Роберт Пирс, чуть помялся и сказал.
– Отдать Ямщикова, русским. Но сделать это под нашим контролем…
– Как вы это собираетесь сделать, Пирс? Переговоры о мире еще идут, наши войска в Германии и Исландии – пока еще дерутся с русскими.
– Я туда отправлюсь лично, господа.
Хаузер покачал головой.
– Смело, но глупо. А если это ловушка Москвы? Вообще, все это одна большая ловушка?
– Не согласен. Русским эта война нужна не больше чем нам. Сказал Джонсон. Вспомните, сколько крови и лжи пролилось прежде чем мы стали стрелять в друг друга.
– Может быть. Сказал вице‑президент. Но соваться в Восточную Европу целому министру внутренней безопасности ради какого то русского изменника – это уже слишком…Вы носитель государственных секретов такого уровня, что становится страшно…
– Мне, господин вице‑президент становится страшно от другого. Что пятьдесят тысяч наших парней во главе с генерал‑лейтенантом Коуном окружены на Эльбе. И живы пока, потому что с русскими перемирие. Еще столько же парней из флота и морской пехоты смотрят на "иванов" через прицел в Исландии. Переговоры, как вы знаете могут сорваться в любой момент и тогда – нас ждет бойня, господа. Спасти остатки корпуса Коуна из окружения мы можем‑ только применив ядерное оружие. Русские в долгу не останутся, удар по Диего‑Гарсии – тому пример. "Иваны" на Исландии, дорого продадут свои жизни – тоже факт. Это гвардейские десантные части, их для этого готовят, действовать в отрыве от баз снабжения. Если мы не договоримся с Москвой сейчас и не возьмем тех, кто эту кашу заварил, я не гарантирую, что этот мир будет существовать.
– То есть вы, генерал Джонсон, за поездку Пирса в Словению….
– В Словакию, сэр. Автоматически поправил вице‑президента, Пирс.
– Однозначно. Я бы и сам полетел, если бы общался напрямую с русским руководством…
Вице – президент, обошел обширный кабинет по кругу.
– Хорошо. Летите, Пирс. Но вы должны понимать всю опасность ваших действий. Кого вы оставите за себя?
– Мистера Пистоне, он мой первый заместитель….Тем более, я надеюсь обернуться за 24 часа. Но мне нужен частный самолет, господа. Учитывая связи заговорщиков, вы должны понять, о каком уровне секретности идет речь.
Все посмотрели на шефа Национальной разведки. Хаузер‑ коротко кивнул своей массивной и обритой как бильярдной шар головой.
– Самолет будет. Не из ЦРУ, не из военной разведки или АНБ. Привлечем одну небольшую канадскую компанию. Офис национальной разведки один раз пользовался их услугами. Десять лет назад.
– Вы уверены, Роберт, что глава русской разведывательной службы лично приедет на встречу?
– Да. В разведке, нет понятия "доверие",но предыдущие встречи с мистером Блиновым оставили впечатление о нем, как о человека слова. И тем более, мистер Джонсон, абсолютно прав. Мы как и русские, уже наделали столько ошибок и балансируем на гране всемирного апокалипсиса. Другого выхода, кроме личного контакта – я не вижу…
– Это если русские, согласятся. Проворчал Хаузер.
– А что им остается, сэр? У них положение не намного лучше нашего. А в стратегическом плане‑ гораздо хуже. Мира, не с нами, ни с китайцами – они пока не заключили. Любая затяжка времени означает слишком большой риск для Стрельченко.
– Осталось, пригласить этого Блинова…
– С этим проблем не будет, сэр. Среди множества пороков, главы службы национальной безопасности – глупость и трусость не значится…Он примет приглашение и приедет…
Вице‑президент Беннет, наконец, прекратил кружить по кабинету, словно муха у коровьего хвоста и протянул Пирсу руку.
– Действуйте Роберт, действуйте. Надеюсь ваша миссия, наконец, увенчается успехом!
"Не может не подъе…ть, козел старый!" Зло подумал Роберт, заученно и гордо улыбаясь и пожимая сухую и узкую ладонь вице‑президента США.
Окрестности Хорнбург. Германия. 29 августа
– Это чего у них, Серёг? Белый флаг, что ли?
Старший наблюдательного поста, сержант Лаврушин недоуменно посмотрел на своего напарника, меланхоличного ефрейтора Тюленева.
Ефрейтор присмотрелся сквозь небольшую пробоину от крупнокалиберной пули в кирпичной стене, с удовольствием сплюнул и бесшумно высморкался.
– Точно. Белой тряпкой машут.
– Точно. Передразнил подчиненного Лаврушин. Харэ плеваться и сморкаться, достал уже…Прямо как животное, мля…
– Человек, человеку – волк. Авторитетно ответил ефрейтор, демонстрируя несокрушимое спокойствие. Все мы в некотором роде, животные…
– Нет, Серега, срут там же, где спят и едят – только такие колхозные философы, типа тебя, или чурки..
– Ну тебе видней, насчет чурок то, Данила… Сам чурка наполовину. Так же лениво отозвался Тюлень.
