льше и применят химическое оружие против кавказских инсургентов. А они это сделали! Вот и верь после этого профессионалам с огромными зарплатами и красивыми мундирами.
Гюнтер вскочил и, заложив руки за спину, стал кружить по огромному рабочему кабинету, расположенному на террасе поместья. Остановившись, наконец, у бара, он с удовольствием налил себе бокал белого южноафриканского вина. Отпил и зажмурился… Не рейнское, конечно, но все лучше, чем французская или итальянская «кислятина». Немного успокоившись, Гюнтер стал размышлять дальше, беззвучно шевеля сухими губами.
Вот взять того же фон Рамелова – вроде совершенно нормальный генерал с образованием и солидным опытом. Ан, нет! Провалил всю украинскую наземную операцию. «Купился», как дите, на поддельные надувные танки, которые ему подсунули русские. Разведгруппы ему, видите ли, жалко было посылать на смерть. Слюнтяй! Камуфляжный мешок с дерьмом!
И что теперь? Русские, словно стая волков, рыщут по всему земному шару, убивая всех тех, кто хоть как‑то был связан с операцией «Гефест». А он, негласный хозяин всей Европы, сидит здесь в Намибии, в этом богом проклятом поместье «Егерсдорф».
Огромное здание, построенное в начале восьмидесятых прошлого века покойным королем алмазов Юго‑Восточной Африки Маркусом Штойбером, находилось на территории свыше тридцати гектаров и тщательно охранялось переброшенными из Европы людьми Вальтера Хенкеля. Вокруг поместья было несколько колец охраны, пешие и моторизированные патрули и даже воздушное наблюдение с помощью БПЛА. Но это – не главное; Вальтер договорился с вождем местного племени «нама», бывшим по совместительству шефом полиции, о внешней охране периметра. Племя с радостью выделило несколько десятков следопытов. Как утверждал Хенкель, от этих низкорослых дикарей с копьями, обходящих территорию поместья, не скроется ни один след чужаков. Так что русский спецназ сюда в «Егерсдорф» скрытно не проникнет.
В поместье была своя артезианская скважина, несколько дизель‑генераторов, подземное убежище и солидные запасы продовольствия. Сидеть здесь можно еще лет пять, пока русские не успокоятся. Гюнтер обернулся на шорох и вздрогнул. Черт! Его незаменимая служанка Джунг Пак, как всегда, неслышно прошла в апартаменты и поставила перед ним поднос.
– Ваши лекарства, господин, – и, поклонившись, вышла.
Приняв таблетки, Гюнтер снова включил ноутбук и погрузился в чтение биржевых сводок. Акции европейских компаний дешевели, американских и русских – дорожали. Уже вторую неделю подряд. Это, конечно, не самое страшное, но все равно неприятно. С первого дня операции «Гефест» несколько компаний, входящих в группу «Континент Гмбх», начали скупку русских и американских акций. На всякий случай. И здесь Гюнтер не прогадал.
В следующий раз надо будет ущипнуть русских посильнее. К сожалению, весь боевой дух европейцев с годами выветрился, и наших обывателей не хватает даже на локальный конфликт. Пока наши войска наступали, эти пивные герои махали флагами и орали песни, а стоило русским нанести ответные удары, так все попрятались в кусты. Ладно, французики там или макаронники, но немцы, немцы – и те променяли тевтонский дух на мягкое кресло. Так дело не пойдет. Заигрались мы слишком в демократию и социальную защищенность для всякого сброда. Отсюда и все проблемы. Надо переговорить со своими друзьями из числа политиков по этому вопросу. Надо как‑то подтянуть расслабленно‑ленивый плебс.
А грязные турки? Долбаные предатели! Сколько фон Арау и его партнеры носились за этими ишаками? И все без толку. В критический момент турки задрали лапки в Крыму и замутили антиисламскую революцию. Ни на кого нельзя положиться. Если русских не остановить сейчас, то их мощь будет ежегодно возрастать, пока, словно туча, не нависнет над всем цивилизованным миром. Как стало понятно, одна Европа, даже единая, справиться с ними не сможет. Надо будет подумать над новыми комбинациями. Вот господин Обайя, к примеру, очень перспективный политик. Сейчас он спасет Европу, и с ним можно будет работать. Точнее, с его окружением. Там есть, с кем сотрудничать…
Истребитель‑бомбардировщик «Су‑22М4» Força Aérea Popular de Angola с бортовым номером 307 сделал «горку», засветившись на экранах радаров Намибийской противовоздушной обороны на какие‑то секунды. Майор ангольских ВВС Педру Мануэл Каланга пересек границу с Намибией на сверхмалой высоте, направляясь в сторону Виндхука. Задача была проста, как мычание, долететь до окраины столицы Намибии и выпустить две ракеты типа «Х‑25» по поместью «Егерсдорф», где проживал некий белый господин, видимо, сильно насоливший заказчикам. Заказчики вышли на Педро через его бывшего командира, полковника Сенну, и предложили за один боевой вылет больше двух миллионов долларов и плюс чистый бразильский паспорт. Все сопутствующие траты заказчики тоже брали на себя. Педру надо было лишь взлететь с авиабазы «Лубанго», пересечь границу и стереть цель в мелкую пыль.
