Поднялись, по тропинке в лес вошли, Женя посмотрела сквозь сосновые ветви на небо, вдохнула полной грудью настоянный на хвое и запахах сырой земли воздух. Хотела было уже что-то сказать, как Наташа, замерев, быстро прикрыла ей ладонью рот – молчи!
Тут и Женя поняла, в чем дело. Они услышали тихий скрип. Ритмичный.
– Качели? – догадалась Женя, промычав через ладонь подруги.
Наташа кивнула. Потом отпустила Женю.
– Кто-то качается на качелях. Извращенка!
Они пошли на звук, и вскоре перед ними предстала окруженная высокими старыми соснами мрачноватая поляна, в которую с трудом пробивались солнечные лучи. Справа на качелях раскачивалась девушка в пестром летнем платье и белых кедах. Слева портила всю идиллическую лесную картину змеевидная желто-черная баррикадная лента, ясно показывающая посетителям леса, где еще недавно находился труп.
Девушка, увидев Женю с Наташей, вскрикнула и притормозила пятками движение, качели прекратили издавать скрип. Ее лицо выражало ужас.
– Вы кто? – она поспешила спрыгнуть с качелей и начала пятиться в лес.
– Дед Пихто! – грубовато отозвалась Наташа. – Покачаться пришли…
17. Май 2024 г
Юрий
Надежды на то, что она придет, не оставалось. Юрий шел по гостиничному коридору и говорил про себя: «Нет надежды на Надежду». После всего, что произошло, во-первых, он удивлялся тому, что его отпустили, во-вторых, что он еще не сошел с ума. Столько всего навалилось! Чертовщина какая-то! Несуразица! И как он посмотрит ей в глаза? Хотя… А в чем он перед ней виноват? В чем?
Он остановился в нерешительности перед дверью. Точно. Это была самая настоящая нерешительность, граничащая с трусостью. Вроде не виноват, но, с другой стороны, косвенно виноват.
Постучал. Тихо. И дверь тотчас распахнулась. И он, уже успевший привыкнуть к тому, что здесь, на пороге, его всегда встречали жаркими объятиями и любовью, зажмурился! Он и сам не ожидал от себя такого. Зажмурился, словно боялся, что его ударят. Или просто боялся увидеть ее заплаканное лицо? Лицо, которое он так любил, такое нежное, с горящими влюбленными глазами.
И открыл он их через мгновение, когда почувствовал, что его обнимают. Даже крепче, чем прежде.
– Господи, ты пришел… – зашептала она ему на ухо, втаскивая его в номер. – Думала, ты не придешь.
У него от сердца отлегло. Любит. Ждала. Это ли не счастье? Да еще и при таких обстоятельствах?!
Но сил ответить ей на любовь или хотя бы поцеловать ее у него не было. Хотелось ясности, какой-то человечности, понимания и, главное, доверия.
Они сидели друг напротив друга в креслах. Не лежали в постели, как было бы раньше.
– Юра, пожалуйста, – только правду, – она положила руку себе на грудь.
– Конечно. Господи, я так боялся, что ты не придешь сюда… Просто с ума сходил.
Она вдруг опустилась на ковер, обняла руками его колени и положила на них голову. Она ждала правды.
– Я не буду задавать вопросы, просто рассказывай все, что считаешь нужным.
– Хорошо, Надя. Твоя сестра позвонила мне и попросила о встрече.
– Лида?! – Надя резко подняла голову.
Услышанное никак не усваивалось, не понималось.
– Вы что, были с ней знакомы?
– Нет. Я и сам удивился. Но если поначалу недоумевал, ну, первые несколько минут, то потом догадался, о чем она хочет со мной поговорить. Короче, она назначила мне встречу неподалеку от нашего офиса, ну, ты знаешь, это кафе…
– Там? Где мы с тобой обедаем?
– Ну, конечно. Был рабочий день, она предполагала, что я буду на работе, и, вероятно, хотела успеть поговорить, чтобы не слишком меня отвлечь.
– Она хотела поговорить с тобой о Занозине, верно?
– Да. Нетрудно было догадаться.
Надежда вздохнула с облегчением.
– Я боялась, что у вас роман.
– Надя, да какой еще роман? О чем ты?
И в эту минуту губы его предательски сложились в слабую улыбку: он вдруг понял, что она имеет в виду. Разве можно забыть, как они сами познакомились, как быстро сблизились, несмотря на то, что у него была невеста, а у нее – муж. И так все легко случилось. Вот и сейчас, думая о покойной сестре, Надя предположила, что точно так же, с такой же легкостью и страстью, он мог бы стать любовником ее сестры.
– И что? Ну вот она пришла в кафе и?..
– Она сказала, что нам с тобой надо расстаться. И что ты сама на это не решишься, поскольку любишь меня, и поэтому она решила вмешаться и поговорить со мной. Попросить, чтобы мы расстались.
– Лида… ну как она могла так поступить? Чтобы ты знал: поначалу она была на моей стороне и даже дала мне свой телефон для связи с тобой. Но потом у нее что-то замкнуло, и она решила, что так дальше нельзя. Что она видит, как страдает Виктор, и что сердце ее обливается кровью. Возможно, она была тайно влюблена в него, ну или просто сильно уважала. Она и мне тоже говорила об этом, мол, пора прекращать уже наши с тобой отношения. Но как она нашла тебя?
