"Надо сваливать" подумал сержант, спрыгивая с башни танка. Вовремя, надо сказать. Через секунду, в танк врезался ещё один бронебойный "светлячок",пробив корпус по диагонали.
Очнулся Глисон от воды которая текла ему на лицо и от разговоров на чужом языке. Рядом стаяли трое, один поливал ему на лицо воду тонкой струйкой из пластиковой бутылки.
"Русские! Плен!" Сразу понял, Глисон отмахиваясь от лившийся на лицо воды. Русский усмехнулся, убрал бутылку и сделал движение стволом автомата. Вставай мол ….
Через полчаса, Глисон давал показания тощему очкарику, сносно говорившему по английски на маленьком стадионе превращенных русскими в фильтрационный пункт для военнопленных. Здесь были врачи и полевая кухня. Выслушав Глисона, забив данные в ноутбук и сфотографировав его на цифровую камеру, очкарик протянул ему пачку гигиенических влажных салфеток и приказал.
– Оботритесь сержант, вы весь в крови…Должен вам сообщить, что вы находитесь под защитой международного права согласно Женевским конвенциям. Все, проходите на футбольное поле и возьмите памятку..
– Какую памятку?
– Поведения в плену. Вы не на курорте, здесь адвокатов нет. Соблюдайте правила и все будет хорошо.
Еще через пару часов, его в числе двухсот американцев построили в колонну и погнали на восток.
– По моему все, господин генерал! Начштаба Слепнев, облегченно улыбнулся и снял тактический шлем, потирая рукой редкие, взопревшие от пота волосы. Противник полностью дезорганизован и потерял большинство техники. Французы, вместо того, что бы ударить нам в тыл – отходят без сопротивления.
Громов качнул головой..
– Ты что нибудь понимаешь, Слепнев? Вся эта компания с самого начала – сплошная авантюра. Французы вообще, после недели боев только и знают, что бегать.
– Думаю, надеялись на американцев. А у американцев – ж. па..
Диалог прервало сообщение из штаба корпуса. Пробежав его глазами, Громов вздохнул.
– Рано чего то мы с тобой радуемся. Наши их авиабазу Андерсен на Гуаме с помощью ядреной бомбы с говном смешали. Сейчас штаб корпуса предупреждает о возможном ответном ударе.
Новый приказ по бригаде, пришел чуть позже.
– Выдвигаться строго на юг. Занять район Лейпцига и Кемница.
– Ясно, господин генерал. Обеспечиваем фланги. Правильный ход.
До Лейпцига по прекрасным автобанам, дошли за два часа, вместе с колонной первой тактической группы. Дороги были пусты, не считая брошенных автомобилей беженцев. Громов оглядел на внушительную колонну "барсов" ползущих по автобану и на беспилотники кружащие над головой и расправил плечи.
"Не, господа хорошие. Болт вам в зубы, не остановите вы нас" Подтверждением его мыслей были белые флаги встречающие русские танки на каждом аккуратном, добротном, немецком доме.
Окрестности Монтеррей. Мексика.24 августа
– Задачи такие, поддержать огнем третью HBCT "Sledgehammer". Парни генерала Шеллмана, собираются брать этот городок сходу. Чиканос – собираются драться до последнего, но это их мечты. Всем известно‑ какие они вояки.
Роджер Логан, в другое время может и усмехнулся, но сейчас ему, как и другим пилотам "Апачей" – было не до смеха. По двум причинам. Во – первых, в армии США служило очень много мексиканцев и большинство совсем не горело воевать, за звездно‑полосатый флаг против своих соплеменников. Вот русских или арабов стрелять‑ пожалуйста в своих, упаси Бог.
Поэтому испаноязычные стали из армии тикать. Причем хорошо – если тихо и без оружия. Но бывали и противоположные случаи. Вот в Калифорния, местная национальная гвардия наполовину укомплектованная чиканос разбежалась, порой переходя к боевикам целыми ротами, убивая офицеров и сержантов. Потом, из армии побежали афроамериканцы. Так же с оружием и боеприпасами, присоединяясь к бандам черных и мулатов действующими в крупных городах. Следом побежали – белые. Что удивительно не только солдаты и матросы, но сержанты и даже офицеры. Бежали южане, пробираясь домой и вливаясь в отряды менитменов. Если Армии и Корпусу морской пехоты – еще удавалось держать дисциплину на должном уровне, то резерв и национальная гвардия, стремительно превращались в недисциплинированную, вооруженную и буйную толпу. Склонную к грабежу и межрасовым столкновениям. Например, в той же Калифорнии, по сигналу в части явилось менее трети резервистов. В Юте – половина, в Небраске – менее сорока процентов. Предпочитали отсиживаться дома, защищая свою семью, чем воевать у Басры, драться с русскими на Эльбе или ловить талибов. Военная полиция сбилась с ног, разыскивая уклонистов и дезертиров.
Будучи не глупым парнем, тем более с боевым опытом, Роджер понимал, что распад и коллапс, с каждым днем конфликта будет усиливаться. Достаточно вспомнить Алабаму. Там беспорядки подавили в зародыше, но стоило HBCT "Sledgehammer" покинуть штат, как там тут же снова начались столкновения. Белые против черных. Обе стороны применяли крупнокалиберное оружие, вплоть до минометов, позаимствованное с резервных складов.
