– Меня интересует не мнение абстрактных аналитиков, господин генерал‑полковник, а ваше личное мнение. как руководителя военной разведки. Поправил Нестерова – Стрельченко.
Нестеров кашлянул. Волнуется, значит чувствует персональную ответственность.
– Мое мнение – Уолт обязательно даст приказ на прорыв и отход за Эльбу. Это позволит объединить наконец все войска под единым командованием, уплотнить боевые порядки, улучшить управление и снабжение союзников и встретить нас за естественным рубежом. Лишить маневра.
– А Берлин???
– Нет смысла его удерживать. Со стратегической точки зрения, после прорыва на флангах, он уже ничего не стоит. Ловушка. Главное‑ не допустить продвижения наших войск в Западную Германию. Сейчас не восьмидесятые годы, наземных сил у НАТО – кот наплакал, боеприпасов – тоже. Руководство Евросоюза и Германии, Франции, Испании, Нидерландов и Италии требуют оставить Берлин и защищать западную Германию. Понимают, что это прямой путь к ним домой. Повторяю‑ я за первый вариант. Пусть бегут, мы их встретим…
– Какие силы сейчас на Эльбе?
– Никаких. Две недоукомплектованных легких бригады.
– Как вы войска снабжать будите, Нестеров? Не дай Бог, в Польше полыхнет, все коммуникации перережут. От Берлина нельзя уходить. Здесь и ПВО, и Польша рядом …Если выпустим натовцев из Берлина – точно война затянется. Вставил недовольный Суханов.
– Не верно, Суханов. Бегущих убивать проще. Пойдем параллельным маршрутом, на плечах ворвемся за Эльбу. Сделаем все правильно – не с кем дальше воевать будет. Нет у нас времени, осадой Трои заниматься. Ответил за начальника ГРУ – Усольцев.
– Все господа. Стрелец несильно хлопнул ладонью по краю стола. Есть еще пара обстоятельств… Во первых, по данным СНБ, восстание в Польше действительно случится в ближайшие день – два. Во вторых, в ближайшие сутки – будут мятежи мусульманской молодежи от Берлина до Парижа и Лондона. Поляки – узнав о падении столицы Германии и бегстве союзников, заткнутся сразу. Уличные бои‑ только предадут им храбрости. Выпускаем ублюдков на равнину. Пусть рискнут уйти целыми. Есть у нас, козырь в рукаве.
Стрельченко помолчал и добавил.
– Исландию им никто с рук спускать не собирается.
Приказ на начало наступления в девять тридцать по среднеевропейскому времени, пришел в три часа ночи. Прочитав сообщение, доставленное хорошо известным вестовым на БРДМ, Громов выругался, прочитал снова и взяв сигарету выбрался из "Динго" на прохладный и влажный воздух.
Затянулся, разглядывая вывешенные в каждом окне белые простыни. Город Галле – взяли без боя. Без единого выстрела. Это же не Польша, культура, мать их …Ляхи – народ шебутной, до ужаса… Чуть чего не так, сразу рокош, мятеж по‑ нашему. А немцы – у них все по порядку. Что людей убивать, что машины делать. Если бундесвер отошел, сразу дисциплинированно‑ белую простынку в окно. Никакой партизанщины. Вот она‑ вопиющая разница между немцами и славянами.
Тот же Лейпциг и Дрезден, тоже сдались без сопротивления. Бургомистры вынесли ошалевшим гренадерам ключи на атласных подушечках. Как в кино, ей Богу!
Задача, была простой – выдвинуться на Запад и перехватить союзников. Не дать отступить в полном порядке. В помощь выделят эскадрилью Ту‑22М3 с вундерваффе на борту. Главное, не попасть под собственный электромагнитный импульс и не обездвижить бригаду.
– Какая то хрень в Берлине творится, командир. На стол Громова, легла разведсводка. Пальба по всему городу, отмечены взрывы и поджоги.
– А что подробнее – никак?
– Непроверенные данные есть. От соседей …Начальник разведки скосил глаза.
– Что наши последователи железного Феликса говорят?
– Полный, извините за выражение акбар! Муслимы взбунтовались. Грабят все напропалую. Полиция сунулась – по ним из "калашей". Тысяч десять говорят вылезло.
– Охренеть. Хе… Во кантора работает. Даже в Берлине устроили бунт!! Бородатая революция.
– Да вот еще, командир. Союзники срочно госпитали начинают выводить. Боятся мусликов… Да и все население, что в городе осталось – тоже бежит.
Вот оно. Вот смысл последнего приказа Генштаба. Беженцы, напуганные мусульманским мятежом и резней забьют все дороги, осложняя отход третьего американского корпуса к Эльбе. Еще и раненные, которых надо срочно вывозить.
Танк М1А2 сержанта Глисона, завывая турбиной Honeywell AGT 1500 полз по автобану, возглавляя колонну бронетехники 2 HBCT Warhorse, 4 механизированной дивизии армии США. Дивизия, сильно потрепанная у Дрездена, при попытки локализовать прорыв теперь отступала к Эльбе, сопровождаемая огромной толпой перепуганных беженцев. Большинство жителей столицы Германии и её окрестностей, не удрали на Запад, а остались в своих домах, дожидаясь русских. От них ничего плохого не ждали, Берлин не бомбили ни разу, война не выходила из цивилизованных рамок. До сегодняшнего утра. Когда обладатели обрезанной плоти, всю жизнь жившие на пособиях этих перепуганных бюргеров, решили что теперь настала их власть. Берлинская полиция – не может противостоять бандам в сотни двуногих вооруженных автоматическим оружием. Армия, уходила, бросая город к ногам озверевшей от безнаказанности разноязыкой толпы. Следом бросилась все оставшиеся население, забив своими маленькими машинками все автобаны в западном направлении. Это факта, планируя прорыв, союзное командование, никак учесть не могло.
