– Они еще и ядовитые? – воскликнула Ася. Похоже сюрпризы на сегодня не заканчивались.
– Ядовитые. Мы, конечно, серебрянкой запаслись… Но все же будьте осторожнее.
Гномы прямо на полу принялись расстилать свои меховые одежды и устраиваться спать.
– Я бы советовал тебе тоже отдохнуть, – сказал Шейд, глядя, что Ася продолжает скромно сидеть на лавке. – Лучше будет, если мы встретим врага полными сил!
– А ты?
– Я покараулю, – объяснил он, и чтобы предупредить возражения, готовые сорваться у Аси с губ, добавил: – Мне сон не нужен!
Девушка возражать не стала, откровенно говоря, она давно бы уже растянулась на лавке, но совестно было занимать единственную пригодную для отдыха поверхность. Но раз Шейд сам предлагает, то ладно.
Лунный светец, долгое время горевший ровным светом, вдруг начал мерцать и гаснуть. Комната постепенно погружалась в темноту.
– Если услышите, что в окно кто-то скребется или в дверь, даже не думайте приближаться. Оставайтесь на месте, что бы ни случилось! – давал им Рорин последние указания.
– И вот еще, – Морин протянул Шейду очередной мешочек с пометом фосфорного червя, – раз уж ты вызвался караулить, если услышишь что-то подозрительное, сразу включай светец и буди нас!
– Хорошо, – опешил Шейд, – а если бы я не вызвался? Вы, похоже, часовых выставлять и не собирались?
Рорин хитро улыбнулся.
– Я знал, что ты вызовешься, Рерис. Я тебя не сразу узнал: ты сильно изменился с нашей последней встречи. И ты меня, не узнал, конечно… Ты был хорошим Отворяющим, Рерис. Мне жаль, что ты погиб.
Ася, вздрогнув, приподнялась на локте, пристально вглядываясь в лицо Рорина сквозь сгущающуюся темноту. В отсветах гаснущего лунного светца лицо гнома выглядело скорбным, ему действительно было жаль. А на Шейда смотреть было больно, видимо его имя, которое он забыл, и которое произносили сегодня уже второй раз, всколыхнуло в нем всю ту боль, что он старательно подавлял в себе все это время. Он готов был быть Тенью, лишь бы не вспоминать то, что невозможно было вернуть.
– Ты знаешь, что случилось, Рорин? Скажи, пожалуйста! – взмолилась Ася, и Шейд, хотя изо всех сил делал вид, что ему безразлично, замер, глядя куда-то в пол.
Но гном покачал головой:
– К сожалению, мне это не известно.
Девушка думала, что долго не сможет уснуть, слишком много событий произошло сегодня, слишком о многом надо было подумать, но, к ее удивлению, едва она успела опустить голову на лавку, как ее сморил сон.
Раньше она часто размышляла, каково это: спать во сне? Она проснется у себя дома, а потом просто продолжит с того момента на котором остановилась, словно посмотрит вторую серию? Оказалось совсем не так: она просто уснула. Глубоко, без сновидений.
Проснулась она от того, что сквозь веки ударил яркий свет, а рука Шейда требовательно тормошила ее за плечо. Одновременно с этим она услышала его громкий голос:
– Рорин вставай! Вставайте! Все вставайте! Они у дверей!
– Кто? – хотела спросить Ася, но разом все вспомнила и вскочила на ноги, крепко сжав тонкую хворостину, которая, особенно теперь, показалась ей совсем несерьезным оружием.
Гномы поднялись на ноги мгновением позже, встали вокруг них, образуя полукруг, настороженно прислушиваясь к звукам снаружи. А снаружи действительно что-то происходило. Девушка услышала странные звуки больше всего похожие на то, что кто-то играет на снегу в мяч: мягкие удары совсем не напоминали шаги. Но мячи ведь тоже так не прыгают: шлеп… пауза… шлеп… пауза. И вдруг быстро: шлеп-шлеп-шлеп… И вот они уже у самых дверей. Ася чувствовала это, хотя еще никого не видела.
– Двери не выдержат долго, – тихо сказал Рорин одними губами. – Всем приготовиться.
Но Ася знала, что двери могут выдержать с ее помощью достаточно долго и подняла обе руки, словно подпирая ее изнутри.
– Есть ли хоть малейшая возможность прогнать их? – спросила она. – Если они поймут, что дверь им не одолеть – они уйдут?
– Вряд ли, – лаконично ответил Морин. – Но это даст нам больше времени подготовиться.
– Юрин, Рорин – охраняйте дверь. Остальным – внимание на окна. Если они поймут, что там им не пройти, у них останется только…
Договорить он не успел, потому что в эту секунду стекло со звоном осыпалось, и на пол хижины приземлился мяч. Вернее, он вначале показался Асе мячом, а спустя мгновение мяч открыл пасть, усеянную вместо зубов острыми иглами, отряхнулся, как собака, так что с его длинной коричневой шерсти полетели во все стороны осколки битого стекла, коротко вякнул и, спружинив от пола, кинулся на Морина, стоящего ближе всех. Морин вовремя вскинул руку с палкой, так что острие легко вошло в мягкое брюхо. Варлок зашипел и, не сбавляя скорости, словно пропоротое брюхо и вывалившиеся внутренности были ерундой, не стоящей внимания, заскользил по хворостине вперед, пытаясь добраться до руки гнома. Морин успел отбросить палку вместе с насаженным на него чудовищем. Никто не успел перевести дух, потому что сквозь разбитое окно уже сыпались в хижину новые варлоки. Гномы рассосредоточились вокруг, пытаясь оградить своих гостей, хотя Шейд не стал ждать пока до него доберутся и принял участие в битве. Ася рванула было тоже, но была безжалостно откинута назад.
