День шестой. Львов. Украина
Генерал фон Рамелов был на грани нервного срыва от беспредельного маразма, творившегося вокруг него. Мало того что ему не удалось вернутся в Словакию и пришлось остановиться во Львове из‑за резкого ухудшения погоды, так еще прикатила целая комиссия чиновников Евросоюза. В довершение всего туда же принеслась из Одессы сама несостоявшаяся «хозяйка Украины» госпожа Тимощук в окружении своих клевретов с погонами и без оных… Не успел Готтлиб выйти из армейского MH‑53G, как к нему на полусогнутых подскочил какой‑то типчик, здорово смахивающий на «гомика», и предложил пройти в ангар номер пять, где заседает некая Специальная Комиссия ЕС. Термин «специальная комиссия» фон Рамелову сильно не понравился. Запахло чем‑то из времен «военного коммунизма» или нацизма. Предчувствия его не обманули… За столом в дальнем краю ангара под огромным флагом Евросоюза сидели четверо. Троих из них генерал знал отлично. Это был председатель ЕС бельгиец Жан ван Рейк, его заместитель Хосе Мануэль Белло и еврокомиссар по обороне Ульрика Хансен. Четвертым был неизвестный молодой человек с вытянутым лицом и бесстрастными глазами акулы. Его представили генералу как Тобиаса Циммермана – личного помощника ван Рейка.
«С каких это пор личные помощники на равных с еврокомиссарами за одним столом сидят?» – подумал Готтлиб.
Дальше началось настоящее представление. Чиновники накинулись на Готтлиба, словно свора шакалов. Чего только не наслушался от политиканов генерал…
– Вы понимаете, генерал, что вы своими действиями поставили под угрозу всю европейскую цивилизацию?! – заорал ван Рейк.
– Ваше бездарное командование привело к тому, что орды варваров, как во времена Атиллы и Чингисхана, вновь наступают на Европу. У вас было лучшее в мире оружие, лучшие солдаты и офицеры, и что в сухом остатке? Полный разгром!
Комиссары орали то вместе, то попеременно, но долго и с чувством. Окончательно вывела Готтлиба из себя истеричная дамочка Хансен.
– Теперь сильно пострадала экология Восточной Европы и Черноморского региона.
Тут терпение генерала лопнуло, и фон Рамелов заорал в ответ:
– Вы что, совсем там, в Брюсселе, обезумели?! Тут люди гибнут, а вы – про экологию!!!
– Генерал, не орите, здесь не плац! Лучше бы на русских так орали!
Тут в ангар, где находились «еврокомиссары», влетел давешний напомаженный «гомик» и, бросившись к столу, что‑то стал шептать на ухо сидевшему с краю Циммерману.
Тобиас встрепенулся и попросил разрешения выйти. Вся комиссия недоуменно уставилась на него и, словно болванчики, закивала головами.
Через несколько минут за воротами ангара послышались звуки какой‑то возни, затем что‑то ударило о металлическую стену снаружи. Гулко так ударило, будто головой приложили. Шум не прекращался, а, наоборот, возрастал.
Ворота ангара раздвинулись, пропуская внутрь разгоряченную толпу в несколько десятков человек. Во главе с самой Оранжевой Королевой.
– Україна гине, а ви тут ховаєтесь від законного уряду! – с порога и на высокой ноте заголосила госпожа Тимощук. Через пару секунд до нее дошло, что переводчик вряд ли владеет «державной мовой», и Олеся вынужденно перешла на русский:
– По вашей милости, господа, Украина гибнет, а вы скрываетесь от законного правительства здесь, в этом аэропорту.
– Это не мы, а вы скрываетесь, мадам Тимощук. Сидите в своей Одессе в окружении тысячи телохранителей и нос не высовываете. Где обещанная поддержка украинской армии? Верные вам войска бьют баклуши по казармам, а воюют и погибают наши парни… Вы же обещали, что весь украинский народ поддержит ввод сил Евросоюза. А на деле? Даже здесь, на западе Украины, в Волыни и Подолии, процветает бандитизм и нападения на наши войска и транспортные колонны… – Господин ван Рейк, наконец, заткнулся и бросил злобный взгляд на Тимощук. Но она и не думала сдаваться и вновь перешла в наступление, на сей раз накинувшись на Рамелова:
– А‑а‑а‑а, и вы здесь!.. Что же ваши хваленые, отлично вооруженные войска драпают от русских? Где ваш флот, ваша авиация?!
«Да она просто не в себе!» – подумал Готтлиб, глядя на уложенную в виде бублика косу на голове у фрау Олеси и ее безумные глаза И, как бы подтверждая гипотезу генерала, фрау‑премьер вдруг завизжала на высокой ноте и, растопырив пальцы с ухоженными ногтями, резво прыгнула вперед, метя ногтями в лицо Готтлибу. Он едва успел увернуться. Фрау Тимощук, подвывая, пролетела мимо него и покатилась по бетонному полу.
Следом на генерала накинулся какой‑то чудик в военной форме со множеством звезд на погонах, как выяснилось позже, новоявленный главком сухопутных войск Иваницкий, распространяющий вокруг себя жуткий запах сивухи. Его Готтлиб «успокоил» прямым в челюсть. Остальных, рвущихся врукопашную, сдержала прибежавшая охрана во главе с Циммерманом.
В итоге этот хаос и ругань прервали звуки «ревуна». И металлический голос из динамиков, орущий на четырех языках: «Внимание! Ракетное нападение!»
