I
— Ерёмка, сегодня будет пожива… — сказал старый Богач, прислушиваясь к завывавшему в трубе ветру. — Вон какая погода разыгралась.
Ерёмкой звали собаку, потому что она когда-то жила у охотника Ерёмы. Какой она была породы, — трудно сказать, хотя на обыкновенную деревенскую дворняжку и не походила. Высока на ногах, лобаста, морда острая, с большими глазами. Покойный Ерёма не любил её за то, что у нее одно ухо «торчало пнём», а другое висело, и потом за то, что хвост у неё был какой-то совсем необыкновенный — длинный, пушистый и болтавшийся между ног, как у волка. К Богачу она попала ещё щенком и потом оказалась необыкновенно умной.
— Ну, твоё счастье, — посмеивался Ерёмка. — И шерсть у неё хороша, точно вот сейчас из лужи вылезла. Тоже и пёс уродился… Уж, видно, нам на роду написано вместе жить. Два сапога — пара.
Охотник Ерёма до известной степени был прав. Действительно, существовало какое-то неуловимое сходство между Богачом и Ерёмкой. Богач был высокого роста, сутуловат, с большой головой и длинными руками и весь какой-то серый. Он всю жизнь прожил бобылём. В молодости был деревенским пастухом, а потом сделался сторожем. Последнее занятие ему нравилось больше всего. Летом и зимой он караулил сады и огороды. Чего же лучше: своя избушка, где всегда тепло; сыт, одет, и ещё кое-какая прибыль навёртывалась. Богач умел починять вёдра, ушаты, кадочки, мастерил бабам коромысла, плёл корзины и лапти, вырезывал из дерева ребятам игрушки. Одним словом, человек без работы не оставался и лучшего ничего не желал. Богачом его почему-то назвали ещё с детства, и эта кличка осталась на всю жизнь.
Снежная буря разыгрывалась. Несколько дней уже стояли морозцы, а вчера оттеплело и начал падать мягкий снежок, который у охотников называется «порошей». Начинавшую промерзать землю порошило молодым снежком. Поднявшийся к ночи ветер начал заметать канавы, ямы, ложбинки.
— Ну, Ерёмка, будет нам сегодня с тобой пожива… — повторил Богач, поглядывая в маленькое оконце своей сторожки.
Собака лежала на полу, положив голову между передних лап, и в ответ слегка вильнула хвостом. Она понимала каждое слово своего хозяина и не говорила только потому, что не умела говорить.
Было уже часов девять вечера. Ветер то стихал, то поднимался с новой силой. Богач не торопясь начал одеваться. В такую погоду неприятно выходить из тёплой сторожки; но ничего не поделаешь, если уж такая служба. Богач считал себя чем-то вроде чиновника над всеми зверями, птицами и насекомыми, нападавшими на сады и огороды. Он воевал с капустным червём, с разными гусеницами, портившими фруктовые деревья, с воробьями, галками, скворцами, дроздами-рябинниками, с полевыми мышами, кротами и зайцами. И земля и воздух были наполнены врагами, хотя большинство на зиму умирало или засыпало по своим норам и логовищам. Оставался только один враг, с которым приходилось Богачу воевать главным образом именно зимой. Это были зайцы…
— Как поглядеть — так один страх в ём, в зайце, — рассуждал Богач, продолжая одеваться. — А самый вредный зверь… Так, Ерёмка? И хитрый-прехитрый… А погодка-то как разгулялась: так и метёт. Это ему, косому, самое первое удовольствие…
Нахлобучив шапку из заячьего меха, Богач взял длинную палку и сунул за голенище валенок на всякий случай нож. Ерёмка сильно потягивался и зевал. Ему тоже не хотелось идти из тёплой избушки на холод.
Сторожка Богача стояла в углу громадного фруктового сада. Сейчас за садом начинался крутой спуск к реке, а за рекой синел небольшой лесок, где, главным образом, гнездились зайцы. Зимой зайцам нечего было есть, и они перебегали через реку к селению. Самым любимым местом для них были гумна, окружённые хлебными кладями. Здесь они кормились, подбирая упавшие со стогов колосья, а иногда забирались в самые клади, где для них было уж настоящее раздолье, хотя и не без опасности. Но всего больше нравилось зайцам полакомиться в фруктовых садах молодыми саженцами и побегами яблонь, слив и вишен. Ведь у них такая нежная и вкусная кора, не то что на осине или других деревьях. В один удачный набег зайцы портили иногда целый сад, несмотря на все предосторожности. Только один Богач умел с ними справляться, потому что отлично знал все их повадки и хитрости. Много помогал старику Ерёмка, издали чуявший врага. Кажется, уж на что тихо крадётся заяц по мягкому снегу в своих валенках, а Ерёмка лежит у себя в избушке и слышит. Вдвоём Богач и Ерёмка много ловили каждую зиму зайцев. Старик устраивал на них западни, капканы и разные хитрые петли, а Ерёмка брал прямо зубом.
Выйдя из избушки, Богач только покачал головой. Очень уж разыгралась погода и засыпала снегом все его ловушки.
— Видно, придётся тебе, Ерёмка, идти под гору, — говорил Богач смотревшей на него собаке. — Да, под гору… А я на тебя погоню зайцев. Понял? То-то… Я вот обойду по загуменьям да и шугну их на тебя.
