Но Лиза…Лизка – была какой то другой. Слепленной из другого теста. В ней сочеталось решительность и беззащитность одновременно.
– Что заказывать будите, господин майор? Спросила девушка, кладя на скатерть перед ним раскрытое меню. Артём был в полевой форме и надо было напрягать зрение, что бы найти звёздочку цвета хаки на тёмно зелёном погоне.
– Вы разбираетесь в погонах? Спросил Артём, разглядывая девушку в упор.
– Да разбираюсь. Сама слу…Здесь Лиза стушевалась, замолчала и поджав губы – отошла от его столика.
Резкая перемена в поведении игривой официантки – удивила Артёма. Пока до него не дошло. Если она служила – а сейчас бегает с подносом, значит из спецпереселенцев. ссыльная, короче.
Кому в правительстве пришла в голову здравая идея ссылать пожизненно на Дальний Восток осужденных за экономические преступления – было Пшеничному неизвестно, но идея была правильной. После Ноябрьской Революции – дальневосточные и сибирские регионы стали оставлять у себя большую часть налогов, выяснилось, что деньги в регионах есть – работать почти некому. На верху в свою очередь, столкнувшись с вопиющей нехваткой рабочих рук на Дальнем Востоке и Сибири – осознав, наконец цену низкой эффективности бесплатного, рабского труда зеков‑ пошли на радикальное решение этого вопроса. Осуждённым вместо полновесных сроков – предлагали свободу, ограниченную пределами Дальнего Востока. Предлагали начать жизнь‑ с нуля. Подавляющее большинство – соглашались. В итоге – от Иркутска до Петропавловска‑ Камчатского на восток хлынул поток "бывших".Пойманные за руку Бывшие – чиновники всех уровней, налоговые, торговые, санитарные инспекторы, менты и фейсы из ОБЭПов и СЭБов, таможенники, судьи, прапорщики и тыловики, менеджеры лопнувших госкорпораций, мошенники, продавцы "палёной" водки и левых джинсов. Сотни тысяч, миллионы людей… Никакого конвоя или принудиловки – новоприбывшие, сталкивались перед простым выбором. Либо работать своими руками‑ либо подохнуть от голода и холода… Сладкие и хлебные места, изначально заняты местными кадрами. Отношение простого народа к небожителям, известно очень хорошо, на подаяние бывшим, тоже рассчитывать – не приходилось. Пришлось‑ вкалывать. Без дураков, по‑ настоящему. За маленькую зарплату, на очень тяжёлой работе… Девять десятых ссыльных – сразу заняли ту нишу, которую они и должны были занимать не попади они в менты или таможенники. Стали обычными, не шибко квалифицированными, но исполнительными работягами. Ибо лентяи‑ здесь не выживали. физически. Нет работы – кормить никто не будет… Со временем они, должны были пустить на месте ссылки корни, обзавестись семьями – и стать местными. Такая вот‑ "принудительная колонизация". Оставшиеся, десятая часть спецпереселенцев‑ была интересным материалом. Получив, совершенно неожиданно‑ второй шанс выбиться "в люди"‑ они вцепились в этот шанс бульдожьей хваткой. Работали сутками, затем пытались открыть собственное дело, прорваться обратно, наверх. Некоторые прорывались. Один полковник‑ гаишник, погоревший на оформлении угнанных тачек, отработав год вальщиком леса, неожиданно вспомнил, что окончил автодорожный техникум. Через год – он уже был главным механиком лесхоза, а ещё через три – заместителем директора крупной лесопромышленной компании по техническим вопросам.
Хозяин кафе "Бриз",где работала Лиза – Олег Варин, коренастый седовласый мужик, принадлежал к той же, редкой бульдожьей породы "бывших"‑пробивающихся наверх несмотря на удары судьбы. Когда то, Варин, носил мундир милицейского полковника и трудился не покладая рук, в ОБЭП Кировского УВД, города Санкт‑Петербурга. Наработал полковник таким образом‑ на четвертак с конфискацией и поменяв мундир на робу – убыл в славный Хабаровский край. На встречу новой жизни…Ему повезло‑ Варин, попал в первую волну спецпереселенцев и урвал свой кусок. Отработав три года в тайге, на промысле грибов и ягод – он открыл кафе. Денег скопил, буквально перебиваясь на хлеб и воду, но кафе "Бриз"‑тут же стало лучшим в округе. Как никак‑ Варин, по питерским кабакам походил изрядно и попытался сделать "Бриз" – приличным местом, несмотря на глушь. Тогда же, Варин встретил Лизу Корзун‑ бывшую работницу псковской таможни, попавшейся на взятках вместе со всем отделом. К моменту встречи с Вариным, Лиза работала на ферме – убирала навоз, за коровами и свиньями местного олигарха Угольникова. Как бывший мент, разглядел красавицу в чумазой замухрышке – одному Богу известно. Но через неделю‑ Лиза уже работала администратором в его кафе. Ну и спала с ним, конечно. Законная супруга Варина‑ едва узнав о сроке и пожизненной ссылке, тут же разорвала с ним все отношения и запретила общаться с детьми.
Артёму – Лиза то же запала в душу. Крепко запала. А пластуны – не те люди, что бы откладывать дела на потом – если можно их сделать сейчас.
– Ты во сколько заканчиваешь, Лиза? Я – тебя встречу. Утвердительно сказал Артём, заранее понимая, что девушка начнёт артачится.
– Нет, что вы, господин майор …Громко сказала девушка и отрицательно покачала головой. А в васильковых глазах, прыгали дикие, озорные чёртики…Мол майор – рискни.
