– Нас на пару выстрелов хватит, гауптфельдфебель! Потом задохнемся…
– Без тебя знаю, Клаус! Открыть все люки…Заорал Монке припадая к мощному перископическому прицелу PERI‑R‑12, старая разглядеть, то, что творится впереди по курсу.
Вон они! Точно, русские ….больше некому. Кажущие издалека бесформенными, из‑за пятнистой маскировочной окраски и теплоизоляционных чехлов, выставив свои убийственные длинноствольные орудия, пронзительно воя турбинами, "самовары" накатывались с запада, стараясь охватить с флангов 33 панцер‑батальон.
"Черт, местность совсем открытая …"
Подумал Август в тот самый момент, когда заряжающий, Пауль Хальске, отправил в ненасытное жерло орудия "Рейнметалл" L55, первый БОПС DM44.
– Цель. Есть. Заорал Швааб, поймав размытый контур "самовара" в лазерный прицел EMES‑15.
– Залп! Орудие гулко выстрелило, сразу наполнив боевое отделение едким дымом.
В командирский PERI‑R‑12 было видно, как стремительная огненная точка врезалась в русский Т‑80 и от него полетели какие – то куски. То ли защитный чехол, то ли элементы "реактивной брони"..черт его знает. "Самовар" и не думал притормаживать, упрямо пытаясь нащупать противника своим длинным стволом.
– Ты ему в лоб попал, бери чуть левее и ниже….Гауптфельдфебель пытался говорить спокойно хотя зубы, начали выплясывать чечетку.
Швааб кивнул, пытаясь снова поймать в прицел силуэт вражеского танка. Но поздно…слишком поздно.
Т‑80,не останавливаясь, развернул башню и черный зрачок орудия, уставился прямо на Августа Монке. Время остановилось, воздух стал таким плотным, что его можно было резать ножом. Последнее, что услышал гауптфельдфебель Монке в своей жизни, это был резкий, пронзительный звук, с которым сердечник из высокопрочного сплава, пробил броневой лист задней части башни. Стальная окалина, словно картечь, посекла экипаж, но Монке этого уже не видел. Крошечный стальной кусочек, вонзился ему в правый глаз и прошил череп насквозь, убив за доли секунды.
Многострадальный PzBtl 33 оберстлейтенанта Берндта Венка, застигнутый фланговой атакой русских врасплох, даже не успел, толком оказать сопротивления. Ответного удара кулаком, не получилось. Батальон, вступил в бой поротно, будучи раздробленным на маршевые группы еще до боя.
До Веймара, PzBtl 33, так и не добрался, вместо него в город, словно конница Атиллы, ворвалась вторая боевая тактическая группа Алтуфьева, походу перехватив и разгромив на окраине штабную колонну 9 панцер‑бригады. Управление войсками, через месяц после начала войны, уже ни шло не в какое сравнение с довоенным уровнем. Связь была плохой, постоянно работая с перебоями. Разведка, особенно авиакосмическая из‑за чудовищных потерь спутников и самолетов, вообще отсутствовала. Тактическая же – свелась к возне в прифронтовой полосе. Штабы, что русские, что союзные на 9/10, кормились обрывками информации или откровенной дезой.
Отсюда, такой вал ошибок в управлении войсками с обеих сторон. Но у генерала армии Волобуева, нашлись под рукой три комбрига, решившие действовать на свой страх и риск а у генерала Корнелиуса‑нет.
– Господин генерал! К Громову подскочил бригадный интендант, сияющий от радости как начищенная, медная валторна.
– Слушаю!
– Взяли, склады взяли…Фрицы когда тикали, здесь все склады бросили. Всего полно. даже не взорвали.
– Ну так действуй, действуй, интендант, не крутись у штаба! Не дай Бог, авиация нагрянет или ещё что..
Связь со штабом корпуса, установили только ближе к полудню. Первое, что услышал Громов в свой адрес от генерал‑лейтенанта Бородулина – это поток самых отборных и изощренных слов имеющихся в великом и могучем русском языке. Все это было размешано с уставными словами типа "трибунал", "отстранение" и наконец "расстрел".
– Я в Веймаре, господин генерал‑лейтенант. Прервал поток красочных матюгов в свой адрес, Громов. Выслал разведку – противник в двадцати километрах на северо‑запад.
Поток тут же прервался и наступила пауза. Секунд через пятнадцать, Бородулин переспросил уже спокойным, чуть напряженным голосом.
– Где находишься? В Веймаре?
– Так точно. Здесь у них пустота. Мы когда удар на юг переместили, перехватили 9 панцер‑бригаду бундесвера, здесь, между Веймаром и Буттштедтом… Двинулись дальше, сопротивления не встретили. Даже пока не бомбят…
– Ты уверен, что противник только в двадцати километрах?
– Уверен. Разрешите выдвигаться вперед…?
– Давай! Давай, дьявол ты хитрющий!!! Радостно заорал Бородулин. Командиру корпуса, стали четко видны возможные перспективы образовавшегося разрыва в ранее плотных боевых порядках союзников. Перспективы – от которых захватывало дух.
– Мне бы боеприпасов и авиационную поддержку…Это необходимо. Топлива и масел, хоть залейся, но боеприпасы…И зонтик воздушный, тоже необходим. Сейчас союзнички очухаются и начнется карусель.
– Все будет, неожиданно легко, согласился Бородулин, отключаясь.
Единственный оставшийся в бригаде БПЛА "Дозор",нарезав еще несколько кругов над окрестностями Веймара, ничего нового не сообщил.