Танк прополз мимо БМВ, где сидело двое ухоженных молодых мужчин а на заднем сиденье мальчик лет пяти. Сидящий за рулем рыдал а второй мужчина гладил его по плечу.
– Твари. Трусливые твари, сэр. Обратился к Глисону наводчик, капрал Свен Дьюи. Никто даже не думает сопротивлялся. Зажравшиеся европейцы…Вы посмотрите – вон в БМВ, сидят откровенные пидоры. Им разрешают усыновлять детей!
Глисон кивнул. Он, как и Дьюи были земляками из Айдахо, сурового, малозаселенного штата известного своими пивоварнями и обилием мормонов. Подобного в их штате, когда грязные извращенцы могут усыновлять – быть не может. Даже в Калифорнии, вряд ли.
Чего вообще стоило влезать в войну с "иванами" из‑за этих развратных неудачников? Когда у нас дома – начался хаос. Парни из южных штатов, что с ними служат, вообще покой потеряли, не зная, что стало с их родными.
Сбив малочисленные заслоны, бронированные колонны третьего армейского корпуса и остатков двух дивизий бундесвера, рванули на спасительный Запад, стремясь оторваться от висящих на флангах русских бригад.
Генерал – майор Громов, нервно постукивал пальцем по клавиатуре тактического ноутбука. Скажи ему две недели назад, про то, что танковой бригаде можно выйти из под зонтика противовоздушной обороны – он лично бы покрутил пальцем у виска. Но это было две недели назад. Горящих точек планеты становилось все больше, даже самые мощные ВВС в мире – были распылены от Каракаса до Кандагара и Владивостока, и мощь ударов американской авиации снизилась на порядок. Плюс – катастрофическая нехватка высокоточного оружия у американцев. Большинство заводов производящих военную электронику оказались в зоне мятежа. От штурмовиков и немногих уцелевших бомбардировщиков и вертолетов "Апач" достаточно было штатного бригадного дивизиона. Он снова покосился на часы. Пора!
Беспилотный дрон RQ‑7A Shadow200 засек русские бронированные колонны параллельно от движения 4 механизированной дивизии генерала Осгуда около полудня. Через несколько минут, пришло подтверждение от наземной разведки. Теперь, спустя месяц войны – уже никто не доверял исключительно воздушной и электронной разведке.
– Браво. Это Боевой конь‑1. Цель юго‑запад. Бронетехника противника. Самовары и гренадеры.
Рота "Браво" – это мы, вторая рота 1/66 батальона второй бригадной группы "Боевые кони", подумал Глисон.
– Юго‑запад, это хорошо. Они нам борта подставляют! Ротный, первый лейтенант Фил Кесседи, сменивший погибшего пять дней назад капитана Стива Деликяна, аж заскрипел зубами в предвкушении удачной охоты.
У русских газотурбинных "самоваров" было одно крайне уязвимое место. Попадание между третьим и четвертым катком – мгновенно приводило к детонации боекомплекта и топливных баков. "Иваны" – это знали и поймать, Т‑80УМ выстрелом в борт, было крайне сложно. Рота "Браво"‑ могла собой гордится. В двухнедельных боях с русскими он умудрились сжечь больше двух десятков Т‑80 потеряв всего пять своих. Все благодаря покойному Деликяну. Он научил танкистов прятаться за горящую бронетехнику и вести из‑за неё огонь во фланг наступающему противнику. Или подпускать на "пистолетный выстрел" и бить в лоб. Но для этого требовалось было нарушать прямые приказы начальства и иметь стальные нервы. Не каждый способен подпустить шустрый, приземистый, завывающий "самовар" на короткую дистанцию. Не говоря про ожидание момента когда он подставит тебе борт. А здесь – такая удача. Подумали, что уже все, можно расслабится.
Давя разросшийся подлесок словно стадо носорогов, рота "браво" устремилась вперед. Еще десять миль по узким лесным дорогам и они выйдут на дистанцию стрельбы.
Громов бросив взгляд на часы.
– Стоп. Кобальт – один. Стоп. Отключить всю электронику. Внимание! Отключить всю электронику! За исключением выделенных каналов! Сигнал "Зарница",сигнал "Зарница"!!!
– Они остановились, сэр! Колонны русских встали. К генералу подскочил адъютант.
– Радиоэфир? Крикнул Осгуд, чувствуя, как похолодело у него в груди.
– Связь противника работает в обычном режиме.
– Черт, да что происходит…!?
Глисон, отчетливо видел колонну стоящих русских танков в трех милях от себя, стоящих как вкопанные на автобане. В тепловизор было четко видно, остывающие раскаленные пятна, остановленных газовых турбин.
– Три мили. Готовность..
Через секунду экран тепловизора CITV померк.
– Твою мать, сэр это опять ЭМИ.
– Не важно. Двигатель цел?
– Так точно, сэр. Связи со штабом батальона нет..
– Приказ уже получен. Надо выполнять! Глисон переключился на восьмикратный телескопический прицел М920. Простой, старомодный и надежный. В последний момент перед выстрелом сержант Глисон‑ подумал о матери