Пшеничный – рискнул. Навел кое какие справки о месте, где она работает с кем живёт и через неделю подкатил на своём праворуком дизельном рыдване ISUZU BIGHORN.Этот внедорожник он купил здесь, на Дальнем Востоке – взял старичка, эксплуатировал его нещадно, в надежде его добить раньше, чем его отзовут обратно, на Северный Кавказ.
Открыл дверь, в руках букет роз, купленных в Хабаровске, подвалил к Лизе, взял за локоток и сказал
– Прыгай в машину. Вещи собирать не надо, я тебе новые куплю.
– Ааааа…работа??? Отвесив челюсть, спросила Лиза???Жить на что буду???
– Не боись. Всё схвачено. Будешь у нас работать. На территории части – вольнонаёмной. Я уже всё обкашлял…
Так в его холостяцком жилом блоке, появилась королева. Жизнь потекла в другом ритме – но Артём чувствовал, что опрокинутый через хрен, Варин – это дело так не оставит.
Встретили его сегодня, спустя четыре месяца после того, как Лиза стала жить у него. На выезде из Князь‑ Волконского, джипу Пшеничного перегородили дорогу, два "сотых" "Круизёра". На дорогу вышло шесть человек. Депутат Угольников и пятеро подручных. Варина‑ естественно не было. За него вписался колхозный олигарх….
– Майор, ты не хорошо поступил. Так дела не делают. Ладно Варин‑ тварь бессловесная, но Лиза и у меня работала. Ты её просто забрал – мне Варин, за неё денег должен…Две штуки баксов..
– Ты не офуел часом‑ бродяга? спросил Пшеничный вылезая из машины. – Куда лезешь, болезный? Не твое собачье дело, кто с кем живёт..
– Это тебе так кажется, майор. Злобно оскалился Угольников. Интересно, что скажет прокуратура, узнав о похищении человека – военнослужащим? Вот…Угольников помахал какой‑то бумажкой.
– Заявление, о похищении. Она хоть и ссыльная – а права у ней есть…Прикинь майор, что тебе твоё начальство скажет. Ведь проверка прискочит‑ всю бригаду раком поставят…И никто не обратит внимание – что это заявление, полная лажа…Пока разбираться будут. Да и зачем она тебе‑ чего карьеру ломать?
Здесь Угольников, как в воду глядел. Едва Лизавета, стала с ним жить‑ так майора вызвали в отдел контрразведки бригады. Бригадный особист – майор Игорь Панкратьев, хоть и был свой в доску парень, тоже из "кавказцев",не раз ходивших с терскими пластунами "за речку",но службу свою знал туго.
– Ты Артём, на фиг сюда, в бригаду, ссыльную приволок? Гостиниц мало?
Пшеничный набычился и веско ответил
– Тебе что? Есть что‑то конкретное, предъявляй. А так, чего лясы точить?
– Артём, если контрразведка – тебе что то предъявит. в другом месте говорить будем…
– Ну раз нечего…Тогда я пойду…Ага…И вышел из кабинета особиста.
Пшеничный сплюнул на обочину и сделал шаг, в сторону перекрывших дорогу крепышей.
– Не дури, майор. Она того не стоит…Миролюбиво попросил Угольников. Мужик он здоровый и не из трусливых. Стоит на ногах крепко, с одного удара не сшибёшь.
Ещё один шаг, ещё полшага, вот уже вся кодла, на расстоянии вытянутой руки. Где ни будь на Юге Руси или в Центре, никто не посмел бы "забить стрелку" армейскому офицеру и угрожать. Но здесь – восточная окраина Руси, закон‑тайга, прокурор‑ медведь и люди соответствующие.
Хрясь! Угольников прервал свою речь, запрокинул голову и стал валится на руки своих шестёрок
Что то взорвалось в боку, здорово пнули…Больно как, сука!!!
Руку в карман, блеснула остро отточенная сталь, "последний рубеж обороны"‑ немецкий складной нож, отличный "золингеновский". Секущий удар по ляжке ближайшему бычку в спортивном костюме – попрыгай на одной ножке, урод.
Тут Артём пропустил прямой удар в переносицу‑ аж искры из глаз. Отмахнулся ножом, вслепую, зацепил что‑то мягкое. Противник взвизгнул.
Клубок человеческих тел, катающийся по просёлочной дороге – удалось расцепить только прибывшему милицейскому патрулю. Местные, унося на руках Угольникова – попрыгали в "Крузаки" и дали газу, Пшеничный сильно помятый в драке, был препровожден в околоток.
– Повезло тебе, майор. Снова начал свой монолог сержант.
– Темно было, а то точно бы на смерть затоптали …Это ты лихо от фар в сторону отпрыгнул.
Ответить Артём не успел. Входная дверь в околоток распахнулась и в околоток протиснулся огромный, медведеобразный мужичара с копной рыжеватых волос и серой милицейской форме.
Сержант тут же заткнулся, вскочил и вытянулся, словно струна. Понятно, сам господин пристав прибыл. господин как его? Во‑ Макаренко…
Следом дверь хлопнула ещё раз. Прибыл не один. Следом за приставом вошёл бригадный особист‑ Панкратьев. С ухмылочкой через всю свою – хитрую морду. В дверном проёме замаячили внушительные фигуры пластунов‑ по‑ моему, в полном боевом снаряжении, даже в тактических шлемах.
Пристав Макаренко смотрел на меня, словно на лучшего друга или родственника которого не видел лет десять. Сияя улыбкой на "миллион баксов",пристав, всем своим могучим телом рванулся к клетке для задержанных и распахнув её заорал