Ерёмка в ответ только слабо взвизгнул. Ловить зайцев под горой было для него самым большим удовольствием. Дело происходило так. Зайцы, чтобы попасть на гумна, пробегали из-за реки и поднимались на гору. Обратный путь для них уже шёл под гору. А известно, что заяц лихо бежит в гору, а под гору, в случае опасности, скатывается кубарем. Ерёмка прятался под горой и ловил зайца именно в то время, когда заяц ничего не видел.
— Любишь зайчика-кубаря поймать? — дразнил собаку Богач. — Ну, ступай…
Ерёмка повилял хвостом и медленно пошёл к селению, чтобы оттуда уже спуститься под гору. Умная собака не хотела пересекать заячью тропу. Зайцы отлично понимали, что значат следы собачьих лап на их дороге.
— Экая погодка-то, подумаешь! — ворчал Богач, шагая по снегу в противоположную сторону, чтобы обойти гумна.
Ветер так и гулял, разметая кругом облака крутившегося снега. Даже дыхание захватывало. По пути Богач осмотрел несколько занесённых снегом ловушек и настороженных петель. Снег засыпал все его хитрости.
— Ишь ты, какая причина вышла, — ворчал старик, с трудом вытаскивая из снега ноги. — В такую непогодь и зайцы по своим логовищам лежат… Только вот голод-то не тётка: день полежит, другой полежит, а на третий и пойдёт промышлять себе пропитание. Он хоть и заяц, а брюхо-то — не зеркало…
Богач прошёл половину дороги и страшно устал. Даже в испарину бросило. Ежели бы не Ерёмка, который будет ждать его под горой, старик вернулся бы в свою избушку. Ну их, зайцев, никуда не денутся. Можно и в другой раз охоту устроить. Вот только перед Ерёмкой совестно: обмани его один раз, а в другой он и сам не пойдёт. Пёс умный и прегордый, хоть и пёс. Как-то Богач побил его совсем напрасно, так тот потом едва помирился. Подожмёт свой волчий хвост, глазами моргает и как будто ничего не понимает, что ему русским языком говорят… Хоть прощения у него проси, — вот какой прегордый пёс. А теперь он уже залёг под горкой и ждёт зайцев.
Обойдя гумна, Богач начал «гон» зайцев. Он подходил к гумну и стучал палкой по столбам, хлопал в ладоши и как-то особенно фыркал, точно загнанная лошадь. В первых двух гумнах никого не было, а из третьего быстро мелькнули две заячьих тени.
— Ага, косая команда, не любишь!.. — торжествовал старик, продолжая свой обход.
И удивительное дело, — каждый раз одно и то же: уж, кажется, сколько зайцев придавил он с Ерёмкой, а всё та же заячья ухватка. Точно и зайцы-то одни и те же. Ну, побеги он, заяц, в поле, — и конец. Ищи его, как ветра в поле. Ан нет, он норовит непременно к себе домой, за реку, а там, под горой, его уж ждут Ерёмкины зубы…
Богач обошёл гумна и начал спускаться с горы к реке. Его удивило, что Ерёмка всегда выбегал к нему навстречу, а теперь стоял как-то виновато на одном месте и, очевидно, поджидал его.
— Ерёмка, да что ты делаешь?
Собака слабо взвизгнула. Перед ней на снегу лежал на спине молоденький зайчик и бессильно болтал лапками.
— Бери его!.. Кусь!.. — закричал Богач.
Ерёмка не двигался. Подбежав близко, Богач понял, в чём дело: молоденький зайчонок лежал с перешибленной передней лапкой. Богач остановился, снял шапку и проговорил:
— Вот так штука, Ерёмка!..
II
— Ну, и оказия!.. — удивлялся Богач, нагибаясь, чтобы получше рассмотреть беззащитного зайчишку. — Эк тебя угораздило, братец ты мой!.. а? И совсем ещё молоденький!..
Заяц лежал на спинке и, по-видимому, оставил всякую мысль о спасении. Богач ощупал перешибленную ногу и покачал головой.
— Вот оказия-то… Ерёмка, что мы с ним будем делать-то? Прирезать, што ли, чтобы понапрасну не маялся…
Но и прирезать было как-то жаль. Уж если Ерёмка не взял зубом калеку, посовестился, так ему, Богачу, и подавно совестно беззащитную тварь убивать. Другое дело, если бы он в ловушку попал, а то больной зайчишка, — и только.
Ерёмка смотрел на хозяина и вопросительно взвизгивал. Дескать, надо что-нибудь делать…
— Эге, мы вот что с ним сделаем, Ерёмка: возьмём его к себе в избушку… Куда он, хромой-то, денется? Первый волк его съест…
Богач взял зайца на руки и пошёл в гору, Ерёмка шёл за ним, опустив хвост.
— Вот тебе и добыча… — ворчал старик. — Откроем с Ерёмкой заячий лазарет… Ах ты, оказия!..
Когда пришли в избу, Богач положил зайца на лавку и сделал перевязку сломанной лапки. Он, когда был пастухом, научился делать такие перевязки ягнятам. Ерёмка внимательно следил за работой хозяина, несколько раз подходил к зайцу, обнюхивал его и отходил.