После выполнения задания ему надлежало вернуться в Анголу и катапультироваться в заранее оговоренной точке, где его будут ждать люди Сенны. Что заказчиками были русские, майор уже не сомневался. Внешность, физическая форма, а главное, характерный грубый акцент. Русских майор знал хорошо и поэтому согласился на предложение. Он давно мечтал свалить из нищей Анголы, а здесь ему представился идеальный случай начать жизнь с чистого листа.
Первая выпущенная ракета ударила прямо по центру виллы, пробив плоскую крышу, а вот вторая угодила точно в террасу, буквально разворотив ее. Взрывная волна выбросила Гюнтера из удобного кресла прямо на каменную плитку двора. Последнее, что слышал фон Арау перед тем, как провалился в беспамятство, это чей‑то истошный крик на истеричной высокой ноте.
День десятый. Окрестности Луцка. Украина
Что может быть «веселее» в ходе войны, чем преследование разбитого вдребезги противника? Когда сопротивление неприятеля гаснет, а темп погони ежечасно возрастает. Когда запыленные «восьмидесятые» и бронемашины влетают в городки и местечки вдоль трассы А‑257, а их встречают местные жители с обязательным хлебом и солью. Откуда они только берут такой удивительно вкусный и теплый хлеб? Создается впечатление, что «дежурный» каравай всегда томится в духовке на случай прихода освободителей или оккупантов, это с чьей стороны смотреть.
Генерал Волобуев зевнул и уставился на широкомасштабный электронный экран. Усталость сказывалась, и с каждым часом командовать корпусом становилось все сложнее. Части первого гвардейского корпуса, подойдя к Луцку на расстояние приблизительно двенадцати километров и охватив город, ожидали очередного подвоза топлива и боеприпасов от, не в меру ленивых, интендантов. Потянувшись к кружке с парным молоком, он услышал осторожный стук в дверь КУНГа. Опять! Ни минуты покоя!
– Да! Входите!
Сверкнув модными очками, в узкое помещение протиснулся сухощавый подполковник Рыков, начальник шифровального отдела штаба корпуса. Один из немногих штабных, которого постоянно охраняли «крепкие хлопцы» из военной контрразведки. Вот и сейчас в дверном проеме замаячили угрюмые морды «особистов».
– Товарищ генерал‑лейтенант, срочная шифрограмма. Лично вам в руки! – И шифровальщик протянул генералу бланк и папку, из которой достал толстую старомодную тетрадь и ручку.
Волобуев‑старший усмехнулся. Еще лет сто пройдет, а шифровальщики и «секретчики» будут таскать с собой подобные тетради. Бланк отдал, время, число, подпись. Значит, шифрограмма действительно чрезвычайная.
«Генерал‑лейтенанту Волобуеву. Обеспечить подписание соглашения о прекращении огня с противоборствующей стороной на участке 1‑го гвардейского корпуса. Стрельченко. Усольцев».
– Ну, ни хрена ж себе! Колосова ко мне, срочно! – заорал Волобуев в микрофон портативной рации.
Не прошло и трех минут, как в КУНГ вломился начштаба корпуса.
– Из шестнадцатой танковой сообщают, что к ним вышли парламентеры. От второй французской механизированной. С предложением о прекращении огня.
– Да, я уже понял. Что же штаб армии молчит?
– Перестраховываются! Страхуи! Ты представляешь, что сейчас там творится? Такую машину остановить на разбеге. Поэтому нам шифрограммы прямо с Центрального командного пункта идут, минуя штаб армии.
– Включи телевизор, что ли! ОРТ или «Евроньюс»! – приказал Волобуев адъютанту.
По новостным каналам, кроме ежедневных сводок с фронтов и пропагандистской трескотни, ничего нового не было.
– Ага, народ еще безмолвствует! – шутливо отозвался Колосов. – Отсюда и такая секретность и торопливость. Все пока держится в тайне от журналюг.
Через пару часов «Тигр» командира корпуса в сопровождении двух внедорожников комендантской службы уже ехал в направлении занятого противником Луцка. Минут через десять навстречу им со стороны города появился конвой из двух VBL, украшенных белыми флагами, и громоздким «Буффало». Волобуев, сидя в прокуренном отделении «Тигра», переваривал в голове содержимое новой шифрограммы уже из штаба армии, подписанной главкомом Сухановым и пришедшей двадцать минут назад. Ему надо было встретиться с исполняющим обязанности командующего объединенной союзной группировкой генералом Батистом Самаре и провести переговоры об отводе войск от Луцка дальше на запад, в сторону границы ЕС.
Конвой европейцев притормозил на окраине села Гаразджа и стал дожидаться русских. Из первого бронированного внедорожника вылез высокий и худой офицер с типично «галльским» вытянутым лицом. Вокруг него мигом столпилось несколько сопровождающих, которые недружелюбно и настороженно смотрели на приближающийся русский конвой.
Когда Волобуев выбрался на солнцепек и приблизился к европейцам, высокий козырнул и протянул ему руку.
– Генерал Самаре, объединенная группировка Евросоюза. Командующий. С кем имею честь вести переговоры?
– Генерал‑лейтенант Волобуев, первый гвардейский корпус. Уполномочен командованием отдельной Днепровской армии и политическим руководством Руси вести с вами переговоры о прекращении огня и отводе ваших войск.