Ладно, надо успокоиться и продолжать готовить. Где тут масло, мука?
Блогерша! Она снова включила видео и попыталась вникнуть в смысл произнесенных слов. Но перед глазами возник лес, качели… Нет, ну на самом деле, кому понадобилось организовывать это жуткое представление? Еще платье какое-то дурацкое на убитую надели… Кто же так поизмывался и над Лидией этой, и над Юрой?
Утка была готова, пирог уже начал подрумяниваться в духовке. В квартире запахло горячей лимонной карамелью – начинка стала вытекать на противень и подгорать… Лиля любила этот запах. Вот так и должно пахнуть в хорошем доме, в семье с детьми…
Утка удалась. Примерно через час должен был уже прийти Боря. Почему бы не начать накрывать на стол? А может, приготовить салат из свеклы и орехов? Боря очень любит. И вареная свекла есть, и орехи, и майонез…
Когда все было готово и оставалось минут десять до Бориного прихода, Лиля решила позвонить брату и спросить, как у него дела, а заодно рассказать о визите следователя.
Но не успела позвонить. Зазвонил телефон, и на дисплее появился стилизованный под старину портрет женщины – эта аватарка принадлежала матери Бориса, Софье Андреевне Хлудневой. Неужели будет напрашиваться к ней в гости? Или?.. Или с Борисом что-нибудь случилось? Не дай бог!
– Лилечка? – заворковала, к счастью, радостным жирненьким голоском Софья Андреевна. И Лиля сразу же успокоилась – с Борисом все в порядке.
– Да, слушаю вас, – ответила вежливо Лиля.
– Лилечка, я знаю, ты ждешь Бореньку, но он сегодня не приедет, – и без паузы: – Мы всей семьей едем на дачу к нашим друзьям, Грижиевичам! Думаю, Боря тебе про них рассказывал. Это наши самые близкие друзья. Сегодня у их дочки Катеньки день рождения, ей исполнилось двадцать. Такая девочка! Умница! Боря, конечно, отказывался, но потом понял, что не поехать нельзя. От нас неподалеку есть ювелирный, мы с ним пошли, купили брошку с изумрудами, думаю, Кате понравится, я уверена…
– Софья Андреевна, – трясясь от злости, произнесла Лиля, – а что же он мне сам не позволил?
– Лиля, дорогуша… ну ты же знаешь мужчин! Они не любят подобных ситуаций, разговоров, это же надо позвонить, сказать, что он не придет, расстроит тебя… И сам расстроится. Вот он и попросил это сделать меня. Я же его мать. Я его всегда выручу. Они, мужчины, такие. Они и слушать неприятное не хотят, вот мой Аркаша, к примеру, как только я начинаю ворчать, просто выходит из комнаты, а то и из квартиры. Вот так… Ну все, мы уже опаздываем. Прости его…
И, не дожидаясь ответа, Софья Андреевна закончила разговор.
Катя… Лиля знала, что это за Катя. Грижиевичи всегда мечтали породниться с Хлудневыми. Софья Андреевна мечтала женить Бориса на Кате. Да Борис и сам этого не скрывал. Они несколько раз на выходные ездили все вместе на пикник! И там была Катя.
Лилю, понятное дело, не взяли. А однажды Борис приехал, зная, что Лиля напекла пирожков с мясом, набрал целую корзинку пирожков и сказал, что родители собираются на дачу, что туда должны приехать какие-то их друзья, что они не успели подготовиться, а тут пирожки… И просто взял корзинку с пирожками и увез.
Быть может, еще тогда Лиле надо было взорваться, да и послать подальше этого Борю? Но он приехал на следующий день с цветами и плюшевым котенком, извинялся, целовал ей колени…
На шее котенка Лиля потом, когда он уже ушел утром, нашла маленькую карточку: «Котенку от д. Вити». Получается, что какой-то дядя Витя подарил Кате плюшевого котенка, а Борис украл, чтобы передарить Лиле. Какая гадость!
В какой-то момент у Лили все сложилось. Борис женится на Кате Грижиевич, а с ней, с Лилей, будет встречаться, быть может, до конца своих дней, просто как с любовницей. Просто отлично! А она тут ему утку жарит, пироги печет… И, главное, на что-то надеется! Вот же дура!
Лиля отключила телефон и сначала сидела за столом, уставившись на остывшую утку, а потом перешла в гостиную, легла на диван, свернулась калачиком и закрыла глаза.
Душа болела. В квартиру заползли голубые сумерки. И стало почему-то холодно. А за пледом идти в спальню не было сил, вообще двигаться не хотелось.
Она бы так и лежала, мерзла, если бы в дверь не позвонили.
Борис! Он разгадал коварный план своих родителей и решил вернуться в Москву, к Лиле.
Обняв себя за плечи, словно можно было так согреться, Лиля шла к двери, постепенно щелкая выключателями, чтобы квартира встретила Бориса светом и теплом. Она даже не посмотрела в глазок, уверенная, что это Борис. Даже о Юре не вспомнила.
И как же она была удивлена, когда, открыв дверь, увидела на пороге соседку. Обливаясь слезами, женщина попросила Лилю помочь принять роды у любимой кошки. Если бы у Лили был пистолет, она бы пристрелила и соседку, и кошку. Но это мысленно. В реальности же она, потомственный ветеринар, пошла к соседям и два часа помогала появиться на свет котятам…
Вернулась домой, приняла душ и легла. Ей было так плохо, что она принялась тихонько скулить, так, как скулят от боли животные. Слезы ручейками катились из глаз по щекам, стекая на подушку…
Когда в дверь снова позвонили, она выругалась, предполагая, что это снова соседка и что с кошкой проблема. Готовясь уже обругать и ее, она распахнула дверь и была удивлена, увидев на пороге двух молодых женщин, блондинку и шатенку. Такие симпатичные, улыбающиеся. Кто такие?