— А ты его не пугай… — объяснял ему Богач. — Вот привыкнет, тогда и обнюхивай…
Больной зайчик лежал неподвижно, точно человек, который приготовился к смерти. Он был такой беленький и чистенький, только кончики ушей точно были выкрашены чёрной краской.
— А ведь надо его покормить, беднягу… — думал вслух Богач.
Но заяц упорно отказывался есть и пить.
— Это он со страху, — объяснял Богач. — Ужо завтра добуду ему свежей морковки да молочка.
В углу под лавкой Богач устроил зайцу из разного тряпья мягкое и тёплое гнездо и перенёс его туда.
— Ты у меня, Ерёмка, смотри, не пугай его… — уговаривал он собаку, грозя пальцем. — Понимаешь: хворый он…
Ерёмка вместо ответа подошёл к зайцу и лизнул его.
— Ну, вот так, Ерёмка… Значит, не будешь обижать? Так, так… Ведь ты у меня умный пёс, только вот сказать не умеешь. С нас будет и здоровых зайцев.
Ночью Богачу плохо спалось. Он всё прислушивался, не крадется ли к зайцу Ерёмка. Хоть и умный пёс, а всё-таки пёс, и полагаться на него нельзя. Как раз сцапает…
«Ах ты, оказия… — думал Богач, ворочаясь с боку на бок. — Уж, кажется, достаточно нагляделся на зайцев… Не одну сотню их переколотил, а вот этого жаль. Совсем ведь глупый ещё… несмышлёныш…»
И во сне Богач видел загубленных им зайцев. Он даже просыпался и прислушивался к завывавшей буре. Ему казалось, что к избушке сбежались все убитые им зайцы, лопочут, по снегу кувыркаются, стучат в дверь передними лапками… Старик не утерпел, слез с печи и выглянул из избушки. Никого нет, а только ветер гуляет по полю и гудит на все голоса.
— Ах ты, оказия!.. — ворчал старик, забираясь на тёплую печку.
Просыпался он, по-стариковски, ранним утром, затоплял печь и приставлял к огню какое-нибудь варево — похлёбку, старых щец, кашку-размазню. Сегодня было как всегда. Заяц лежал в своём уголке неподвижно, точно мёртвый, и не притронулся к еде, как его Богач ни угощал.
— Ишь ты, какой важный барин, — корил его старик. — А ты вот попробуй кашки гречушной — лапка-то и срастётся. Право, глупый… У меня кашу-то и Ерёмка вот как уплетает, за ушами пищит.
Богач прибрал свою избушку, закусил и пошёл в деревню.
— Ты у меня смотри, Еремка, — наказывал он Еремке. — Я-то скоро вернусь, а ты зайца не пугай…
Пока старик ходил, Еремка не тронул зайца, а только съел у него все угощение — корочки черного хлеба, кашу и молоко. В благодарность он лизнул зайца прямо в мордочку и принес в награду из своего угла старую обглоданную кость. Еремка всегда голодал, даже когда ему случалось съесть какого-нибудь зайчонка. Когда Богач вернулся, он только покачал головой: какой хитрый зайчишка: когда угощают, так и не смотрит, а когда ушли, — так все дотла поел.
— Ну и лукавец! — удивлялся старик. — А я тебе гостинца принес, косому плуту…
Он достал из-за пазухи несколько морковок, пару кочерыжек, репку и свеклу. Еремка лежал на своем месте как ни в чем не бывало, но когда он облизнулся, вспомнив съеденное у зайца угощение, Богач понял его коварство и принялся его журить:
— И не стыдно тебе, старому плуту… а?! Что, не едал ты каши? Ах, ненасытная утроба…
Когда старик увидел валявшуюся перед зайцем кость, он не мог удержаться от смеха. Вот так Еремка, тоже сумел угостить… Да не хитрый ли плутище!..
Заяц отдохнул за ночь и перестал бояться. Когда Богач дал ему морковку, он с жадностью ее съел.
— Эге, брат, вот так-то лучше будет!.. Это, видно, не Еремкина голая кость… Будет чваниться-то. Ну-ка, еще репку попробуй.
И репка была съедена с тем же аппетитом.
— Да ты у меня совсем молодец!.. — хвалил старик.
Когда совсем рассветало, в дверь послышался стук, и тоненький детский голосок проговорил:
— Дедушка, отвори… Смерть как замёрзла!..
Богач отворил тяжёлую дверь и впустил в избушку девочку лет семи. Она была в громадных валенках, в материнской кацавейке и закутана рваным платком.
— Ах, это ты, Ксюша… Здравствуй, птаха.
— Мамка послала тебе молочка… не тебе, а зайцу…
— Спасибо, красавица…
Он взял из покрасневших на морозе детских ручонок небольшую крынку молока и поставил её бережно на стол.
— Ну, вот мы и с праздником… А ты, Ксюша, погрейся. Замёрзла?
— Студёно…
— Давай раздевайся. Гостья будешь… Зайчика пришла посмотреть?
— А то как же…
— Неужто не видала!
— Как не видать… Только я-то видела летних зайцев, когда они серые, а этот совсем белый у тебя.
