— Где ты их видишь?
Олег показал в угол комнаты.
— Свет зажигается?
— Д-д-да… Они освещены. То есть я остаюсь в темноте, а они… будто на сцене. Танцуют. Одна за другой. И говорят, какая я сволочь, как их похоронили… А я — зритель в погруженном в темноту зрительном зале.
Виктор спросил, звучит ли музыка. Олег кивнул.
— А они спрашивают тебя о чем-то? — шепотом поинтересовался Славик.
— Да! Я же рассказывал вам уже! Спрашивают: «Ты помнишь?..» А я ничего не могу ответить! У меня будто язык к небу прирастает. Я ничего не могу сказать! Я все вижу и все слышу, но не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Тело немеет.
— Это долго продолжается?
— Не знаю! В какой-то момент это жуткое шоу прекращается. Я отключаюсь. Не могу сказать, в какой момент. Вот я их вижу — а вот уже утро. И утром я снова просыпаюсь в спальне. Это происходит уже три ночи подряд — с тех самых пор, как уехала Наташа.
— Может, все это тебе снится? — робко высказал предположение Виктор.
— Каждую ночь одно и то же?!
Виктор и Славик в ту ночь остались ночевать у Олега. Но ничего не произошло. Они ничего не слышали, никого не видели. И Олег сказал, что в эту ночь не просыпался.
Но в следующую ночь, когда друзей не было, все повторилось, и повторялось до возвращения жены. Выслушав мужа, который, конечно, представил жене облегченную версию «подвигов» четырех друзей в молодые годы, она сказала, что нужно пригласить батюшку — пусть почистит квартиру и, возможно, изгонит бесов, вселившихся в Олега. И ему нужно будет исповедоваться, покаяться, облегчить душу.
Олег категорически отказался исповедоваться.
— Почему? — удивленно спросила жена. — Вообще стоит найти девушек, которых вы обидели, извиниться перед ними, может, как-то помочь. Я вместе с тобой поеду к ним. Я понимаю, что тебе будет тяжело с ними разговаривать, но надо облегчить душу.
Жене он не сказал, что многие их жертвы уже мертвы, но на попа согласился. Пусть освятит квартиру. Может, в самом деле поможет?
Пришел священник, освятил квартиру. Исповедоваться и вообще идти в храм Олег опять отказался.
Ночью, после ухода священника, когда жена крепко спала, он открыл окно в гостиной, где ему являлись монашка, восточная женщина, балерина и детдомовка, и выпрыгнул с двенадцатого этажа. Смерть была мгновенной.
Дело заводить не стали. Следователь выслушал друзей и жену, которые говорили про галлюцинации, но не объясняли, с чем это связано. Хотя никакой записки Олег не оставил, сомнений у представителей органов не возникло. Молодой человек ушел из жизни добровольно.
Вероятно, следователь не исключал, что этот представитель «золотой» молодежи переборщил с какой-то дурью. У нормальных здоровых мужиков, которые вкалывают с утра до ночи, галлюцинаций не бывает! А сыночку богатого папы, который родился с золотой ложкой во рту и всегда получал, что хотел, могло привидеться что угодно. Хорошо хоть, никого не убил, когда падал. Бывали случаи уже, когда потенциальный самоубийца оставался жив, а тот, на кого он случайно падал, умирал на месте. И машины посторонних людей страдали! Ну а тут… Следователь подумал, что общество потеряло не самого достойного своего члена. А ему работы меньше.
Глава 14
Когда я вернулась в кухню, там завтракали Зиза и Ксения Павлова. Валера с интересом их слушал. Зиза рассказывала про свою жизнь в Лондоне, Ксения вспоминала, как бывала там на гастролях.
Я спросила у Зизы, как она попала в кино. Признаться, я вообще не знала, как попадают в тот жанр, в котором снималась Зиза.
— Любительскую съемку с моим участием увидел один известный режиссер, работающий как раз в этом жанре. Я совершенно по-другому выгляжу на пленке.
И Ксения, и я с готовностью кивнули.
— Кого-то камера любит, кого-то не любит, кого-то просто ненавидит, а меня, как выяснилось, обожает, — Зиза рассмеялась. — Тогда у меня был очень сложный период в жизни…
— То есть вы вначале снимались в любительском порно?
— Нет, не снималась. Меня снимали без моего ведома и согласия. Я не хочу вспоминать детали. — Когда она произносила эти слова, у нее изменилось выражение лица. — Пленку продали. Она произвела впечатление на режиссера. Он долго меня искал. Нашел случайно. Предложил мне изменить жизнь. Я долго думала. Мы даже собирали семейный совет…
— Вы обсуждали это с родителями? — удивился Валера, который слушал наш разговор.