Здесь, на границе с Мексикой, все было гораздо хуже. "Чиканос" учились воевать, и учились быстро. Теперь это были не шайки подростков и подсобных рабочих, и недалеких мигрантов накуренных марихуаной. Это была целая армия, вкусивших крови отморозков, готовых убивать и умирать. Она постоянно усиливалась за счет дезертиров из числа US Army и мексиканских военных сотнями бегущих под руку наркобаронов. Сопротивление стало возрастать с каждым днем, особенно на Юге. Чувствовалась умелая рука направляющая боевиков. Они стали хитрее, и опаснее.
Что уровень боевиков, заметно вырос стало ясно еще по боям в Браунсвилле и Порт‑Исабел, на нашей территории. Уже тогда третья пехотная дивизия, понесла весьма чувствительные потери. Роджеру запомнился случай, который ему рассказал, пехотный капитан – Джесс Мэрфи. Рота "Чарли", под командованием Мэрфи отправилась прочесать переулок от центральной улицы Браунсвилла, Бока‑Чука. По данным разведки, там были гражданские в нескольких машинах. Пехота туда сунулась и Мэрфи четко слышал надрывный детский плач, из ближайшего седана "хёнде" и видел людей откинувшихся на сиденьях. Выяснилось‑ что это пластиковые, искусно загримированные куклы, а машины‑начиненные взрывчаткой с гвоздями и подшипниками, мины‑ловушки. Потом, после взрывов на роту обрушился шквальный огонь с верхних этажей. Из пулеметов и автоматов. Если бы не звено "Апачей" Логана‑ рота "Чарли" там бы и осталось, вместе с Мэрфи. Но вертолетчики их спасли, залив свинцом крыши и верхние этажи.
После боя, капитан завалился к ним на базу с ящиком "Будвейзера" отблагодарить за спасение своей пехотной задницы. Познакомились, выпили…
Мэрфи, смотрел на Логана во все глаза, когда узнал, что он тот самый герой, который больше недели пробирался к своим, по русским тылам.
– И тебе, сам Обайя – руку жал?
– Жал. И "пурпурное сердце" – во! Роджер ткнул пальцем себя в грудь. За ранение легкое.
– Я там, на русском фронте не был. Сказал Мэрфи. В Ираке был – три срока. Но думаю‑здесь сложнее. Там хоть – видно, кто враг‑кто нет. Здесь все по другому. Вчера одна сеньорита, соска малолетняя лет пятнадцати угробила пятерых из 385 батальона военной полиции.
– Это как?
– Прикинулась беженкой с грудничком. Подошла к "Хаммеру" и кинула ребенка внутрь машины. Это была замаскированная бомба. Машину разворотило, пятерых убило сразу. Один – говорят выживет, но остаток дней будет питаться через трубочку. И ведь, обычная с виду "кончита", таких сам десятками трахал…
– А малолетка?
– Ей не повезло. Не успела убежать, зацепило взрывной волной, когда встала – её разрубило очередью из "минигана". Когда подошел, она еще дышала…
Мэрфи глотнул пива, и посмотрел в глаза Роджера.
– Она прошептала перед смертью – Атцлан..
– Что за чушь, Атцлан?
– Мифическое место происхождения ацтеков. Якобы именно из этого Атцлана‑они пришли в собственно Мексику.
– И где этот гребанный Ацтлан?
– На севере от мексиканской границы. Где‑то у нас…в США.
– И что весь нынешний бардак из‑за какого то Атц. Ацт…?
– Да нет. Думаю это так, идеологический фетиш. Все гораздо глубже и хуже. Я, Роджер, со своей ротой "Чарли" в каких только переделках не бывал, но всегда знал четко – мы солдаты самой сильной и свободной державы мира…А сейчас? У меня шестнадцать человек сбежало за три недели. С оружием, включая сержант‑майора. Еще двадцать шесть‑в госпитале. В роте‑треть от штатного состава. Еще пару недель‑ и в роте останется меньше взвода.
Роджеру ответить было нечего. Этот измученный тяжелыми боями пехотный капитан, чудом выживший в том переулке – говорил правду. Никто, ни один аналитик или даже стратег из ОКНШ вряд ли мог представить себе подобный сценарий. Войну с русскими – еще можно было предположить, но одновременный мятеж в США, вторжение Ирана в Ирак, обострение в Афганистане и Венесуэле…??? Военная мощь была распылена на множество фронтов, нигде не удавалось сконцентрировать нужное для победы превосходство. Мечемся как кошки при пожаре, несем потери, толку‑ ноль.
Логана, после счастливого спасения и долгого путешествия по русским тылам‑лично встречал главком сил НАТО в Европе‑ генерал Уолт. Потом, Роджера, уже помытого, побритого и облаченного в парадный мундир, отправили вместе с десятком таких же счастливчиков‑ домой.
В столице их ждала огромная толпа, потом – Белый дом, торжественный прием у президента. Логану, отчетливо врезалось в память как плохо выглядел мистер Ричард Борат Обайя. Серый цвет лица, лихорадочный блеск в глазах, трясущиеся руки. От стремительного и обаятельного мулата, за месяц не осталось и следа.
Еще три дня его, словно циркового урода возили по всяким общественным мероприятиям где ухоженные женщины и мужчины в отлично сшитых платьях и костюмах, сдержанно аплодировали рассказам о его рейде по русским тылам. Как выяснилось‑ это всякие благотворительные вечеринки, собирающие деньги для сражающейся армии. Может быть – это дело и полезное, но его от этих лощеных хозяев жизни, буквально тошнило. Бесило так же вечное наличие у его гостиничного номера люкс – толп журналистов, снимающих каждый его шаг и сующих д