– Думаю, в наше время это вообще не проблема.
– И? Что дальше? Вы договорились встретиться с ней в лесу? Ты серьезно? – До нее вдруг словно только что дошло, что речь идет о свидании в лесу, что труп сестры обнаружили в Сапроново.
– Да о чем ты?! Какой лес? И при чем здесь твоя сестра? Я приехал в Сапроново для встречи с совершенно другим человеком!
– С другой женщиной?
– Надя, пожалуйста… Я должен был там встретиться с мужчиной, специалистом-трасологом.
– С кем, с кем?!
– Вернее, даже не так. Я договорился с этим человеком, вернее, он попросил меня сфотографировать лес, качели, сколько метров до того места… Уф…
И Юрий принялся рассказывать Надежде о событиях двадцатилетней давности, о своих страхах и его желании покончить с ними.
– Ты пойми, Валю эту так и не нашли, и, может, она жива-здорова, я не знаю… Но мне важно знать, что это не я виноват в том, если с ней случилось несчастье, мне надо было, чтобы трасолог рассчитал, можно ли с такой высоты, упав с качелей, убиться насмерть. Вот и все.
– Все равно не поняла. Ты поехал в лес, чтобы все измерить, так?
– Да! Говорю же! И когда уже собирался туда, этот человек, его зовут Сергей, написал мне, что, возможно, он и сам туда подъедет. Попросил прислать мне геолокацию.
– Но тогда получается, что о том, что ты собираешься в Сапроново, знал этот Сергей! А ты вообще видел его, разговаривал с ним?
– Нет. Мне посоветовала его моя сестра Лиля. Она же прислала мне его номер телефона, сказала, чтобы я договорился с ним по ватсапу. Ну, я и написал ему. Он не сразу ответил. Но потом все-таки ответил, сказал, вернее, написал, что Лиля ему все объяснила и что он хотел бы, чтобы я прислал ему размеры и фотографии места, где я увидел девочку.
– Знаешь, не хочу ничего сказать плохого о твоей сестре, но она очень жестокая…
– Почему?
– Мало того, что ты страдаешь (хотя я, честно говоря, никогда не замечала за тобой каких-то странностей), так тебе предложили поехать в тот самый роковой лес, сделать фото, словно специально для того, чтобы еще больше разбередить твою рану. И, главное, сфотографировать место, где ты последний раз видел девочку. Мрак!
– Больше тебе скажу… – он неожиданно поддержал ее мысль. – Я вообще решил, что этот Сергей вовсе никакой не трасолог, а психиатр, который своими вот такими изуверскими методами пытается мне помочь.
– То есть ты предположил, что твоя сестра подослала тебе психиатра?
– Ну да! И когда я приехал туда – я даже сел на качели, чтобы как бы вернуться в свое детское прошлое, – то чуть не сошел с ума, когда увидел неподалеку выглядывающую из земли белую ткань в красный горох… И снова подумал, что все это подготовлено этим самым психиатром, что они действуют вместе с Лилей. Я даже позвонил ей, но она сказала, что ей некогда, что у нее операция, она же ветеринар… Там у собаки было что-то с позвоночником. Короче, я не смог спросить ее, что за декорации в лесу… Это уже позже, когда я подошел поближе и увидел руку…
– Ужас! – Надежда прикрыла лицо руками и замотала головой.
– Я до последнего думал, что все это на самом деле какие-то декорации, что это какой-то хитрый ход психиатра… Но чисто логически это воспринималось мною так: сначала это был твой маленький страх, как и сама девочка, а потом он разросся и потому превратился в большую Валю в точно таком же платье.
– Ты серьезно? Юра?! Ты вот так подумал?
– Я вообще думал, что это не настоящий человек, а кукла, на которую надели это платье… Ну, типа манекена. Что, повторяю, все это было приготовлено для того, чтобы выжечь из меня мои страхи. И мою вину. Я же так и не знаю, на самом ли деле Валя была мертвая или нет. А вдруг мне все это только показалось и она просто была без сознания?
– Бедный мой Юрочка… – Надежда вернулась в кресло и теперь сидела, уставившись на стену.
Закинув ногу за ногу, она нервно покачивала одной, и Агневский вдруг понял, что никогда уже не сможет прикоснуться к телу своей любовницы. Что не погладит ее бедра, колени, что не посмеет вслух восхититься ее телом, не поцелует… Что сегодня их страсть умерла. И что в лучшем случае они останутся друзьями. Он так чувствовал.
– Тебя развели, как ребенка! – наконец-то сказала она.
– Да я уж понял, но зачем?
– Ты звонил по этому номеру? Разговаривал с этим специалистом?
– Тысячу раз! Но телефон был отключен! И вот таким макаром я оказался в лесу один на один с трупом твоей сестры! Что я должен был подумать?
– Что кто-то тебя капитально надул, подставил. Вот и думай теперь, кому это надо? По всему выходит, что к этому приложила руку твоя сестра Лиля. Это же она тебя с ним как бы познакомила.
– Она отказывается. И говорит, что ничего ни о каком трасологе не писала. Никакого Сергея она не знала. И никому не рассказывала о моей проблеме. Нет, у нас были, конечно, разговоры на эту тему, но она еще ничего не успела предпринять. Говорю же, она несерьезно относилась ко всему этому, даже подсмеивалась, чем ужасно обижала меня.