Механизированный патруль из трех "Хаммеров" и двух БРМ М3, лейтенанта Кампоса, первым из всей стаи "Серых волков",первым обнаружил какое – то движение к югу от расположения основных сил бригадной группы.
– Похоже – это макаронники. Неуверенно сказал лейтенант, поглядев на опытного мастер‑ сержанта Карлссона.
– Похоже. первые две машины, точно "Кентавр". Сто пять миллиметров, почти семьдесят миль – скорость. А вот что за каракатицы пылят следом…? Черт, лейтенант – это "иваны". Мать твою…
С дистанции в два с небольшим километра, из нарезного орудия "Ото Мелара" – промахнутся весьма сложно. Прежде чем, БРМ повернули в сторону приближающегося противника свои 25 мм "трещётки", два бронебойных снаряда насквозь прошили корпуса. Из второй машины, удалось спастись двоим, но из первой‑ не выбрался никто. Детонировал боекомплект и башню, свечой подбросило в синее польское небо. Вместе с беднягой Карлссоном, точнее с его половинкой. Ноги и нижняя часть туловища остались в корпусе.
Следом за бронебойными, бронеавтомобили‑ выплюнули осколочно‑фугасные, метя в "Хаммеры",застывшие на проселке. Следом из‑за трофейных итальянских бронемашин, вперед выкатились "Водники" поливая американский патруль свинцом из КПВТ.
– Есть контакт, Уран‑1. В наушниках Громова зазвучал голос Алтуфьева, командира первой тактической группы. Уничтожена разведгруппа противника. Основные силы противника – севернее.
Предстоящий бой, оказался самым тяжелым для американцев, со времен первой мировой. Даже бои на Иводзиме и Арденнах не шли не в какое сравнений с тем, что ждало "Grey Wolf" через какие‑то двадцать минут. Благодаря расторопному интенданту, подполковнику Мейсону, имевшему в запасе несколько раций, удалось наладить связь с дивизионом самоходной артиллерии.
"Хокумы"[150] вынырнули из‑за холмов неожиданно, словно чертик из дешёвой турецкой табакерки, пройдя над ротами "Абрамсов" – накинулись на самоходки М109А6. Несколько залпов дальнобойными ракетами "Scallion" и САУ одна за другой превращались в пылающие костры. Сопровождаемые истерическим лаем малокалиберных "Бушмайстеров", русские вертолёты развернулись и ушли, не потеряв ни единой машины.
– Командир. сэр. надо отходить. Без поддержки авиации, мы не продержимся. ЭМИ‑ выжгло всю электронику в округе на двести миль. Танки – сыграют роль подвижного щита. Отойдем, через сутки – двое приведём в порядок электронику и встретим русских как следует. Может флот ударит по русским – ядерными зарядами? Тогда нам будет гораздо проще… Фокс оторвался от гарнитуры связи.
– Связи с корпусом нет, Гэйбл… Выполняйте последний приказ, черт вас возьми! Генерал Аллин был явно раздражен.
– Прорывайтесь к Варшаве. Ваша бригадная группа, по сравнению с остальными частями – ещё неплохо сохранилась. Вы превосходите русских – так атакуйте.
Об угрозе с правого, южного фланга, Гэйбл Фокс узнал от семьи поляков, несущихся сквозь расположение американцев на своём старом потрепанном внедорожнике "Ниссан Патруль". Чудом не расстрелянных испуганными солдатами.
– Pan oficer z rosyjskiego Olesno znowu wiele zbiornikow … i piechoty! Заорал старший из них, бородач в джинсовом костюме и высоким резиновых сапогах.
– Что он говорит?! Раздражённо повернулся Фокс к штабному переводчику, сержанту Грэгу Долински.
– Говорит, танки с пехотой идут от Олесно, сэр. Русские.
– Rosyjski, rosyjskie czolgi, pan! Закивал поляк, соглашаясь. Вид у него был такой, будто он вырвался из преисподней…
– Далеко отсюда?
– Миль пятнадцать‑ семнадцать..
Договорить Долински не успел. Управляемый снаряд "Краснополь – М3"[151], выпущенный в двадцати пяти километров из "Мста‑С", спикировал на "Страйкер – CV". Наводчик – оператор немного ошибся и снаряд отклонился от заданной цели. На какие‑то полтора метра. Этого хватило, что бы опрокинуть громоздкий БТР, но не хватило, что‑ бы убить генерала Фокса.
– Они в маршевых колоннах, Уран‑1,в маршевых колоннах…Уперлись в минные поля! Оповестил Громова захлебывающийся от возбуждения голос Алтуфьева..
– Первая, вторая группы – атака. Третья группа – охват! Громов откинулся в кресле. Связь с "Кобальтом"..Запрашивайте авиацию и ракетный удар…
Первым под удар‑ угодил 3/8 батальон[152] "Warhorse". Прежде чем "Абрамсы" успели развернутся фронтом к атакующим "барсам", управляемые ракеты "инвар" – успели собрать богатую жатву.
Полковник Алтуфьев, со злобной радостью наблюдал, как одна из ракет угодила в так называемую "вышибную" панель на крыше американского танка. Через пару секунд, на месте шестидесятитонной, боевой машины, расцвел огненный цветок. Красивый и страшный – одновременно. Детонировавший боекомплект вместе с тонной высокооктанового топлива, разорвал танк в стальные клочья.
– Вот так, б. ть, это вам не Ирак, не Ирак…суки!!! Заорал Алтуфьев.