Ксюша разделась. Это была самая обыкновенная деревенская белоголовая девочка, загорелая, с тоненькой шейкой, тоненькой косичкой и тоненькими ручками и ножками. Мать одевала её по-старинному — в сарафан. Оно и удобно и дешевле. Чтобы согреться, Ксюша попрыгала на одной ноге, грела дыханием окоченевшие ручонки и только потом подошла к зайчику.
— Ах, какой хорошенький зайчик, дедушка… Беленький весь, а только ушки точно оторочены чёрным.
— Это уж по зиме все такие зайцы, беляки, бывают…
Девочка села около зайчика и погладила его по спинке.
— А что у него ножка завязана тряпочкой, дедушка?
— Сломана лапка, вот я и завязал её, чтобы все косточки срослись.
— Дедушка, а ему больно было?
— Известно, больно…
— Дедушка, а заживёт лапка?
— Заживёт, ежели он будет смирно лежать… Да он и лежит, не ворохнётся. Значит, умный!..
— Дедушка, а как его зовут?
— Зайца-то? Ну, заяц и есть заяц, — вот и всё название.
— Дедушка, то другие зайцы, которые здоровые в поле бегают, а этот хроменький… Вон у нас кошку Машкой зовут.
Богач задумался и с удивлением посмотрел на Ксюшу. Ведь совсем глупая девчонка, а ведь правду сказала.
— Ишь ты, какая птаха… — думал он вслух. — И в самом деле, надо как-нибудь назвать, а то зайцев-то много… Ну, Ксюша, так как его мы назовем… а?
— Чёрное Ушко…
— Верно!.. Ах ты, умница… Значит, ты ему будешь в том роде, как крёстная…
Весть о хромом зайце успела облететь всю деревню, и скоро около избушки Богача собралась целая толпа любопытных деревенских ребят.
— Дедушка, покажи зайчика! — просили.
Богач даже рассердился. Всех пустить зараз нельзя — не поместятся в избе, а по одному пускать — выстудят всю избу.
Старик вышел на крылечко и сказал:
— Невозможно мне показывать вам зайца, потому он хворый… Вот поправится, — тогда и приходите, а теперь ступайте домой.
III
Через две недели Чёрное Ушко совсем выздоровел. Молодые косточки скоро срастаются. Он уже никого не боялся и весело прыгал по всей избе. Особенно ему хотелось вырваться на волю, и он сторожил каждый раз, когда открывалась дверь.
— Нет, брат, мы тебя не пустим, — говорил ему Богач. — Чего тебе на холоде мёрзнуть да голодать?.. Живи с нами, а весной — с богом, ступай в поле. Только нам с Ерёмкой не попадайся…
Ерёмка, очевидно, думал то же самое. Он ложился у самой двери, и когда Чёрное Ушко хотел перепрыгнуть через него, скалил свои белые зубы и рычал. Впрочем, заяц его совсем не боялся и даже заигрывал с ним. Богач смеялся до слёз над ними. Ерёмка растянется на полу во весь рост, закроет глаза, будто спит, а Чёрное Ушко начинает прыгать через него. Увлёкшись этой игрой, заяц иногда стукался головой о лавку и начинал по-заячьи плакать, как плачут на охоте смертельно раненные зайцы.
— И точно младенец, — удивлялся Богач. — По-ребячьи и плачет… Эй ты, Чёрное Ухо, ежели тебе своей головы не жаль, так пожалей хоть лавку. Она не виновата…
Эти увещания плохо действовали, и заяц не унимался. Ерёмка тоже увлекался игрой и начинал гоняться по избе за зайцем, раскрыв пасть и высунув язык. Но заяц ловко увёртывался от него.
— Что, брат Ерёмка, не можешь его догнать? — подсмеивался над собакой старик. — Где тебе, старому… Только лапы понапрасну отобьёшь.
Деревенские ребята частенько прибегали в избушку Богача, чтобы поиграть с зайчиком, и приносили ему что-нибудь из съестного. Кто тащит репку, кто морковку, кто свёклу или картошку. Чёрное Ушко принимал эти дары с благодарностью и тут же их съедал с жадностью. Ухватит передними лапками морковку, припадёт к ней головой и быстро-быстро обгрызёт, точно обточит. Он отличался большой прожорливостью, так что даже Богач удивлялся.
— И в которое место он ест такую прорву… Не велика скотинка, а всё бы ел, сколько ему ни дай.
Чаще других бывала Ксюша, которую деревенские ребята прозвали «заячьей крёстной». Чёрное Ушко отлично её знал, сам бежал к ней и любил спать у неё на коленях. Но он же и отплатил ей самой чёрной неблагодарностью. Раз, когда Ксюша уходила домой, Черное Ушко с быстротой молнии шмыгнул в дверях около её ног — и был таков. Девочка горько расплакалась. Еремка сообразил, в чём дело, и бросился в погоню.
— Как же, ищи ветра в поле… — посмеялся над ним Богач. — Он похитрее тебя будет… А ты, Ксюшка, не реви. Пусть его побегает, а потом сам вернётся. Куда ему деться?
— Наши деревенские собаки его разорвут, дедушка…
— Так он и побежал тебе в деревню… Он прямо махнул за реку, к своим. Так и так, мол, жив и здоров, имею собственную квартиру и содержание. Побегает, поиграет и назад придёт, когда есть захочет. А Ерёмка-то глупый, бросился его ловить… Ах, глупый пёс!..
