— Он заметил, что ты увидела их вывеску и попросила его высадить тебя там.
— Вывеску?
— А еще он говорил, что вы что-то обсуждали, из-за чего он подумал, что… Но он не признался мне, где ты находишься, на случай если твой муж опасен. Я просто обомлела: «Опасен! Господи, да Сэм Гринстед — самый добрый человек на свете!» Но мистер Садлер стоял на своем и сказал: «Я только звоню сообщить вам, что с ней все в порядке, и еще, я в тот момент не знал, что она хочет сбежать. Ваша сестра просто умоляла меня подвезти ее до этого городка и утверждала, что у нее там семья, поэтому я не подумал ничего плохого». Потом он попросил не говорить Сэму, но я, разумеется, все ему передала, я не могла держать это в тайне. Я сказала, что сначала поеду поговорю с тобой и разузнаю, как обстоят дела.
Она помолчала, ожидая, что Делия задаст вопрос. Ну хорошо. Делия спросила:
— И что ответил Сэм?
— Он сказал, что, естественно, я должна поехать. Он был полностью с этим согласен.
— А…
Еще одна пауза.
— И он понимал, что я не смогла бы сама найти город, если бы не сказала ему.
— Понимаю, — согласилась Делия. А потом спросила: — И как же ты нашла город?
— Ну, ты сказала мистер Садлеру, что у тебя здесь семья.
— Семья. Хм…
— Родственники нашей мамы. В Бэй-Бороу.
— Мамины родственники живут в Бэй-Бороу?
— Ну, по крайней мере, жили. Может, и сейчас кто-то живет, но я о них ничего не знаю. А ты знала?
— Бэй-Бороу? Там, где живет тетя Хенни? Где у двоюродного дядюшки Роско куриная ферма? Это было в Бэй-Бороу?
— А где же еще!
— Я этого не знала, — призналась Делия.
— Не представляю, с чего бы это. Черт, здесь даже есть Уэбер-стрит — это же девичья фамилия бабушки Кэролл. Я ее переходила, когда вышла на триста восьмидесятой. А Кэролл-стрит к югу отсюда, если я правильно помню. Разве здесь нет Кэролл-стрит?
— Ну да, — сказала Делия, — но я думала, что это в честь других Кэроллов. В честь Кэролловской декларации независимости.
— Нет, дорогуша, это в честь наших Кэроллов, — примирительно сказала Элиза. То что сестре удалось доказать свою правоту, определенно подняло ей настроение.
Они снова прошли мимо офиса стоматолога и «Оптики».
— На самом деле, получается, что мы — родственники человека, который основал этот город, — сказала Элиза. — Но только по материнской линии.
— Человека… Ты имеешь в виду Джорджа Бэя?
— Точно.
— Джорджа Бэя — дезертира?
— Уж кто бы говорил.
Делия моргнула.
— Поэтому я приехала сюда сегодня утром, — рассказывала Элиза, — и расспрашивала повсюду, где ты могла остановиться. Оказалось, что здесь только одна гостиница, если не считать убогого крохотного мотеля на Юнион-стрит. И не найдя тебя там, я решила последить за площадью, потому что мне показалось, что здесь раньше или позже все в этом городе проходят.
Теперь сестры оказались рядом с офисом мистера Помфрета. Если он вернулся с обеда, то может выглянуть из окна и увидеть ее. Мисс Гринстед с приятельницей! Она с кем-то общается! Делия надеялась, что он все еще обедает в ресторане «Бэй Армз» со своими знакомыми. На Джордж-стрит они с Элизой повернули налево. Прошли мимо «Пет Хевен», где мальчик раскладывал резиновые игрушки рядом с галетами.
— Делия, — осторожно заговорила Элиза, — мистер Садлер все неправильно понял, правда? Я хочу сказать, с тобой случилась какая-то беда, о которой ты хочешь мне рассказать?
— О нет, — ответила Делия.
Внезапно Элиза стала чуть ли не хорошенькой.
— Видишь? Я ему говорила! — закричала она. — Я так ему и сказала, что тебе просто нужна передышка, я в этом уверена. Ты знаешь, что сказала полиция? Когда мы им позвонили, этот полицейский сказал: «Ребята, я поставлю любую сумму, что она жива и здорова». И еще, что чаще всего женщины решают сбежать именно во время летнего отпуска. Ты об этом знала? Правда, странно?
— Хм, — пробурчала Делия. Ноги у нее отяжелели, и она еле двигалась.
— Думаю, у него большой опыт, раз он работает в Бетани-Бич.
— Да, наверное.
— Так что, надо собрать твои вещи, Ди?
— Мои вещи? — Делия резко остановилась.
— Моя машина припаркована рядом с площадью. У тебя есть багаж?
У Делии в горле сжался какой-то ком — что-то вроде упрямства, только более яростного. Ее захлестнул гнев.
— Нет! — Она сглотнула. — Я хочу сказать, нет, я с тобой не поеду.
— Что?
— Я хочу… мне нужно… у меня теперь есть место, я хочу сказать, работа, положение, и мне есть где остановиться. Понимаешь? Вон там я живу, — сказала Делия, указав на дом Белль. Она заметила, что газовые занавески в окне на первом этаже похожи на бинты.
— У тебя есть дом? — спросила Элиза, не веря своим ушам.
— Ну, комната. Пойдем и увидишь! Давай зайдем!
Делия взяла сестру за локоть и потащила к крыльцу. Элиза вся обмякла, ее рука казалась негнущейся, как куриное крыло.
