одняшнего действа. Далее. Когда шаман сумеет ответить нам по всем интересующим нас вопросам, мы потребуем от него удалиться с нашей территории вместе со всем их… воинством. Ежели он откажется, Мирна может устроить для него показательное стихийное действо для запугивания. Как сказал Мстислав, Мирна сумеет сделать это. – И обратился конкретно к ведьме: - Мирна, нам нужна лишь маленькая сценка. Бурелома не нужно. Леса они и так боятся, а если увидят, что мы можем им манипулировать… Мне кажется, этого будет достаточно, чтобы согнать их с нашей земли. А уж потом… потом придётся писать докладные с требованием увеличить пограничные отряды и укрепить крепости на более приемлемом уровне. Итак, обобщим. Вынимаем пулю. Говорим с шаманом. Устраиваем бурю. Далее – по результатам допроса и спектакля для нелюдя.
Почуяв на себе пристальный взгляд, ведьма взглянула на школяра. Тот ещё секунды две-три оторопело глазел на неё, как будто чего-то не понимая, а потом спохватился, закрыл рот и уставился на взрослых магов… Этот эпизод скользнул и пропал из памяти Мирны, потому что она начала торопливо вспоминать, что именно необходимо для ритуала, вызывающего лесную бурю.
Перед допросом пришлось вызвать Матвея, чтобы тот, вместе с Мирной, обиходил шамана, а заодно и слегка подкормил его. Глеб при виде дозорного, который вышел из сарая – быстро-быстро крестясь и отплёвываясь, забеспокоился. О пленнике он мало что знал – разве только, что тот уродлив, но состояние видевшего его дозорного поразило его.
Затем в сарай вошли Мстислав и Мирна. Они подняли со спины нелюдя его меховую рубаху и плащ, расстегнули его пояс и некоторое время рассматривали синяк от пули на коже. Из хирургических инструментов на всякий случай при обоих были лишь ножи, ножницы и иглы (у ведьмы всегда при себе).
- Без иглы обойдёмся, - решил Мстислав, внимательно следя, как ведьма протирает очищающими травами ножи и ножницы. – Так вынем пулю, если что.
След пули, почти пробившей шаманский пояс, нашёлся сбоку от позвоночника. Мстислав, который тоже владел навыками первой помощи, осторожно исследовал травмированную кожу и вытащил пулю из пояса… Выяснили, что она и в самом деле не сумела нанести существенного вреда нелюдю. Разве что контузия позвоночника от ушиба была довольно жёсткой. И вскоре ведьма, обработав травами сам ушиб, залепляла другими травами кровоподтёк на спине шамана… Пристально осмотрев нелюдя, Мстислав сказал:
- Не знаю, как долго он ещё не будет шевелиться, но, мне кажется, он и слышит, и понимает нас. Эй, шаман, говорить будешь?
Мирна признала, что Мстислав прав: ведь она вчера вечером сумела немного накормить нелюдя. А значит, и его речевой аппарат должен быть в порядке.
Но тот молчал.
Она помедлила, а потом обошла полку, на которой лежал тот, и опустилась в его изголовье на корточки.
- Как тебя зовут? Меня зовут Мирна. – И она проделала то, что вычитала в учебнике по географии о путешественниках в дальние земли: ткнула себя пальцем в грудь и повторила: - Мирна.
Честно говоря, она не была уверена, что шаман поймёт и ответит. Тем более смотрел он безучастно и немного устало – последнее, возможно, она выдумала. Но лицо выглядело осунувшимся, и ведьма начала подозревать, что от неподвижности у него начали появляться пролежни, которые причиняют ему боль.
Он с минуту смотрел ей в лицо, а потом тяжёлые губы шевельнулись, и в сарае прошелестело:
- Айас.
Глава 7
Мирна всё-таки привыкла к виду страшенного глаза нелюдя. Хотя эта робкая привычка к его уродству не защищала от волны мурашек по телу. И поэтому, пытаясь разговорить шамана, вглядывалась в здоровый, голубой глаз.
- Ты понимаешь, что я говорю, Айас?
Голубой глаз шамана смотрел на неё так, будто ожидая. Но чего? Перевода её слов? Или следующих вопросов?
- Не понимает, - вполголоса сказал присевший рядом Мстислав, который пристально наблюдал за лицом нелюдя. – Ни одного движения на лице, пока выслушивал вопросы. Русского он не знает. Или знает, но не на том уровне, чтобы понимать нас. Что делаем?
- Надо бы расспросить, - раздался над их головами голос Олега Палыча, - как он попал на болото. Точнее – кто в него стрелял. В спину.
Сначала Мирна не поняла, почему Олег Палыч выделил – «в спину». А потом… Огорошенно взглянула снова в безучастное лицо нелюдя-паралитика. А ведь правда… В спину ему могли стрелять как дозорные, завидев необычные одежды шамана, так и его собственные сородичи – нелюди, которых он же и привёл сюда. Странно, но ведьма больше зацепилась за версию «своих» – предателей. И была той догадке основа: дозорные, выстрелив, подбежали бы убедиться, что такой опасный нелюдь точно убит. А если стрелял «свой», он мог испугаться своего деяния и сбежать подальше от места… преступления. Или – лучше сказать – предательства…
- И как? - спросила она, снизу вверх встревоженно глядя на Олега Палыча. – Как узнать?
- Пора звать Глеба, - ответил тот. И вышел из сарая. Оставшиеся услышали его негромкое: - Глеб, входи. Есть для тебя работа.