«Заячья крёстная» всё-таки ушла домой со слезами, да и сам старый Богач мало верил тому, что говорил. И собаки по дороге могут разорвать, и у себя дома лучше покажется. А тут ещё Ерёмка вернулся домой, усталый, виноватый, с опущенным хвостом. Старому Богачу сделалось даже жутко, когда наступил вечер. А вдруг Чёрное Ушко не придёт… Ерёмка лёг у самой двери и прислушивался к каждому шороху. Он тоже ждал. Обыкновенно Богач разговаривал с собакой, а тут молчал. Они понимали друг друга без слов.
Наступил вечер. Богач засиделся за работой дольше обыкновенного. Когда он уже хотел ложиться спать на свою печь, Ерёмка радостно взвизгнул и бросился к двери.
— Ах, косой, вернулся из гостей домой…
Это был действительно он, Чёрное Ушко. С порога он прямо бросился к своей чашке и принялся пить молочко, потом съел кочерыжку и две морковки.
— Что, брат, в гостях-то плохо тебя угощали? — говорил Богач, улыбаясь. — Ах ты, бесстыдник, бесстыдник. И крёстную свою до слёз довёл.
Ерёмка всё время стоял около зайца и ласково помахивал хвостом. Когда Чёрное Ушко съел всё, что было в чашке, Ерёмка облизал ему морду и начал искать блох.
— Ах вы, озорники! — смеялся Богач, укладываясь на печи. — Видно, правду пословица говорит: вместе тесно, а врозь скучно…
Ксюша прибежала на другое утро что свет и долго целовала Чёрное Ушко.
— Ах ты, бегун скверный… — журила она его. — Вперёд не бегай, а то собаки разорвут. Слышишь, глупый? Дедушка, а ведь он всё понимает…
— Ещё бы не понимать, — согласился Богач, — небось вот как знает, где его кормят…
После этого случая за Чёрным Ушком уже не следили. Пусть его убегает поиграть и побегать по снежку. На то он и заяц, чтобы бегать. Месяца через два Чёрное Ушко совсем изменился: и вырос, и потолстел, и шерсть на нём начала лосниться. Он вообще доставлял много удовольствия своими шалостями и весёлым характером, и Богачу казалось, что и зима нынче как-то скорее прошла.
Одно только было нехорошо. Охота на зайцев давала Богачу порядочный заработок. За каждого зайца он получал по четвертаку, а это большие деньги для бедного человека. В зиму Богач убивал штук сто. А теперь выходило так, как будто и совестно губить глупых зайцев, совестно перед Чёрным Ушком. Вечером Богач и Ерёмка уходили на охоту крадучись и никогда не вносили в избу убитых зайцев, как прежде, а прятали их в сенях. Даже Ерёмка это понимал, и когда в награду за охоту получал заячьи внутренности, то уносил их куда-нибудь подальше от сторожки и съедал потихоньку.
— Что, брат, совестно? — шутил над ним старик. — Оно, конечно, заяц — тварь вредная, озорная, а всё-таки оно того… Может, и в ём своя заячья душонка есть, так, плохонькая совсем душонка.
Зима прошла как-то особенно быстро. Наступил март. По утрам крыши обрастали блестящей бахромой из ледяных сосулек. Показались первые проталинки. Почки на деревьях начали бухнуть и наливаться. Прилетели первые грачи. Всё кругом обновлялось и готовилось к наступающему лету, как к празднику. Один Чёрное Ушко был невесел. Он начал пропадать из дому всё чаще и чаще, похудел, перестал играть, а вернётся домой, наестся и целый день спит в своём гнезде под лавкой.
— Это он линяет, ну, вот ему и скучно, — объяснял Богач. — По весне-то зайцев не бьют по этому самому… Мясо у него тощее, шкурка как молью подбита. Одним словом, как есть ничего не стоит…
Действительно, Чёрное Ушко начал менять свою зимнюю белую шубку на летнюю, серую. Спинка сделалась уже серой, уши, лапки тоже, и только брюшко оставалось белым. Он любил выходить на солнышко и подолгу грелся на завалинке.
Раз прибежала Ксюша проведать своего крестника, но его не было дома уже целых три дня.
— Теперь ему и в лесу хорошо, вот и ушёл, пострел, — объяснял Богач пригорюнившейся девочке. — Теперь зайцы почку едят, ну, а на проталинках и зелёную травку ущипнёт. Вот ему и любопытно…
— А я ему молочка принесла, дедушка…
— Ну, молочко мы и без него съедим…
Ерёмка вертелся около Ксюши и лаял на опустевшее под лавкой заячье гнездо.
— Это он тебе жалуется, — объяснял Богач. — Хотя и пёс, а всё-таки обидно… Всех нас обидел, пострел.
— Он недобрый, дедушка… — говорила Ксюша со слезами на глазах.
— Зачем недобрый? Просто заяц — и больше ничего. Лето погуляет, пока еда в лесу есть, а к зиме, когда нечего будет есть, и вернётся сам… Вот увидишь. Одним словом, заяц…
Чёрное Ушко пришёл ещё раз, но к самой сторожке не подошёл, а сел пеньком и смотрит издали. Ерёмка подбежал к нему, лизнул в морду, повизжал, точно приглашая в гости, но Чёрное Ушко не пошёл. Богач поманил его; но он оставался на своём месте и не двигался.