Сержант вздохнул, давя в себе неимоверно сильное желание врезать ефрейтору в челюсть. Лупить собственных подчиненных в 96 отдельном разведывательном батальоне двадцатой танковой бригады, было не принято. Это плохо сказывалось на дисциплине. Да и меланхоличный москвич Тюлень, не тот человек который позволит себе в морду безнаказанно ударить. Мутный он был кекс…Среди контрактников – москвичей отродясь не было. Контракт‑ удел жителей маленьких городов и деревень или жителей новых территорий…Таких как Даниил Лаврушин, родившийся в советском еще Целинограде. А вот Тюлень… Парень грамотный, образованный, но для жителя мегаполиса – слишком молчаливый и спокойный. И опасный. Москвичи и питерцы, народ по сути раздолбайски‑беззаботный, Тюлень – наоборот. Всегда собранный и настороженный.
– Слушай, Серег…Ты как в армию то попал? Из Москвы? Ну ладно призыв, но ты же "контрабас" как и я…
– А я, Данила, Родину люблю. Очень сильно….аж скулы сводит. Как обычно невозмутимо Тюлень его "отбрил", не изменив выражение лица. Чего будем с белым флагом делать?
– Сейчас начальству хрюкнем, скажут чего делать.
– Хрюкни, хрюкни…Заодно обстрел накличешь.
Тем временем, белый флаг вывешенный американцами затрепетал от порыва ветра. В поле зоения появился приземистый, пятнистый "хаммер" с белой тряпкой на антенне. Машина проехал вдоль обрушенного артиллерийским огнем старинного здания и остановилась на перекрестке.
– Вон и "хаммер" нарисовался. Глянь, они уже не бояться. Знают, что мы белый флаг увидели. Давай, вызывай "Вампира",Тюлень.
"Вампир" – это позывной их командира, ротного, капитана Кудряшова. Оригинал блин. Готичный ротный…Не хватало черной крашеной челки. Наверно смотрелся бы весьма гламурно.
Командир двадцатой танковой бригады, узнал о вывешенных белых флагах даже раньше, чем их увидели наблюдатели на передовой. Американцы, вышли на частоту бригады и предложили не стрелять. Мол уже договорились с вашим начальством. Громов хмыкнул и связался с Бородулиным.
Командир корпуса, как выяснилось, тоже был слегка ошарашен американскими белыми флагами и приказал держать ухо востро.
– Москва в курсе, но призывает к повышенной бдительности. Американцы могут на прорыв пойти…Чего думаешь, Громов?
– Нет, не могут, господин генерал‑лейтенант…Силенок у них уже нет. Да и авиация активность резко снизила. Организованно прорваться к Рейну у них не получится.
– Уверен, Громов? Подумай хорошенько, перед тем как ответить.
– Так точно, уверен. Нет у них сил, на прорыв. Разве что рассыпаться и мелкими группами уходить. Тогда – да.
– Я тебя понял, генерал‑майор. Но все равно, держи ухо востро и своим обормотам скажи, что бы не спали.
Отключившись, Громов, достал серебрённый портсигар, подарок тестя к юбилею и взяв сигарету с удовольствием затянулся.
"А вдруг, действительно, пойдут на прорыв? С них станется. Американцы чего бы там не говорили, ребята резкие и борзые"
За месяц бесконечных боев в Европе, американцы уверенно заняли первое место в хит‑параде уважаемых врагов, вытеснив с него немцев и поляков. Германцев, уважали за организованность, тактическую грамотность и добротную техническую оснащенность. Поляков – за храбрость и свойственную только славянам, бесшабашность в атаках. Причем не взирая на устаревшую технику, поляки лезли в атаку надеясь на свой "шляхетский гонор". Американцы после первых боев, заслужили первое место, являя собой причудливый гибрид поляков и германцев. В плане тактики и техники, а так же их применения – "джи ай" германцев превосходили. Не уступали они и полякам в дерзости и упрямстве. Только пожалуй старались, в отличии от поляков бить только наверняка, опираясь на солидную материальную базу.
Громов мысленно поблагодарил Бога, за то как их гоняли на лекциях по тактике и полевых занятиях в академии, разбирая американские боевые операции и полевые уставы буквально по эпизодам и буквам. Еще он поблагодарил, те умные головы в Генштабе впервые применившие электромагнитное оружие в реальном бою и тот трюк с сокрытием танковых бригад в польских лесах и замены их на бутафорию из штрафных батальонов. Без этого, так же, без флота, временного перекрывшего Атлантику и сорвавшего переброску подкреплений и мексиканских мятежников, нагнуть американцев так быстро и качественно, как они сделали – хрен бы получилось. Кровушкой бы умылись сполна.
Глубоко затягиваясь, генерал‑майор Громов подумал во что может превратится некогда сильная и гордая нация под потоком пропагандистского дерьма. Вот те же немцы‑ в армии теперь у них служат лишь аристократы из старинных рыцарских родов и откровенные люмпены из восточных земель бывшего ГДР. Американцы поди кипятком от радости ссали, когда превращали воинственных германцев в дисциплинированную потребительскую массу. Мол прогресс и демократия, понимаешь, даже из германца может сделать нормального человека.
Вот и сделали …на свою голову. После того как мы кадровый бундесвер на гусеницы намотали у немцев мобилизация провалилась. Вообще. Вот и сейчас, занимая германские города, мы поражались огромному количеству здоровых мужиков, стоящих на улицах, словно суслики у норок и смотрящих открыв рот, на русские танковые и механизированные колонны. Если бы они все, взяли в руки автоматы и РПГ и устроили нам головомойку, как "чехи" в Грозном или "гитлерюгент" в сорок пятом. А здесь – прошли пол Германии, как нож сквозь масло. Остатки бундесвера совместно с аме