– Папа! – крикнула в конце концов Ленора. Она решилась. – Я иду.
Она стиснула мамины жемчужные бусы и шагнула вперёд.
Мир вокруг испустил вздох. Деревья магическим образом пригнулись, будто кланяясь Леноре, но это, разумеется, ей только показалось. Воздух в лесу осветился золотым сиянием. Ленора моргнула. Деревья распрямились обратно, а затем, буквально у неё на глазах, зашевелились, и в следующий миг стволы изогнулись у корней таким образом, что на каждом образовался выступ – вроде как пологое сиденье, словно деревья приглашали свою гостью посидеть на них немного. Ленора коснулась тёмной коры одного дерева, потом подошла к другому. Кругом неё свисали листья, они перешёптывались, и это звучало как лёгкая музыка, совсем не пугающе.
– Папа, где ты? – спросила Ленора, но папа не ответил.
Она села на выступ дерева и подпёрла кулаком подбородок. Взглянула обратно, в сторону поместья, Замок показался отсюда таким далёким – Ленора еле могла разглядеть его очертания. Как же это вышло, что он так далеко, когда она всего-то сделала несколько шагов?
Горизонт за особняком постепенно затягивало тёмное облако, и на глазах у Леноры каменные стены Замка, остроконечная крыша, лента балкона вдруг перестали быть частью уютного дома и сложились в зловещую, устрашающую цитадель. Ленора резко втянула воздух и с испугом отвела взгляд в сторону.
Возможно, опасность заключается не в лесе, а в Замковом особняке.
«Ленора. Я здесь».
Она мигом вскочила на ноги. Откуда раздаётся голос? Как она одна отыщет папу в огромном лесу? Ленора ведь, в отличие от папы, отнюдь не герой.
Девочку охватило глубокое отчаяние, она зарыла лицо в ладони и горько зарыдала.
«Ленора», – произнёс голос откуда-то слева. Мальчишеский голос. Мягкий и кроткий, но одновременно пытливый голос… Чарльза, брата.
– Чарльз! – позвала Ленора, тщетно рыская глазами среди деревьев. Никого. – Где ты?.. – Она захлебнулась, не успев ничего добавить, но вопрос успел выдать её смятение.
«Ленора». На этот раз голос прозвучал совсем не мягко, а громко и настойчиво, так что деревья затрепетали, зашелестели. Их шелест, похожий скорее на шипение, отозвался дрожью у Леноры в груди.
– Чарльз! – крикнула она громче и повторила: – Где ты? Ну же. Скажи, где ты, я не могу тебя найти! – Она закрутилась на месте, но, сколько ни всматривалась, видела повсюду сплошные стволы. Пусто. Безнадёжно.
Перед глазами поплыло, и она споткнулась обо что-то – даже не стала смотреть, обо что.
Надо вернуться в пределы Замкового поместья. Что-то здесь не так.
Но теперь меж деревьев никакого просвета не было. Тёмный лес замкнулся кольцом.
35
«Ленора», – снова позвал голос. Только на этот раз он прозвучал так непохоже на Чарльза, что Ленора встала как вкопанная, не в силах шелохнуться с места, и вытаращила глаза. Здесь кто-то есть. Что же теперь будет? Что она наделала?..
Она сама виновата, что оказалась в опасности – и ради чего? Ради смутных призраков тех, кого любила. Потому что на самом деле их тут нет.
В голове затуманилось.
– Кто здесь? – крикнула она в темноту. – Зачем ты привёл меня сюда? Чего ты от меня хочешь? Где мои родные?
– Так много вопросов, – сказал голос. Он не звучал зло, разве что немного странно. Похоже на урчание. – И на них отыщутся ответы в своё время. Но сначала давай проверим, видишь ли ты меня. Смотри сюда.
Ленора оглянулась. Ничего.
– Вниз, – подсказал голос.
Она уткнулась глазами в землю. В общем-то, там никого не было, ни людей, ни гномов – иначе бы Ленора сразу решила, что спит, только необычайно цветастая саламандра сидела у её ног, зато настолько яркая, что Ленора ещё больше уверилась в том, что это сон. Кожа саламандры отливала бледно-розовым, в золотых бусинках глаз сверкали чёрные зрачки, а вокруг шеи, наподобие львиной гривы, красовалось кольцо розовой шерсти.
Невольный смешок защекотал у Леноры в горле, да так неожиданно, что она не успела его подавить, и он вырвался наружу.
Существо у её туфелек нахмурилось, на золотые глазки-бусинки наползли крошечные бесцветные бровки. Золотое сияние леса потускнело.
– Хм, так скорламандру не приветствуют, – заметило создание.
– Скорламандру? – переспросила Ленора. Такого названия она отродясь не слыхала. Но и выдумать такое было ей не под силу даже во сне. У них в семье фантазёром слыл Чарльз, а не Ленора.
Существо встало на задние лапки и свободно взмахнуло тоненькими лапками.
– Уверена, таких, как я, ты ещё не видала. – Похоже, это служило предметом гордости.
Ленора зажала рот рукой, силясь сдержать новый смешок. Существо еле доставало ей до лодыжки, а она успела так перепугаться!
– Не видала, – подтвердила она, как только справилась с порывом рассмеяться.
И тут произошло нечто поистине из ряда вон выходящее. Скорламандра стала расти прямо на глазах, пока не выросла с Ленору – нет, даже немного повыше. Девочка ахнула, внутри похолодело от ужаса.