– Не лезь! – кинул ей сквозь зубы Шейд, как раз приканчивая очередную зубастую тварь.
Поэтому пришлось за течением битвы наблюдать из-за спины Шейда. И, кажется, наши побеждали. Как это ни было абсурдно, но тонкие палки против острых зубов – оказались действенным средством: несколько варлоков пыльными комками валялись без движения, откинутые в пылу сражения к самой двери. Несколько еще сопротивлялись из последних сил, но было ясно, что битва выиграна. Хотя, как успела понять Ася, в рядах защитников тоже не обошлось без потерь: Морин осел на пол, зажимая руками хлещущую из раны кровь. У Рорина плетью повисла левая рука, с пальцев на пол падали алые капли. Корин прихрамывал. Остальные были бодрячком. У Аси отлегло от сердца, она даже расслабленно присела на лавку, ожидая пока ослабевших тварей окончательно перебьют.
Наконец, последний варлок повалился на бок. Повисла жуткая тишина, прерываемая хриплым дыханием и тихими стонами Морина, который, похоже, держался из последних сил.
– Сейчас, брат! – воскликнул Юрин, бросаясь к мешкам, которые теперь тоже были раскиданы по всей хижине. Развязал один, заглянул, выругался, заглянул в другой. Наконец, нашел что искал: в его руке оказалась крошечная, буквально на один глоток, бутылочка с серебристой, тягуче переливающейся жидкостью внутри. Юрин бросился к брату, на ходу зубами выдергивая пробку из горлышка.
– Пей! – он опустился на одно колено, бережно поднес пузырек к губам раненого. Морин осушил его одним глотком и, словно все силы разом покинули его, потерял сознание. Но по лицу Юрина Ася поняла, что теперь с ним все будет хорошо.
Корин и Рорин тоже выпили по бутылочке целебного напитка. Ася вздохнула было с облегчением, но тут Шейд, до этого молчаливо стоящий возле нее, покачнулся и навалился на нее всем телом, едва удерживаясь на ногах.
– Ты что? – удивилась девушка, оборачиваясь и тут увидела, что лицо ее друга залила смертельная бледность, рубашка на предплечье пропиталась кровью: она была темной, поэтому Ася не сразу увидела, что Шейд тоже ранен.
– Пожалуйста, пожалуйста, дайте ему тоже вашего чудесного снадобья! – в ужасе закричала девушка, судорожно соображая, где можно достать пять злотых. Или попробовать договориться в кредит? Но это были глупые мысли, не иначе как с перепугу. Конечно, никто денег с нее требовать не стал, Шейду незамедлительно влили в рот порцию серебрянки и уложили на лавку.
– Единственное, что плохо – это то, что человеческий организм с трудом переносит яд варлоков, – предупредил Рорин, заботливо укрывая парня своей дохой, – боюсь, ему предстоит не самая веселая ночь…
Только спустя час, когда перевязав раны и немного успокоившись, гномы растянулись на полу, чтобы еще немного поспать, Ася поняла, что внутри нее растет какое-то непонятное беспокойство. Она долго не могла понять, с чем оно связано. Посмотрела на гномов, на окно, затянутое дырявым покрывалом, теперь, когда стекла не было, холодный ветер беспрепятственно проникал в хижину, и даже печка не спасала. Посмотрела на Шейда, он лежал все такой же бледный, капельки пота выступили на лбу. И вдруг догадка осенила ее: почему она все еще здесь? Почему не очнулась у себя дома, как это всегда обычно происходило после выполнения миссии? Разве враги не побеждены?
Ася тихонько отогнула импровизированную штору и посмотрела на груду коричневых меховых шаров, их даже уже успело немного припорошить снегом. Нет, они были окончательно и безоговорочно мертвы.
Она отвернулась от окна и увидела, что Рорин смотрит на нее, приподнявшись на локте.
– Тебе надо отдохнуть, девочка, – сказал он с теплотой в голосе, жестом приглашая присоединиться к компании гномов. Меховая одежда была расстелена на полу рядом с печкой, словно теплый ковер. Места там было достаточно, что бы поместить еще парочку таких, как Ася, но девушка отрицательно покачала головой.
– Я выспалась. Я лучше посижу с Шейдом… Рерисом…
– Ты ведь тоже Отворяющая, верно? Хотя и очень молоденькая. Спасибо, что помогли нам.
– Не за что, – неуверенно ответила Ася. Почему-то ее не оставляло чувство, что еще ничего не кончено.
Шейд всю ночь бредил и метался во сне. Только, когда из-под занавески начал проникать розовый свет, означающий, что наступает утро, он затих. Потом вдруг открыл глаза, внимательно посмотрел на Асю. Девушка обрадовалась, думая, что он очнулся, но парень, видимо, был еще не в себе.
– Почему ты не надела то ожерелье из кошачьего глаза, что я подарил тебе? – спросил он отчетливо, глядя на Асю осмысленным взглядом. – Оно так идет к твоим темным волосам и карим глазам…
– Шейд, Шейд, очнись! – девушка даже испугалась немного.
Она наклонилась к самому его лицу, давая возможность как следует ее рассмотреть.