— Дом принадлежит агенту по недвижимости, — объяснила Делия, открывая дверь. — Это женщина, очень милая. И плата очень умеренная.
— Да уж, наверное, — фыркнула Элиза, оглядываясь по сторонам.
— Я работаю у юриста, прямо за углом. Он в этом городе единственный юрист и занимается всем: завещаниями, недвижимостью… и за все в его офисе отвечаю я. Бьюсь об заклад, ты не думала, что я это сумею, правда? Ты, наверное, думала, что я работаю у папы в офисе только потому, что я — его дочка, но теперь я…
Когда сестры поднимались по лестнице, Делия шла первой. Она пожалела, что у Белль нет картин на стенах. Или хотя бы новых обоев.
— В основном весь этот этаж — мой, потому что другой жилец по будням в разъездах. Поэтому у меня своя ванная, видишь? — Делия указала на нее. Затем отперла дверь комнаты и вошла. — Все это — мое, — сказала она, ставя сумку на бюро.
Элиза медленно кивнула.
— Разве это не здорово? — спросила Делия. — Я знаю, комната может показаться голой, но…
— Делия, ты хочешь сказать, что собираешься здесь жить?
— Я здесь и живу!
— Но… это навсегда?
— Да, почему нет? — удивилась Делия.
К горлу снова подкатил ком, но она не сдавалась.
— Присядь, — предложила она Элизе. — Не хочешь чаю?
— О, я… нет, спасибо. — Элиза крепче сжала сумочку. Она казалась здесь пришелицей из другого мира — у нее был такой робкий, потерянный вид. — Дай мне удостовериться, что я правильно тебя понимаю.
— Я могу быстро вскипятить воду. Просто присядь на кровать.
— Ты говоришь, что оставляешь нас навсегда, — произнесла Элиза, не двигаясь с места. — Ты собираешься поселиться в Бэй-Бороу. Оставляешь своего мужа и троих детей, один из которых еще школу не закончил.
— Да, он ходит в школу, ему пятнадцать лет, и он может обходиться без меня легко и просто, — ответила Делия. К своему ужасу, она почувствовала, что глаза наполняются слезами. Но твердо продолжала: — На самом деле, ему со мной только хуже. Как, кстати, дети?
— Они растерянны, а ты чего ожидала? — спросила Элиза.
— Но у них все в порядке?
— А тебе есть до этого дело?
— Конечно, есть!
Элиза сдвинулась с места. Делия подумала, что сестра хочет сесть, но та подошла к окну.
— Сэм, как ты можешь представить, просто в шоке, — сказала Элиза, стоя к Делии спиной.
— Да, должно быть, теперь он жалеет, что не выбрал дочку номер один или два, — язвительно проговорила Делия.
Элиза повернулась и спросила:
— Делия, что с тобой такое! Ты что, совсем голову потеряла? У тебя замечательный, отличный муж, который ходит по дому, как зомби. А дети не знают, что и думать, и соседи все в курсе, потому что по телевидению и в газетах по всему Мэриленду постоянно называют наши имена.
— И по телевизору говорили?
— Да на каждой станции в Балтиморе! Большое цветное фото на весь экран: «Вы видели эту женщину?»
— А что за фото? — поинтересовалась Делия.
— Со свадьбы Линды.
— Так это же было сто лет назад!
— Ну, большинство фотографий делала ты. Выбирать было особенно не из чего.
— Но это ужасное платье подружки невесты! У него плечи торчали так, будто вешалку забыли убрать!
— Делия, — сказала Элиза, — с тех пор как позвонил мистер Садлер, я пыталась понять, что заставило тебя уйти. До сих пор казалось, что у тебя такая легкая жизнь. Младшая дочка. Хорошенькая, как цветочек. Мисс Популярность в старших классах. Папочкина любимица. Правда, всем нам не хватало мамы, но по тебе это никогда не было заметно. Ну, тебе было только четыре года, когда она умерла, так что в любом случае ты ее и не знала. Но теперь мне кажется, что четыре года — это много! Разумеется, тебе ее не хватало! Господи, ты все вечера проводила, играя у нее в комнате!
— Я этого не помню, — задумчиво произнесла Делия.
— О, ты должна помнить. У вас с ней были такие бумажные куклы. Ты хранила их в коробке из-под обуви в ее шкафу и каждый вечер…
— Я ничего этого не помню! — сказала Делия. — Почему ты настаиваешь? Я совсем ее не помню, и все!
— А быть папочкиной любимицей — еще то удовольствие, я думаю. Когда он отговорил тебя поступать в колледж, принял как должное, что ты стала работать в офисе… ну, я не виню тебя, что ты вспылила.
— Вовсе я не вспылила!
— А потом его смерть… Конечно, что могло тебя ранить сильнее, чем его смерть.
— Я не понимаю, чего ради ты все это вспоминаешь! — взмолилась Делия.
— Просто выслушай меня, пожалуйста. Ди, ты знаешь, что я верю в жизнь после смерти.
При других обстоятельствах Делия бы усмехнулась. Но сейчас она была рада, что разговор повернул в другую сторону.
— Я верю, что каждая жизнь — это своего рода задание, — продолжала Элиза. — Каждый раз, когда ты рождаешься на земле, тебе дается это задание, этот маленький барьер, который нужно взять. Поэтому, даже если в твоей жизни были трудности, я верю, что так было нужно, чтобы ты с ними столкнулся.
— Так откуда ты знаешь, что мне не было предначертано оказаться в Бэй-Бороу? — задала вопрос Делия.