– Это потому, что я обитаю только в этом лесу, – произнесла скорламандра. И заметив, что Ленора уже приготовилась бежать, добавила: – Не бойся. Я не причиню тебе вреда.
И Ленора отчего-то поверила.
– Так ты живёшь здесь, в Замковом лесу?
Скорламандра склонила голову набок.
– Это так называют мой лес в том доме?
– Это так все его называют, – ответила Ленора. По крайней мере, так называл его дядя Ричард, а никому другому, кроме как семье Коулов, эти земли никогда не принадлежали.
– Нет, – возразила скорламандра. – У него другое название. – Золотые бусинки мигнули, и у Леноры мелькнул в голове вопрос, что бы это мигание могло значить. Может, скорламандра разозлилась на неё? – Этот лес не принадлежит семье Коулов. Он принадлежит всему свету.
– Мой дядя называет его Замковым, – заметила Ленора.
– А как ему ещё этот лес называть? Он же тоже из рода Коулов.
Ленора не ответила.
– Есть множество вещей, относительно которых твой дядя ошибается.
Ленора сложила на груди руки, снова испытывая потребность вступиться за дядю.
– Например? – резко и даже несколько вызывающе спросила она.
Скорламандра тоже сложила лапы на груди.
– Скажи-ка, – произнесла она ровным, спокойным тоном, – разве он не говорил тебе, что в этом лесу опасно?
Ленора вздрогнула.
– Говорил. – Она помолчала, потом добавила: – А разве нет?
– Нет, – откликнулась скорламандра, и глазки её просияли. – Я докажу тебе это, как доказала его сыну.
– Бобби? Ты знала Бобби? Он был здесь?
– Да.
– Он потерялся в этом лесу, – сказала Ленора.
– Не потерялся, – возразила скорламандра. – Его нашли.
– Но он так и не вернулся, вот уже много лет его никто не видел.
– Он не захотел вернуться.
Ленора прижала ладонь ко лбу. Другой рукой сжала мамины бусы, пальцы дрожали.
– Что это у тебя? – спросила скорламандра.
Ленора поспешно заправила бусы под платье.
– Ничего. – Голова шла кругом. – Если Бобби здесь, я должна отвести его домой.
– Однако он желает оставаться здесь, – промолвила скорламандра.
Ленора долго всматривалась в странное существо перед собой, прежде чем проговорила:
– Я хочу его видеть.
– Это можно устроить, – сказала скорламандра. – Но вначале мне надо удостовериться, что тебе можно доверять.
Ленора нахмурилась.
– Ну конечно, можно.
– Но я тебя не знаю.
– Я Ленора.
Деревья зашелестели.
Скорламандра ухмыльнулась, золотые глазки сверкнули.
– А я – скорламандра Бела, хранительница Жимолостного леса. – Создание протянуло лапу. Ленора приметила, что на ней только четыре пальца.
– Жимолостного леса, – повторила девочка и потрясла тёплую лапу рептилии; затем наклонила голову набок и проговорила: – Это всё так странно. Ты, лес, – она обвела рукой пространство, – дядины толки насчёт леса. – Ленора постаралась вспомнить, что конкретно дядя говорил про лес, но в голове мутилось, и мысли постоянно ускользали. Собственно, про лес ли шла тогда речь, или это просто совпадение?
– Твой дядя сошёл с ума, – сказала Бела. – Помешался рассудком, когда потерял семью.
– Нет, – запротестовала Ленора. Нет-нет. Неправда.
– Сын убежал от него, – продолжила Бела, – из-за того, что он помешался.
Ленора всмотрелась в скорламандру. Но определить, врёт она или нет, было трудно. Поэтому Ленора просто сказала:
– Я хочу сама поговорить с Бобби.
– В своё время, – ответила Бела. – Но вначале надо кое-что подготовить.
– И с отцом тоже? – быстро спросила Ленора. Собственный вопрос полоснул её по сердцу. Ведь это его голос привёл её сюда. Но точно ли он здесь?
– С отцом? – переспросила Бела, и в её глазах мелькнуло, или Леноре показалось, что мелькнуло, некоторое замешательство.
– Я слышала его голос, – пояснила Ленора. – Думаю, он тут.
Бела ничего не ответила.
– Ты поможешь мне его найти?
Бела отвернулась.
– В мире много странностей, присутствия которых люди предпочитают не замечать, – сказала она, словно Ленора ничего не спросила. – Обитателей Жимолостного леса и его чудеса может увидеть лишь тот, кому мы сами пожелаем явиться. – Она обернулась, и на её морде отразилось нечто вроде улыбки, обнажившей плоские клинья зубов того же цвета, что и остальное её тело – бледно-розового. И то ли начинало сказываться одиночество, то ли череда дней, полных скорби, успела наложить свой отпечаток, только Ленора вдруг с удивлением поняла, что улыбается странному существу в ответ.
– А лес, оказывается, совсем не такой мрачный, каким его рисовал дядя, – услышала она свой голос. И в самом деле, пока они разговаривали, лес озарился светом. Трава под ногами заблистала так, словно на каждом стебельке лежало по крохотному алмазику.
– Лес мрачен только на взгляд того, кто не способен по-настоящему видеть, – промолвила Бела.
– Видеть что? – не поняла Ленора.