— Ах, пострел! — ворчал старик. — Ишь как сразу зазнался, косой…
IV
Прошла весна. Наступило лето. Чёрное Ушко не показывался. Богач даже рассердился на него.
— Ведь мог бы как-нибудь забежать на минутку… Кажется, не много дела и время найдётся.
Ксюша тоже сердилась. Ей было обидно, что она целую зиму так любила такого нехорошего зайца… Ерёмка молчал, но тоже был недоволен поведением недавнего приятеля.
Прошло и лето. Наступила осень. Начались заморозки. Перепадал первый мягкий, как пух, снежок. Чёрное Ушко не показывался.
— Придёт, косой… — утешал Богач Ерёмку. — Вот погоди: как занесёт всё снегом, нечего будет есть, ну, и придёт. Верно тебе говорю…
Но выпал и первый снег, а Чёрное Ушко не показывался. Богачу сделалось даже скучно. Что же это в самом деле: уж нынче и зайцу нельзя поверить, не то что людям…
Однажды утром Богач что-то мастерил около своей избушки, как вдруг послышался далёкий шум, а потом выстрелы. Ерёмка насторожился и жалобно взвизгнул.
— Батюшки, да ведь это охотники поехали стрелять зайцев! — проговорил Богач, прислушиваясь к выстрелам, доносившимся с того берега реки. — Так и есть… Ишь как запаливают… Ох, убьют они Чёрное Ушко! Непременно убьют…
Старик, как был, без шапки побежал к реке. Ерёмка летел впереди.
— Ох, убьют! — повторял старик, задыхаясь на ходу. — Опять стреляют…
С горы было всё видно. Около лесной заросли, где водились зайцы, стояли на известном расстоянии охотники, а из лесу на них гналидичь загонщики. Вот затрещали деревянные трещотки, поднялся страшный гам и крик, и показались из заросли перепуганные, оторопелые зайцы. Захлопали ружейные выстрелы, и Богач закричал не своим голосом:
— Батюшки, погодите!! Убьёте моего зайца… Ой, батюшки!!
До охотников было далеко, и они ничего не могли слышать, но Богач продолжал кричать и махал руками. Когда он подбежал, загон уже кончился. Было убито около десятка зайцев.
— Батюшки, что вы делаете? — кричал Богач, подбегая к охотникам.
— Как, что? Видишь, зайцев стреляем.
— Да ведь в лесу-то мой собственный заяц живёт…
— Какой твой?
— Да так… Мой заяц — и больше ничего. Левая передняя лапка перешиблена… Чёрное Ушко…
Охотники засмеялись над сумасшедшим стариком, который умолял их не стрелять со слезами на глазах.
— Да нам твоего зайца совсем не надо, — пошутил кто-то. — Мы стреляем только своих…
— Ах, барин, барин, нехорошо… Даже вот как нехорошо…
Богач осмотрел всех убитых зайцев, но среди них Чёрного Ушка не было. Все были с целыми лапками.
Охотники посмеялись над стариком и пошли дальше по лесной опушке, чтобы начать следующий загон. Посмеялись над Богачом и загонщики, ребята-подростки, набранные из деревни, посмеялся и егерь Терентий, тоже знакомый мужик.
— Помутился немножко разумом наш Богач, — пошутил ещё Терентий. — Этак каждый начнёт разыскивать по лесу своего зайца…
Для Богача наступало время охоты на зайцев, но он всё откладывал. А вдруг в ловушку попадёт Чёрное Ушко? Пробовал он выходить по вечерам на гумна, где кормились зайцы, и ему казалось, что каждый пробегавший мимо заяц — Чёрное Ушко.
— Да ведь Ерёмка-то по запаху узнает его, на то он пёс… — решил он. — Надо попробовать…
Сказано — сделано. Раз, когда поднялась непогода, Богач отправился с Ерёмкой на охоту. Собака пошла под гору как-то неохотно и несколько раз оглядывалась на хозяина.
— Ступай, ступай, нечего лениться… — ворчал Богач.
Он обошёл гумна и погнал зайцев. Выскочило зараз штук десять.
«Ну, будет Ерёмке пожива…» — думал старик.
Но его удивил собачий вой. Это выл Ерёмка, сидя под горой на своём месте. Сначала Богач подумал, что собака взбесилась, и только потом понял, в чём дело: Ерёмка не мог различить зайцев… Каждый заяц ему казался Чёрным Ушком. Сначала старик рассердился на глупого пса, а потом проговорил:
— А ведь правильно, Ерёмка, даром что глупый пёс… Верно, шабаш нам зайцев душить. Будет…
Богач пошёл к хозяину фруктового сада и отказался от своей службы.
— Не могу больше… — коротко объяснил он.
Справочное бюро
Кто такая дворняжка?
Сейчас насчитывают более 400 пород собак, а дворняжка — это беспородная собака. При отсутствии хорошей родословной дворняги обычно имеют отменное здоровье, сообразительны и неприхотливы в еде, и почёт им не меньше, чем породистым собакам. Именно дворняжки проложили дорогу в космос — стали первыми собаками-космонавтами. Дворнягам поставлены памятники в разных городах мира.
