядом лежал кусок хлеба. Возле окна, то и дело заслоняя свет, трудилась бабушка Егора, месившая тесто. В воздухе стоял пар от плиты.
Обтерев руки о штаны, Егор схватил хлеб и принялся есть суп.
– Ну чего вы там, много наработали? – спросила его бабушка, возясь с тестом.
– Да чего тут, это так… ерунда. – прочавкал Егор. – Для души.
– Все у тебя для души… Одна душа скоро и останется.
– Ты не ссы, бабуль, не пропадем. Икру с тобой есть скоро будем вместо супа. Черпаком вон тем.
– Да уж лучше бы суп. Что мне икра.
– Ну суп, так будет суп из икры у тебя, как скажешь.
– Ну тебя. Одни сказки. Табурет – вон он, все лето без ноги стоит. Нет бы починить, так ты мне рассказываешь про диваны какие-то. Лишь бы голову чем заморочить…
– Про кресла, баб. Будут и они тебе, говорил, значит будут. А этот хлам выбросить только, не буду я его чинить.
– Так выбросишь, где сидеть? Сесть не на что. Пень нужно со двора тащить видно.
– Говорил будут, значит будут. Вот увидишь. Я просто так ничего не говорю… только чуть подождать нужно. Кстати, о пнях. У тебя в огороде тот здоровый торчит еще?
– Ну а куда ему деваться? Ты сказал, что мыши съедят, да вот что-то не едят.
– Это хорошо, что не едят…
– Да чего хорошего. Пень-то они не едят, а картошку едят. И дом вон весь прогрызли. По мне уже бегают.
– С пнем я все решу сегодня.
– С пнем? Реши тогда и с дверью во двор. Не закрывается. Скосило все, гляди того крыша съедет.
После этих слов бабушки Егор хмыкнул, подавился супом и раскашлялся.
– Смешно ему.
– Бабуль, все сделаю, дай доесть только. Я тут еще чего спросить хотел, знаешь может, лешие существуют?
– А я почем знаю, существуют они или нет. Должно быть есть. Дед твой то и дело видал их. Пойдет за водой, и два дня ни его, ни воды. Леший дорогу запутал говорит. И не только запутает, еще и напоит его, тварь…
– И как они выглядят?
– Да как-нибудь выглядят. Я почем знаю. Не видала.
– А я бы вот повидал…
– Раньше говорили, что леший в лес заводит, в чащу. Уловками. Как поддашься на его уловки, так и пропадешь без следа. Станешь добычей леса. Будешь сто веков ходить, не зная как выйти.
– А что за уловки?
– Да кто их знает. Может говорят, к примеру, обратиться человеком и манить тебя за собой. Вот идешь ты по лесу и видишь красавицу. А потом она манить тебя начинает, вроде как идем со мной. Ну ты и пойдешь естественно.
– Я бы пошел. – ухмыльнулся Егор.
– Ну вот и пропал бы без следа, ел бы не со мной суп сейчас, а с лешим.