– Странно, нет даже гребанных самоходок! Витиевато выругался Слепнев. Вездесущие германские бронированные гаубицы PzH2000, являлись для нас, настоящим проклятьем. Пара таких длинноствольных дур со скорострельностью десять выстрелов за неполную минуту могли здорово потрепать механизированный батальон или сжечь взвод танков. После чего, мгновенно поменять позицию. Раньше, за ними охотились специально выделенные вертолетные звенья Ка‑52 вооруженные ПТУР "Вихрь" или группы спецназа. Но теперь, из‑за нехватки сил и средств, такие "охоты", не практиковались. Немцы, это быстро просекли. Сажали где нибудь в лесу или на кирхе наводчика и пару гаубиц (а то и одну!)километрах в двадцати пяти от передовой. За минуту отстреляются по нам – и тикать… Суки!
– Не каркай, Слоёнов! Осадил начштаба, Громов. Командуй движение…
"Барсы" и БМП‑3М следом "Камазы" и "Уралы" снабжения, с бронированными кабинами, катили на запад, все дальше проникая в самое сердце Европы и заставляя это сердце, нервно трепыхаться.
Генерал Бородулин, с помощью не подвел. Рвущуюся на запад двадцатую бригаду прикрыли с воздуха невесть откуда взявшиеся истребители. "Миги",с желто‑голубыми эмблемами на крыльях и килях.
– Никак хохлы? Да я их авиации с начала войны не видел..
Сороковую авиационную бригаду ВВС Украины, главнокомандующий западным направлением Волобуев, чуть ли не кулаками выбил из начальника Генштаба Украины. Герой боев в Крыму и бывший командующий мобильными силами "незалэжной" Деркач, став начальником Генштаба и генерал‑полковником, всячески старался уклонится от посылки как в Европу так и на Дальний Восток значительных воинских контингентов. Нет, украинский корпус Елизарова дерущийся вместе с русскими в Польше, увеличился с двух, до пяти бригад, но других подкреплений, не было. Пришлось Волобуеву, заручившись поддержкой Москвы, вести дипломатическую дуэль. Переговоры шли тяжело до тех пор, пока Волобуев, не выдержав наорал на своего украинского визави напомнив ему о европейской злопамятности. Мол, раз уж воевали на стороне Москвы – им этого уже не простят. В завершении попросил одолжить ему пару авиационных соединений. Именно так – одолжить…На время. И не бесплатно. В конце концов, украинцы в двадцать первом веке завоевали грозную репутацию международных наемников, не просто так. Есть причины и традиции…
Генерал Деркач, против этого аргумента устоять уже не мог и махнул рукой, западный фронт получил в самый критический момент истребительную и транспортную авиационные бригады с опытными пилотами и нормальной матчастью. А прорвавшиеся в тыл танковые бригады, вожделенную воздушную поддержку и тонны боеприпасов сбрасываемых с Ил‑76, летящих под плотным эскортом истребителей.
Союзное командование, металось, не зная, чем закрыть образовавшиеся бреши и спасти разваливающийся на глазах фронт.
Второй раз за эту войну, "восьмидесятые" вошли на оперативный простор и поставили перед верховным командованием и политическим руководством НАТО дилемму – сдаться или начинать широкомасштабную ядерную войну в перенаселенной западной Европе. С понятным обеим сторонам результатом. Но за океаном, события развивались своим чередом. Независимо от сражения на равнинах центральной Германии.
– Господин генерал‑майор! Голос начальника штаба оторвал комбрига от лицезрения изящно разворачивающихся на развязке автобана‑ "Барсов".
– Слушаю. Громов повернулся и увидел бледное, растерянное лицо Слепнева. Таким он его видел две недели назад, когда стало известно о мятеже в Москве и покушении на Стрельченко.
– В США, произошел ядерный взрыв. Вот шифрограмма.
Генерал выхватил бланк с красной пометкой из рук начштаба.
"Сегодня, около 14.15 на юге США, штат Луизиана(предположительно город Шривпорт), произошел ядерный взрыв, силой до…..Последствия …выясняются…"
Буквы, словно акробаты, прыгали перед уставшими глазами.
– Этого ещё не хватало. Покачал головой Громов. Что с боеприпасами, Слепнев? Неожиданно спросил он начштаба.
– Ну, благодаря ВВС…имеем по полтора БК у боевых машин и один БК в артиллерии и пехоте…
– Вот и здорово. Продолжаем выполнение поставленной задачи. Нечего, на всякую херню, отвлекаться. Чему быть, того не миновать… Вперед, Слепнев, вперед…Темп и еще раз темп…Они уже задыхаются, надо их окончательно загнать. Действуйте! Генерал прошелся по аккуратному газону брошенного дома сминая высаженную ярко‑зеленую траву своими армейскими ботинками.
– Так и передайте командирам боевых групп и батальонов и подразделений бригады! Всем передайте …Понимаю, что устали, но победа‑ рядом. Главное, её не упустить. Наше движение – вот залог близкой победы!
Окрестности Бишкека. Киргизия. 27 августа
Дуутт‑дуут!!
Раздалось над вечным, непоколебимым тысячелетиями хребтом Киргизского Алатау примыкающему к бывшей столице, бывшего государства под названием Киргизия. Китайская армия, пронеслась через Чуйскую долину стремительно, словно стальной ураган из фантастических романов. Плохо оснащенные, похожие больше на вооруженный сброд, силовые структуры Киргизии распались после первых авиационных ударов и прекратили свое существование. Единственное армейское подразделение, сохранившее относительную боеспособность – это антитеррористический отряд "Скорпион". Сейчас его остатки, прятались, здесь, в горах неподалеку.