– Этого еще не хватало!
Распихивая мечущихся и визжащих штатских, генерал выскочил на свежий воздух. Рядом тут же притормозил мощный пятнистый MOWAG «Eagle», и его адъютант Рек, перекрикивая сирену, замахал рукой:
– Герр генерал, машина подана!
Едва фон Рамелов запрыгнул в вездеход, как чудовищный взрыв поднял машину и бросил куда‑то вбок. Готтлибу повезло. Прочный корпус швейцарского внедорожника выдержал ударную волну и град стальных осколков. Чего не скажешь об ангаре. Ангара, где заседала Специальная комиссия, больше не было.
Была солидная дымящаяся воронка, и обломки вокруг. Пока генерал, вылезая на землю, начал ощупывать свое тело на предмет переломов, к нему подбежал лейтенантик с непокрытой головой и наполовину оторванным ухом.
– Господин генерал!!! Атака на внешние посты охраны. Террористы, их несколько сотен, ведут обстрел со стороны леса!
«Началось. Значит, атака террористов и ракетный удар – это спланированная акция. Русские наверняка знали, что здесь окажутся «шишки» Евросоюза. Налицо полный провал нашей контрразведки».
– Какие силы сосредоточены здесь? – спросил он лейтенанта. – И представьтесь, в конце концов!
– Лейтенант Дакоста, 105‑я отдельная рота аэродромного обслуживания.
– Какие еще подразделения имеются в этом районе?
– Дивизион французских жандармов.
– С ними есть связь?
– Была, господин генерал. До последнего времени. Они вели на юго‑востоке операцию против эээ… террористов.
– Вы идиот, Дакоста! Где, по‑вашему, сейчас дивизион жандармерии, если террористы атакуют аэродром именно с юго‑востока?
Дакоста соображал туго. Видимо, сказывалась контузия. Готтлибу пришлось взять на себя командование крошечным гарнизоном аэродрома. Это означало, что из‑за чертовой бури и долбаных еврокомиссаров он застрял здесь и потерял управление войсками.
Слава богу, что у атакующих нет тяжелого вооружения. А у охраны аэродрома нашлось несколько бронеавтомобилей «ИВЕКО‑Пума» с крупнокалиберными «Браунингами». Каким чудом отбились, неизвестно, но террористы, точнее, повстанцы или партизаны, не были очень настырными и отошли. Растворились в непроходимых местных лесах.
Примерно через час удалось восстановить связь и разобрать обломки ангара. Еще через час к аэродрому вышли остатки разгромленного местными жителями жандармского дивизиона. Погода не улучшалась, и фон Рамелов приказал лететь обратно. На фронт. Там, по крайней мере, было безопасней, чем во Львове.
«МН‑53G» шел на предельно низкой высоте, и генерал, не отрываясь, смотрел в иллюминатор, обдумывая последнюю, полученную из штаба разведсводку. Рядом, баюкая сломанную руку, сидел его адъютант.
– Герр генерал, разрешите вопрос?
– Спрашивайте, Рек.
– Это – конец? Кампания проиграна?
– Да, сынок! Мы – в полном дерьме. Русские прорвали фронт в трех местах. У Сквиры, под Уманью и Херсоном. В прорыв введены танковые бригады. И нам их нечем остановить. Это классический пример одностороннего поражения.
– Где остановятся русские?
– Думаю, у Львова. Не забывай, что у нас еще есть ядерное оружие. Дальше русские вряд ли пройдут. Мы этого не допустим. Теперь главное – отвести без особых потерь наши силы из Украины.
– Извините, герр генерал, отвести «по турецкому варианту»?
– Все может быть, сынок, все!..
Из сообщений европейских СМИ:
«Фигаро»
«Трагедия во Львове»
В результате удара высокоточной ракеты русских агрессоров погибли руководители Евросоюза, но еще более трагичной была судьба украинского премьера Олеси Тимощук.
Она выжила после ракетного удара и, находясь в состоянии глубокого шока, забрела в близлежащий лес, где стала жертвой нападения нацистских боевиков.
Труп, обезображенный ударами холодного оружия, опознали только по косе и нижнему белью…
День седьмой. Окрестности Ялты. Украина
Боевиков было, как грязи… Очень много… И теперь, с началом боя, они, словно тараканы или муравьи, стали вылезать из всех домов… Артем понял, что попал «капитально», но делать было нечего. Назвался груздем – полезай в кузов. А ведь как его «развели на храбрость». Словно мальчишку. Вчерашней ночью Пшеничного неожиданно вызвали в штаб полка. Подходя к штабу и ругаясь сквозь зубы, капитан обнаружил возле штаба, помимо обязательных часовых, шесть крепких, похожих на доберманов и друг на друга молодцов, сидящих на десантных рюкзаках. Молодцы на капитана не обратили ни малейшего внимания, продолжая вполголоса переговариваться. Пшеничный в полку был известной личностью, и такое поведение незнакомцев его здорово покоробило. Он резко остановился и открыл было рот, чтобы одернуть сидящих и болтающих при офицере незнакомых бойцов. Этой возможности ему не дал выскочивший из штаба полковой адъютант.
– Вас ждут, господин капитан, – козырнув, сказал штабной и сделал приглашающий жест рукой.
В штабе было так накурено, что можно вешать топор. Командир полка, начштаба и начразведки были заядлыми курильщиками. В отличие от Пшеничного, который даже не выносил запах табачного дыма.