чески, так и психически, молодой мужчина. И никаких страхов у него нет и не было. Он их выдумал. Ну была одна история в детстве, когда пропала девочка. Но с чего они все взяли, что с ней случилась беда? Может, ее просто отправили куда-нибудь к бабушке или в санаторий какой-нибудь, может, она приболела…
Лиля никогда не вникала в эту историю, и когда брат поделился с ней и рассказал, как мучается бессонницей, когда вспоминает эту историю, она просто расхохоталась ему в лицо. Сам Юра называл это свое состояние то страхами, то паническими атаками, говорил, что в такие минуты чувствует свою слабость и что хотел бы избавиться от этого, тем более что он собрался жениться.
Лиля же своим практичным умом решила, что корень зла кроется совсем в другом – она была уверена, что Юра просто боится брака. Вот как ее Боря, к примеру. Разве он, встречаясь с Лилей два года, не задумывался о том, что ей, девушке, важно выйти замуж и родить детей, что это нормально. Но он же ни разу не сказал ей об этом. Почему? Да потому что тоже боится изменить что-то в своей размеренной и понятной жизни. А что такое брак? Это разрушение прежней жизни полностью. Если раньше он жил один (состоятельные родители подарили ему на совершеннолетие квартиру в Газетном переулке) и делал все исключительно для себя (учился, работал, проводил время с удобной и приятной для него девушкой Лилей), то, женившись на Лиле, ему придется жить вместе, постоянно есть и спать вместе, объяснять своей жене какие-то свои поступки, отчитываться за каждый свой шаг, признаваться в том, что он иногда проводит время со своими друзьями, мотается в Питер в театры или на выставки, да мало ли где он привык бывать ради своего удовольствия, ни перед кем не отчитываясь и не спрашивая разрешения. Он же не глупый, понимает, что его состояние влюбленности, в котором он сейчас пребывает, в скором времени закончится, и Лиля потеряет привлекательность в тот момент, когда он поймет, что пресытился ею, что теперь он будет видеть ее каждый день в неглиже, и ненакрашенную, непричесанную в момент, когда она только проснется и встанет с постели…
Множество моментов, связанных с физиологией, могут вызвать в нем даже отвращение, когда он поймет, что Лиля – просто живой человек. Это сейчас, на этой стадии их отношений, когда он приходит к ней на ужин и остается до утра, он даже и не замечает, что она никогда подолгу не задерживается в туалете, что она всегда причесана и подкрашена, что все, что его окружает в ее квартире, идеально. Как не замечает он и того, что сам-то он может уединиться в туалете со своим телефоном на целых полчаса, и что ему в этот момент и в голову не приходит, что Лиле это может не понравиться. То есть он ведет себя у нее дома так же естественно и расслабленно, как у себя, в то время как сама Лиля, хозяйка, молодая женщина, тщательно скрывает какие-то, пусть и естественные, проявления жизни, стараясь не допускать в доме неприятного запаха или небрежности. То есть она чувствует себя скованной, боясь даже в мелочах разочаровать своего возлюбленного. Она, получается, пусть и бессознательно, как бы готовит его к совместной жизни, говоря ему: смотри, как хорошо жить вместе, как все вокруг чисто и красиво, и так будет всегда, милый.
Будь она дурой (или просто другой, более смелой, возможно), все выглядело бы совсем по-другому. Она вела бы себя естественно, ходила бы, к примеру, перед ним голая, с мокрым полотенцем на голове, разбрасывая вокруг свои вещи, гася окурки сигарет в металлической крышке от банки с огурцами. Ходила бы в туалет, оставляя дверь приоткрытой, как если бы ее совершенно не волновало, услышит ли он что или почувствует. Кормила бы Борю жареной картошкой на сале, подавала бы ему чай с пакетиками, забывала бы в ванной комнате использованные прокладки или несвежее белье…
Вот интересно, когда бы он от нее сбежал? В первый же день или, наоборот, это привлекло бы его и он уже очень скоро сделал бы ей предложение?
Она не знала. Получается, она совсем не разбиралась в мужчинах. Однако считала, что все они боятся брака. Борис боится. И Юра тоже боится. И выдумал эту историю с паническими атаками, чтобы развить ее, раздуть и превратить в причину, по которой он в конечном итоге отказался бы от брака.
Вот почему она не поверила ему. И, соглашаясь с ним, кивая головой и предлагая какие-то идиотские варианты избавления от этих страхов, готова была на самом деле познакомить его с трасологом, чтобы тот доказал ему, что девочка Валя, даже упав с качелей, не могла разбиться насмерть. Но все забывалось ею, стоило брату уйти. Вот он уходит, и она моментально забывает об этом обещании. В такие моменты она ощущала себя психотерапевтом, который, наговорив сахарных слов, успокаивал пациента, но ровно до того момента, пока он снова не появится на горизонте.
Приходил Юра к сестре и вместе с Настей, этой некрасивой дылдой на тонких ножках. Вот ведь нашел себе невесту, как будто бы в Москве перевелись красивые девушки. На Настю всегда было больно смотреть – как же она хотела замуж! Как хотела произвести на Лилю хорошее впечатление!