Чем хороша собачья шерсть?
Шерсть собаки достаточно густая — на 1 см2 от 1000 до 9000 волос в зависимости от породы. Густота и теплоизоляционные средства собачьей шерсти сделали её популярным народным средством для лечения простудных заболеваний, обладает обезболивающим, противовоспалительным и общеукрепляющим свойствами.
Что такое капустный червь?
В действительности это не червь, а гусеницы бабочки-капустницы, которая откладывает до 300 яиц на нижнюю сторону листа капусты 2–3 раза в год. Гусеница зеленовато-жёлтая, с редкими чёрными короткими волосками, длиной до 3,5 см. Она имеет 16 ног, но передвигаться по капусте начинает не сразу после вылупления. Молодые гусеницы питаются нижней стороной листьев, а старшие по возрасту гусеницы — верхней. Выделения желёз гусениц может вызвать раздражение кожи у людей и гибель птиц. Но и сами гусеницы погибают от врагов — паразитических насекомых-наездников.
Как зимой выживают зайцы?
Если выпадает много снега или он покрывается ледяной коркой, заяц перемещается в места, где снега меньше, к окраинам лесов, на возвышенные участки, ближе к населённым пунктам. Лёжку устраивает на снегу в закрытом от ветра месте, иногда роет норы длиной до 2 м в снегу или стогах. Кормится заяц семенами и остатками травы, огородных культур, которых выкапывает их из-под снега. И только когда снеговой покров глубокий и отрыть пищу не удаётся, заяц переходит на питание древесной и кустарниковой растительностью (соскрёбывает кору, грызёт побеги). Излюбленными породами при этом являются клён, дуб, орешник, осина, ива, яблоня и груша.
Насколько быстро могут бегать зайцы?
Благодаря тому, что задние конечности зайцев на много длиннее передних, что позволяет им двигаться прыжками, они способны развивать скорость до 70 км/ч. Правда, долго бежать с такой скоростью заяц не может, зато петляет и уходит от врагов (лисиц, собак и других хищников) достаточно успешно.
Понимают ли собаки человеческие слова?
Условно говоря, да. Конечно, они не понимают смысл конкретных слов в речи человека, но их мозг обрабатывает интонацию слов и эмоциональное сопровождение, адекватно реагируя на это. Они умеют связывать слова и действия хозяина (на этом подходе и основана дрессировка собак). Собаки понимать речь, не понимая слов, они понимают не то, что мы говорим, а то, как мы говорим.
Что такое гумно?
Это место для обработки зерновых культур; обычно — огороженная территория, где хранят и обрабатывают колосья зерна. Иногда для этого строят специальные помещения: ригу, где сушат снопы, и клуни, где молотят зерно. Сейчас это чаще всего механизировано.
Пьют ли зайцы молоко?
Да, но только маленькие зайчата. Они пьют молоко матери. Молоко зайчихи очень густое и питательное. Ведь зайчата нечасто получают его. Коровье молоко слишком отличается по составу от заячьего, поэтому оно может быть не очень полезным для малышей (возможен понос, слабость кишечника). В ограниченных количествах его можно давать, но не из блюдца, а пропитанный в молоке хлебный сухарик.
Что такое каша-размазня?
Это просто очень вязкая гречневая каша из дроблёной крупы, которую называют продел. Гречневый продел — расколотые на части ядра гречихи. Гречиха — однолетнее растение из семейства Гречишные. Ближайшими родственниками гречихи являются такие растения, как щавель и ревень.
Заяц может грызть кость?
Заяц, конечно, не грызун (не бобр, не мышь и не полевка). Питается он в основном растительной пищей. Но если зайцу не хватает минералов и солей, он может грызть и рога кости умерших животных.
Почему заяц любит морковку?
Да он, собственно, и не любит. В лесу ему и взять-то морковку неоткуда. Этот стереотип возник из кормления кроликов в клетках. И кролик, и заяц могут грызть морковь, но это не самый обычный тип питания для них. Вот если заяц доберётся до оставленного кем-то огорода, то он, конечно, попробует разных овощей.
Почему зимой заяц белый?
Это способ быть незаметным на белом снегу зимой. Белым он становится после осенней линьки. Начинается она, как ни странно, не когда выпал снег, а когда изменяется продолжительность светового дня. Каждый участок тела линяет при определённой среднесуточной температуре. У зайца-беляка кончики ушей всегда чёрные, даже зимой.
Чем кличка отличается от прозвища?
Прозвище дают людям, а клички животным. Клички — это скорее народное понятие, в науке придание животным собственных имён называют зоонимией. Существует большое число стандартных зоонимов: дворовых собак часто называют Шариками, а служебных — Мухтарами, самая обычная кличка кошки — Мурка или Барсик и т. д. Иногда заводчики придерживаются правила давать клички по месяцу рождения (например, имя лошади, родившейся в марте, начинается с буквы «М»). Любое имя человека, перенесённое на животное и ставшее его собственным именем, называется антропозоонимом.
Как быстро срастаются кости?
Срастание костей — очень сложный процесс. Сначала на месте слома появляются сгусток из ближайших тканей и крови, который потом трансформируются в костную ткань. Полное срастание костей происходит в среднем через месяц (до 2,5 месяцев).