– Чего надо? – строго спросила Лиля.
– Вы Лилия Агневская?
– Ну да, я. Так чего надо-то? – повторила она, сжимая кулаки в какой-то уже бессознательной ярости.
– Мы пришли поговорить с вами о вашем брате, Юре.
– Не поняла… Из полиции, что ли?
– Мы по просьбе адвоката Юры, просто хотели поговорить… – сказала рыжая, краснея.
– Минутку…
Лиля отправилась на кухню, взяла со стола хрустальную салатницу со свекольным салатом, вернулась к двери и, черпая пальцами холодное влажное месиво тертой, пропитанной майонезом, свеклы, принялась швыряться ею в непрошеных гостей…
20. Май 2024 г
Женя
– Ты чего ревешь-то? Успокойся уже! Посмотри на меня, я тоже вся в свекле! Здесь смеяться нужно, а ты истерику устроила!
Наташа пыталась успокоить Женю, но все было бесполезно. Они стояли возле подъезда дома, где проживала Лиля Агневская, под большим старым деревом, куда не проникал свет уличного фонаря, и пытались очиститься от салата.
Наташе холодная красная каша залепила один глаз, не говоря уже об испачканной, забрызганной одежде. Жене досталось меньше, но плакала она так, словно ее утопили в тазу со свекольным салатом.
Для Наташи все это расследование ничего, кроме удовольствия, не представляло. Ей нравилось, что она может хотя бы ненадолго отвлечься от домашних хлопот, отдохнуть от заботы о маленькой дочке и если получится, то на самом деле поможет расследованию. Поэтому ни за что не стала бы расстраиваться, если бы что-то в их доморощенном (а именно так она и воспринимала то, чем они с Женей занимались) расследовании пошло не так.
Для Наташи все эти поездки, встречи, разговоры были всего лишь игрой. Да и для Жени, по ее мнению, тоже, и так было ровно до тех пор, пока в жизни Жени не появился красавец Журавлев. Вот если бы такая «свекольная» унизительная ситуация случилось в пору, когда они расследовали вместе с Ребровым, никаких слез не было бы, это точно. И Женька первая расхохоталась бы после того, как получила салатом в лицо. Но Журавлев – это другое. Женя была влюблена в Журавлева и, боясь даже себе признаться в этом, играла в расследование уже гораздо серьезнее – ей важно было показать Павлу, что она не глупая домашняя курица, развлекающаяся таким вот образом, а большая умница, обладающая определенным даром расследования, интуицией, аналитическим складом ума, коммуникативными навыками, выдержкой, и может вполне уверенно и аргументированно отстаивать свою точку зрения.
И так было прежде, когда она помогала Реброву в расследовании довольно-таки сложных уголовных дел. В этот же раз, когда она взяла на себя смелость предложить свою помощь Журавлеву, все пошло наперекосяк. Ничего, ни одной зацепки, ни одной здравой мысли, которая доказывала бы прямую связь Юрия Агневского с убитой Лидией Каштановой, не было.
Одно было очевидно: существовал человек, который крепко подставил Агневского. Намеренно, подготовившись. Может, это он и убил Каштанову, а может, просто подложил труп женщины в сапроновский лес. То есть Каштанову убил кто-то другой, но перевез в лес именно личный враг Агневского. Кроме того, этот, условно говоря, «враг» знал о психологических проблемах Юрия. И хотел его посадить в тюрьму. То есть избавиться от него. Причинить ему зло.
Сам Агневский понятия не имел, кто подстроил эту западню. Если его послушать, то и врагов-то у него нет.
– Послушай, Женька, хватит уже реветь. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но ты же не глупый человек и должна себе уяснить, что весь этот стыд и позор, связанный с сестрой Юрия, останется между нами. Что Журавлева здесь нет, и он никогда ничего не узнает и тем более не увидит тебя в таком виде. Ты должна воспринять произошедшее как одну из сторон расследования. А как ты хотела? Всегда оставаться с чистыми руками? Разве тебе не приходилось во время следствия копаться в мусорных ведрах или помойках? Нет? Это счастье, конечно. Но может случиться и такое. И что же теперь, рыдать? В поисках улик оперативники, к примеру, занимаются и куда более грязной работой. Да и следователям тоже достается. Не все же им бумажки перебирать в своих кабинетах.
– Да понимаю я все… Но… я же видела выражение ее лица! На нем были написаны брезгливость и презрение! Она сразу поняла, что никакие мы не следователи, а так, не пришей кобыле хвост!
– Ты главного не увидела и не поняла. А я вот поняла! – Наташа подняла указательный палец кверху. – У нее был вид человека, которого достали уже подобные визиты, связанные с ее братом. Возможно, накануне у нее состоялся неприятный разговор с родителями, которые выносили ей мозг и упрекали за то, что она вовремя не поделилась с ними проблемами брата. Или же она вернулась домой после допроса Журавлева, где ее завалили вопросами о брате, а тут еще и мы приперлись! Кроме того, у нее есть еще и своя жизнь, и кто знает, что там сейчас творится? Может, у нее неприятности на работе. Она ветеринар, м