Глядя на нее, такую тихую, какую-то забитую, неуверенную в себе, так и хотелось посоветовать брату: да расскажи ты ей о своих страхах, вот увидишь, она будет любить тебя за них ее больше и заодно избавится от своих собственных комплексов! Но нет, Юра хотел до свадьбы спастись от им же придуманных страхов. Глупый мальчик!
И кому, кому еще он про них рассказал? Своей любовнице, которую он от Лили не скрывал и время от времени ронял что-то про нее, мол, встречался с Надей, подарил ей точно такие же духи, как и у тебя…
Он словно хвалился перед сестрой своей тайной мужской жизнью. Зачем? Должно быть, ему просто хотелось поговорить с кем-то о своей любовнице.
Вот интересно, собирался ли он после женитьбы расставаться со своей Надей? Вряд ли. Так и встречался бы с ней.
Но что же это за история такая с ним приключилась? Как так вышло, что в том лесу, в Сапроново, убили родную сестру его любовницы? Как она там оказалась? Кому насолила, что ее убили?!
А что, если Юрка спал с обеими сестрами? Что, если это Надя и убила свою сестру? Юра говорит, что Надя ничего не знала о его страхах, но он мог рассказать этой несчастной Лиде. А Лида, в свою очередь, Наде. И вот Надя, узнав об их связи, и подстроила всю эту подставу в лесу?
Утка была в духовке, когда в дверь позвонили. Для Бориса было рановато.
Пришел следователь. Журавлев. Это с каких это пор в Следственный комитет принимают таких красавцев? Брюнет с голубыми глазами.
Лиля про себя улыбнулась, представив себе, что, будь она убийцей, в постели бы во всем ему призналась. Даже в том, чего не совершала.
Она знала, зачем он к ней пришел. Допрашивал же он родителей, поэтому-то они и встречались с ней, мозги ей выносили своими дурацкими вопросами и обвиняли в невнимательном отношении к брату.
Она рассказала этому следователю то же самое, что и родителям. И так же злилась, что из-за брата в ее жизни появляются следователи, пусть даже и такие красивые. У нее своих проблем полно.
– Говорю же, я не связывала его ни с каким трасологом, наобещала всего, чтобы успокоить его, но никакого номера телефона не давала. Честно. Я вам больше скажу: а что, если во всем виновата обманутая им женщина? Та же самая Надежда, к примеру?
Лиля разговаривала с Журавлевым так, как если бы он должен был знать к этому времени о брате все, в том числе и о любовнице.
– Не понял, – Журавлев склонил голову набок и внимательно посмотрел на Лилю.
– Он, конечно, мой брат, но в первую очередь он мужчина. Что, если у него была связь с двумя сестрами – Надеждой и убитой Лидой? А иначе какой смысл был кому-то ее убивать? То, что ее убил Юра, – полный бред. Думаю, вы и сами это понимаете. И если бы хотели просто убить Лиду, по каким-то не связанным с Юрой причинам, то ее вряд ли нашли бы в Сапроново. Но ее нашли именно там, где и должен был оказаться Юра. Его заманили в лес, придумав этого трасолога, чтобы он там и наткнулся на труп сестры Нади.
– Но переписка велась с вашего телефона, это вы отправили ему номер трасолога Сергея.
– Значит, кто-то взломал на время мой телефон, – пожала плечами Лиля. – Говорю же, я ничего ему такого не отправляла. И не надо втягивать меня в эту историю. Достаточно того, что перепачкали моего брата. Вы бы знали, какой он! Прекрасный человек! Мягкий и добрый. И я не знаю, зачем он придумал сам себе эти страхи… Честное слово, я уже устала от этой темы. Я ответила на ваши вопросы?
– У него были враги? – спросил Журавлев, и по выражению его лица Лиля поняла, что ему и самому уже не по себе от этого разговора.
На этот вопрос она истерично расхохоталась. Пора уже было поливать утку жиром, да и начинать готовить вишневый соус. К тому же было самое время заняться песочным тестом для лимонного пирога. Мысленно она уже резала лимоны и укладывала их в комбайн… Журавлев ей точно мешал. Нашел, кому задавать вопросы.
– Да не было у него никаких врагов! Говорю же, разве что обманутая им женщина.
– Вы были знакомы с Надеждой?
– Нет, но слышала о ней. Юра был откровенен со мной.
– Тогда, быть может, он признался вам и в своей связи с убитой Лидией?
– Вот прямо по лезвию ходите… – не выдержала Лиля. – Один вопрос интереснее другого. Да нет же, конечно! Поэтому и предположила. Но узнай Юра о моем предположении относительно Нади, убьет меня… не простит. Но, главное, он-то никого не убивал! Пожалуйста, вы же и сами все понимаете. Юра – просто жертва. Снимите с него обвинения. Позвольте ему жить дальше. Он – молодой парень, у него вся жизнь впереди. Может, у него на самом деле были эти страхи, а я посмеялась над ним, но этими обвинениями вы можете загнать его в больницу! В психушку!
Она не выдержала, открыла духовку и принялась поливать утку жиром. Слава богу, еще не подгорела. Но уже начала румяниться.
– Хорошо. Спасибо за помощь, – сказал Журавлев и ушел.
Выдохнув с облегчением, Лиля принялась готовить вишневый соус. Но руки почему-то дрожали. Да и как тут не нервничать, когда она только что проводила следователя! Ну, замучили бедного парня! Пусть настоящего убийцу ищут!