Зайцы правда плачут?
А почему нет? У зайцев, как и у человека, есть слёзная железа. Основное её назначение — увлажнение поверхности глаза и его слизистой оболочки, защита от микробов и т. п. Но в ряде случаев слёзы выделяются при высоком эмоциональном напряжении. Они содержат психотропные вещества, уменьшающие чувство тревоги, напряжения. Поэтому плач приносит облегчение и человеку, и животным.
Насколько прожорливы зайцы?
Зайцы питаются низкокалорийной пищей (кора, листья, молодые веточки, трава), а жизнь они ведут достаточно активную и зимой, и летом. Поэтому у них нет другого выбора, как потреблять много пищи, чтобы иметь больше энергетических запасов для жизнедеятельности. Поэтому им и приходиться постоянно есть. Известно, что зайцы и кролики могут подходить к кормушке до 78 раз в сутки.
Как домашние животные сами возвращаются к своим хозяевам?
Строго говоря, изучен этот вопрос недостаточно. Есть предположение о том, что животные ориентируются по магнитному полю Земли (соединения железа в теле животных работают как компас). Но как бы это ни происходило, примеров возвращения домашних питомцев домой достаточно много. Французская кошка, пробежавшая 700 км, вернулась к хозяевам через семь месяцев.
Кто такая блоха?
Блоха — это маленькое бескрылое насекомое, которое хорошо приспособлено для паразитирования на человеке и животных. Оно сильно сжато с боков, чтобы удобно ползать среди волос хозяина. Ротовым аппаратом блохи прокалывают кожу жертвы и сосут кровь. Известны они тем, что переносят возбудителей опасных болезней (чумы, псевдотуберкулёза, сыпного тифа и др.).
Зачем так много зайцев?
Зайцы — ценные промысловые животные. Их добывают ради мяса и шкурок. Кроме того, заяц — объект спортивной охоты. В настоящее время отстрел зайцев разрешён только на территории охотхозяйств при наличии лицензии, которая выдаётся на срок до двух недель в начале сентября и строго ограниченного числа животных. Охотхозяйство обязано следить за тем, чтобы на его территории численность зайцев не опускалась ниже 5–10 особей на 1000 га.
Когда весной прилетают грачи?
Очень интересный и неоднозначный вопрос, хотя кажется простым. Дело в том, что на юге страны грачи — оседлые птицы и никуда не перелетают. А вот на севере на зиму они мигрируют на юг. Возвращаются грачи очень рано, но в разные места по-разному, обычно в феврале-марте, и быстро приступают к гнездованию. Гнёзда часто делают вдоль дорог на деревьях большими колониями.
Как заяц линяет?
Процесс линьки длительный (2,5 месяца). Шерсть при этом выпадает клочьями. Причём весенняя заячья линька идёт обычно с головы к хвосту, а осенняя — наоборот: от бёдер по спине к передним лапам. Дольше всего летний мех остаётся на спине.
А что заяц ест летом?
Собственно летний рацион мало отличается от весеннего. Как правило, это молодые побеги различных растений (листья да стебли), но иногда заяц может и выкопать корень. По весне зайцы скапливаются на одних и тех же опушках голов по 30 и с удовольствием едят молодую траву. Они настолько увлечены процессом, что даже теряют бдительность.
А какие бывают зайцы и где они живут?
Всего известно более 30 видов зайцев, а в России живёт только четыре (русак, беляк, толай и манчьжурский). Толай обитает на юге Сибири и Алтая, а манчьжурский на Дальнем Востоке. Беляк — в Северной Евразии (до Казахстана, Монголии и Японии), но его акклиматизировали в Аргентине и Чили. А вот «путешествие» нашего русака оказалось помасштабней. Из своих исконных мест (Европа, Передняя и Малая Азия и Северная Африка) его переселили по всему свету: в Центральную и Южную Америку, Восточную Австралию и на Новую Зеландию, где он стал страшным вредителем.
Что такое дичь?
Это дикие животные, на которых охотятся люди. Причём это могут быть не только птицы и звери, но даже земноводные и пресмыкающиеся. В некоторых местах охотничьим животным считается даже крокодил. В кулинарии дичью называют только птиц. А в просторечье это слово используют и в других значениях: одно из которых, дичь — это глухое место, второе — вздор, чушь.
Какие животные считаются домашними?
Те, которые одомашнены, то есть содержатся человеком. Для них люди предоставляют жильё и питание. Они характеризуются наличием пород, полученными в результате целенаправленной селекции. К домашним относятся все сельскохозяйственные животные, а также кошки, собаки, пчёлы и некоторые аквариумные рыбки. Дикие животные, содержащие в неволе, строго говоря, домашними не считаются.
Как используется людьми способность собак распознавать запахи?
Одно из главных направлений применения собак — криминалистика. Они опознают по запаху преступника и принадлежность одежды и других предметов разных людей, например обуви, головных уборов, перчаток и т. п. С собаками работают опытные кинологи, то есть специалисты по дрессировке и содержанию собак. Особое внимание кинологи уделяют собакам служебных и охотничьих пород, которые благодаря развитому обонянию, физическим качествам и скорости бега работают вместе с людьми в правоохранительных и спасательных службах.