Мстислав и Мирна встали и отошли от изголовья, уступая место Глебу, который смотрел вокруг насторожённо, а потом и вовсе упёрся глазами в тело, лежавшее на полке сенника. Потом поднял глаза на Олега Палыча.
- Пленника зовут Айас. Нам нужно узнать, кто в него стрелял, - объяснил тот. – В зависимости от узнанного результата будем действовать далее.
От нового открытия Мирну едва не прогнуло судорогой. Только сейчас, после слов взрослого мага, она сообразила, чем им и лесу грозит предательство в стане врага: тот нелюдь, что думал – убил Айаса, может в любой момент показать своему племени какой-нибудь предмет в качестве неопровержимого свидетельства, что шаман убит. И тем самым если не встать во главе отряда нелюдей и скомандовать немедленное сожжение леса, то якобы напомнить, что они вместе с Айасом собирались устроить лесной пожар.
Не-ет, тому предателю («Если нелюдя подстрелили свои же!» – снова в сомнении думала она) очень не повезло, что в здешней крепости всего на две недели появилась лесная ведьма. Ведь она уже заручилась поддержкой здешнего Лешака, стерегущего здешний лес. Ещё ночью, проверяя себя в полусонном состоянии (так легче добраться до нужных воспоминаний), Мирна обнаружила, что в спасительных кустах, а потом и на невидимой для всех тропе к жилищу оказалась она отнюдь не самостоятельно: Лешак помог добраться. Да и несколько слоёв защиты вокруг дома лесничего не просто так появились. Это когда ведьма сначала увидела халупу, в которой жить невозможно из-за проваленной вовнутрь крыши; потом почудился более или менее приютный дом, и уже напоследок лишь – вполне подходящее для житья строение. А значит, обратись она к Лешаку, объясни опасную ситуацию с лесом и нелюдями, лесной хозяин поможет отстоять свои владения.
Глеб между тем насупился.
- Но у меня нет артефактов, чтобы тщательно просмотреть даже недавнее прошлое. Всё осталось в крепости. При всём том, что у меня сейчас есть при себе, я увижу лишь смутные картинки.
Теперь и ведьма резко закрыла рот. Она-то удивлялась, почему для выяснения важного вопроса позвали школяра… И тут же вспомнилось, как он проверял её слова о кошаке. Следовательно, специализация Глеба – просмотр прошлого?
- А нам и этого хватит, - спокойно отозвался Олег Палыч. – Уж отличить нашу форму от одеяний врага ты сумеешь, не правда ли?
На школяре – то, что он успел надеть, когда в крепости раздались первые звуки тревоги. Это учебная форма выпускников, близкая к офицерской: гимнастёрка и брюки с лампасами, мундир и короткие сапоги; плащ с собой схватить по тревоге – времени уже не хватило. Но брюки подпоясывались настоящим офицерским ремнём – благо школярам разрешалось, хотя Глебу до чина ещё расти и расти. И на ремне, как у всякого уважающего себя мага-школяра, чего только нет!.. Многое стало видно, когда Глеб задрал край гимнастёрки, у которой четыре кармана, между прочим, тяжко отвисали тоже не зря. Да и накинутый на плечи, но незастёгнутый мундир тоже мог похвастаться набитыми чем-то карманами.
Из кожаного кармашка с ремня Глеб вынул пару бус. На низку тесно друг к дружке крепились в определённом узоре разноцветные бусины. На самих бусинах, хоть и мелковатых, заинтригованная Мирна разглядела вырезанные на них символы: буквы, значки – распознать только не распознала, что это… Школяр обвил бусами пальцы рук. Ведьма ещё удивилась: проверяя прошлое Злюки, Глеб не использовал артефактов. Или всё дело в том, что кошак есть кошак, пусть зверь и магический? А шаман окружён неизвестным для магов колдовством? Не зря же, обвивая пальцы бусами, Глеб напряжённо смотрел на лежащее перед ним тело.
Не оглядываясь, монотонно попросил:
- Откройте дверь, пожалуйста.
Стоявшая ближе к выходу, Мирна торопливо выполнила его просьбу.
Брезгливо поморщившись, школяр опустил одну руку так, чтобы его растопыренные пальцы вошли в грязные волосы шамана. Не пальцы, а будто паук. Правда, через секунды этот паук полностью распластался на голове нелюдя. А вторую руку, также распялив пальцы, увитые посвёркивающими камнями, Глеб воздел к дощатому потолку сарая. Закрыл глаза и тут же зашептал так тихо, что без звука и видны только шевелящиеся губы. Поэтому в помещении слышно всё, что происходило за стенами, но никак не ожидаемый шёпот в самом сарае.
Повисла чуть ли не гудящая от напряжения тишина. Глеб переступил рядом с полкой, кажется выбирая позу удобнее. И снова застыл. А затем камни бус начали источать сияние, которое постепенно нарастало. Ещё немного – и Глеб глухо заговорил:
- Двое, крадучись, идут по лесу. Один – впереди. Они оба в одинаковых балахонах. Впереди идущий останавливается. Он оборачивается и рукой подзывает второго. И снова отворачивается, смотрит вперёд. Второй останавливается и вынимает из-под полы балахона винтарь. Стреляет первому в спину и сразу убегает. Первый лежит.
Камешки в бусах медленно погасли… Выждав время и увидев, что Глеб шагнул от шамана, Олег Палыч только хотел спросить что-то у школяра, как Мирна, наплевав на все приличия и почтение к высокородным, нетерпеливо шагнула к Глебу.