— С родителями я не общаюсь много лет, — резко ответила Зиза, и у нее опять изменилось выражение лица. — С ними мы не общались и до того, как я стала сниматься профессионально. Моя семья — это совсем другие люди. — Зиза улыбнулась. С такой улыбкой вспоминают только на самом деле дорогих людей. — Семья — это совсем не обязательно родственники. Это люди, которые тебя любят такой, какая есть, поддерживают, всегда на твоей стороне. Мне повезло, что я их нашла, что они у меня есть. То есть одной уже нет. А вторая стала бабушкой моему сыну. Бабушкой и няней в одном лице. Ее двоих детей нет в живых. Ее дочь была моей самой близкой подругой, но она погибла, а я выжила. Второй ребенок у нее был особенным. Понимаете, о чем я? Если вы видели мои первые фильмы, то он там есть. Вы же знаете, что у таких людей очень сильная потенция. А им, как и мне, очень нужны были деньги. В общем, мы с этим особенным мальчиком стали сниматься. С незнакомой женщиной он бы, наверное, не стал. Его лицо никогда не брали крупным планом. И во всех фильмах я на первом плане, а мужчины — на втором. Но его тоже уже нет в живых. Особенные люди умирают раньше. А его мама растит теперь моего мальчика. Мне говорили, что я никогда не смогу иметь детей, и я много лет не беременела. Может, потому, что это были только партнеры? А потом… Я даже хотела уйти из жанра. Думала, что у меня будет нормальная семья — муж, ребенок. Но экспертиза… Мой муж проверил отцовство. И я знаю, что это его ребенок! Но экспертиза показала, что отец не он. Мне говорили, что подобные экспертизы всегда показывают верно. Я не знаю, что и думать. В общем, я вернулась в кино. Я зарабатываю деньги, пока могу. Но хочу попробовать себя и в большом кино. Моя вторая мама — мой самый близкий человек. Она сейчас в Лондоне с моим мальчиком. Она всегда поддерживала меня. Она любит говорить: «Ну, раз судьба так распорядилась, надо принимать как данность». Вот мы с ней и принимаем.
— А в Голливуд ты не пробовала? — спросила Ксения Павлова.
— У меня есть предложения. Но в России можно заработать гораздо больше.
— Но в Голливуде… — открыл рот Валера.
— Если бы меня все устроило, я бы уже снималась. Предложения, как я уже сказала, есть, но мне они не подходят. Поступит то, что подойдет, соглашусь.
Ксения предложила познакомить Зизу с одним известным режиссером.
— Это один из ваших бывших? — улыбнулась я.
Ксения кивнула и добавила, что она старается со всеми оставаться в хороших отношениях. Этот режиссер будет использовать ее школу для съемок своего нового фильма, то есть уже использует, прямо сейчас. Пока Ксения находится на базе, там идут съемки.
— Я думаю, что Левицкая приходила как раз из-за этого фильма, — повернулась ко мне балерина.
— Она хотела в нем сняться?
— Нет, ее интересовала финансовая документация. Это же государственное финансирование.
Мы с Валерой непонимающе посмотрели на Ксению. И она рассказала нам про роль государства в отечественной киноиндустрии. Кино — это столкновение творческих, коммерческих и идеологических интересов. Фильм — это произведение искусства в коммерческих целях. Бесплатно только птички поют, как в свое время говаривал великий Федор Шаляпин. У нас государство очень активно поддерживает кино, и кино бы в наши непростые времена не было без поддержки государства. В больших коммерческих проектах размер государственного финансирования составляет тридцать-сорок процентов бюджета фильма, остальные деньги дают инвесторы. А есть и просто госзаказ. Это не всегда плохо. Например, в 1925 году Сергей Эйзенштейн снял «Броненосец «Потемкин» по заказу властей к двадцатой годовщине революции 1905 года. И это — один из величайших фильмов всех времен и народов.
— Кино — это выгодно или нет? — спросила я.
Зиза рассмеялась. Она-то снималась без всякого госфинансирования. Ни одно государство не финансирует ни эротику, ни порно. Ксения же сказала, что нигде в мире кинопроекты не являются полностью экономически целесообразными. В Голливуде кассовыми получаются два фильма из десяти. И никто заранее не знает, что выстрелит! Везде есть коммерчески успешные и коммерчески провальные фильмы. Наше государство тратит на финансирование отечественного кинематографа миллиарды рублей налогоплательщиков, причем и тех, которые в кино не ходят вообще. По некоторым данным, эта поддержка доходит до семи миллиардов рублей в год, если брать все жанры — художественные фильмы, мультипликацию, документальное и детское кино.
— Что было нужно Левицкой? — спросил Валера.
— Точно не знаю. Зависит от ее заказа. Может, узнать точную сумму государственных денег. Может, узнать фамилии и личные вклады инвесторов.
— Какого «ее заказа»? — не поняла я.
— Александра Левицкая занимается промышленным шпионажем, — спокойно сообщила Ксения Павлова.
Я открыла рот, потом закрыла. Зиза хихикнула. Валера хрюкнул. Я не могла связать словосочетание «промышленный шпионаж» с этой известной светской львицей и скандалисткой.
— А почему вы так удивились, Люда? Шпионами оказываются люди, от которых этого меньше всего ожидаешь. Спецслужбы всегда подбирали такие кандидатуры.
— Она еще и на спецслужбы работает?! — теперь поразилась и Зиза.
— Насколько мне известно, погоны она не носит, но отдельные поручения выполняла. Она связана с одной крупной госкорпорацией, а в этой госкорпорации, в ее руководстве, почти все — из спецслужб. Бывших сотрудников, как известно, не бывает. Возможно, кто-то из этих мужиков и придумал ей клептоманию. И драгоценности она специально прихватывала — для создания соответствующей легенды. Что возьмешь с клептоманки?