Один за другим, разворачивающие в боевой порядок "Абрамсы",исчезали в вспышках оранжевого пламени. Те кто уцелел, прикрывшись дымовой завесой от губительного прицельного огня "барсов",стали медленно отползать обратно, на запад. Пытаясь отстреливаться от наседающих русских.
Когда Гэйбл Фокс пришёл в себя, от батальона "Warhorse",уже остались меньше половины из наличных сил. В современном бою‑ все решают секунды, этих секунд у "боевых коней",не было. Но своей гибелью он дали основным силам, как бригадной группы, так и всей дивизии, развернутся для отражения флангового удара.
Помимо первой и второй боевых тактических боевых групп Алтуфьева и Слоёнова, уже брошенных в бой, в распоряжении Громова была еще и третья, подполковника Федора Давыденко, мрачного, неразговорчивого кубанского хохла, выполняющей сейчас обходной маневр, заходя в тыл сражающимся американцам.
Да по большому счету, особых шансов на достойный выход из сложившейся критической ситуации – у "Grey Wolf",как и у всей первой кавалерийской дивизии, не было. За исключением быстрого отхода. О котором, генерал Аллен, слышать не хотел.
Не имея связи ни со штабом корпуса, ни с EUCOM, при полном отсутствии воздушной поддержки – Даниэль продолжал выполнять приказ, потерявший актуальность после первого ядерного взрыва в стратосфере. Дивизионная авиабригада "Warrior", из‑за полного выхода из строя большинства двигателей и систем вооружения, была прикована к земле и ждала прибытия ремонтников и электронщиков, вместе с запчастями. Вместо ремонтников‑ дождалась целого полка фронтовых бомбардировщиков Су‑34 и Су‑24М2. Летя в условиях "почти чистого неба",не опасаясь ударов ЗРК и атак "Рэпторов", русские пилоты – не стали торопится, сделав над аэродромом в Вроцлаве ещё несколько заходов, поливая уцелевшие "Апачи", "Кайовы", "Блэк Хоуки" из пушек ГШ‑301, уже после того, как истратили управляемые ракеты и корректируемые бомбы.
Танк М1А2 SEP "Абрамс", был прекрасно приспособлен для двух вещей – для подвижной обороны, когда лезущий на рожон противник, расстреливался с дальнего расстояния, затем добивался последующей контратакой. Исходя из реалий древней советской военной доктрины. И для фронтального удара по неподвижному противнику. Как в случае с армией Саддама Хусейна. Никто не думал, что противник будет навязывать американцам, маневренный танковый бой небольших подразделений, имея при этом на вооружении высокоточное управляемое вооружение. Здесь играло главную роль, более мощное и более рациональное бронирование русских Т‑80УМ. При равной подготовке экипажей – преимущество было на стороне атакующих и роты "Абрамсов", сразу же стали нести тяжелые потери. Чрезвычайно опасный и рискованный план "Сирена‑2",задуманный ещё задолго до того, как в воздухе Европы запахло пороховой гарью, стал приносить успех. Временно парализованный электромагнитным импульсом – противник, здорово напоминал огромного тираннозавра, у которого выбили глаза. Реветь ревет, пастью хлопает, но поймать никого не может. Особенно тех зубастых тварей, что вцепились ему в шею и бока.
Смятая ударом, бригадная группа Гэйбла Фокса, стала откатываться назад, в направлении на Равич, откуда атаковала русских буквально несколько часов назад. Следом за отступающими, волнами, словно от броска камня в заросший пруд – расходилась паника. Связи – нет, авиации‑нет, взаимодействия – нет. Нет ничего из того, к чему привыкли солдаты, ведущие по всему миру, победоносные войны в начале ХХI века. Самая хорошо вооруженная и обученная армия, столкнувшись с полной потерей управления, рано или поздно превращается в толпу. Вот и сейчас, на узких полях под Олесно, Калишем, Острув‑Великопольски, происходил стремительный распад некогда грозного военного механизма, известного как третий армейский корпус Армии США. Часть шестеренок еще исправно крутилось, но винтики и крепежные болты – уже посыпались. Стараясь выиграть каждую минуту у ошарашенного, ослепленного противника, командиры танковых бригад, рвущихся в тыл противника, частенько пренебрегали обходными маневрами, и огневой поддержкой, сходясь с американцами в лоб. При равном количестве тяжелой бронетехники, это порождало яростные танковые схватки, по всей линии противостояния.
– Какие потери? Громов‑ выпрыгнув из КШМ, подошел к Слепневу, спокойно курившему на фоне сгоревшего "Абрамса", со свернутой набок квадратной башней.
– Сто четыре человека. Тридцать девять убито, остальные ранены. Шестнадцать "восьмидесятых", двенадцать "бэшек", три "ноны".
Громов покачал головой, много, черт, как много…А солнце ещё даже не зашло.
– Характер ранений?
– Тяжелый. Много ожогов, осколочных тоже хватает.
– Техника восстановлению подлежит?
– Процентов сорок – вполне. Остальное, только на свалку.
– Гадство. Откуда б. ть такие потери?
– Не с пацанами воюем. Первая кавалерийская дивизия – это пожалуй лучшее, что у них есть в сухопутных войсках. Тем более – американцам досталось гораздо сильнее. По моим подсчетам – счет четыре‑ один в нашу пользу.
Генералу Аллену, под покровом быстро сгущающихся сумерек, удалось перебросить на помощь погибающим "серым волкам" Фокса, четвертую бригадную группу "Long Knife" и короткой контратакой остановить продвижение соседней к Громову – восьмой гвардейской танковой бригады генерала Куркина. Обе утомленные боем стороны, готовились встретить очередную тревожную фро