А вот то, что Шушилла проснулся и оказался вовсе не легендой, а вполне себе натуральным шушей огромных размеров, шокировало сильнее. Ну не могут шуши так долго жить! Пусть и во сне. Она уже дала распоряжение своим информационщикам покопать в эту сторону. Но больше ее поразило то, что у кого-то оказалась возможность разбудить Шушиллу. В то, что он сам проснулся, в связи с последними событиями она ни на мгновение не поверила. Само это говорило о намного более глобальных проблемах, что не могло не пугать.
Тишину вечера и красивого заката прервало сообщение, пришедшее на личный кристалл. К дому по воздуху приближался какой-то нестандартный летающий объект. Ойла увеличила транслируемую картинку и в легком удивлении приподняла бровь – такой айк она видела впервые, правда, мало ли как транспорт могли оформить, но стиль был незнакомым. А через мгновение она расслабилась – кристалл поместья нащупал личный кристалл дочки и, судя по всему, ее совместимого.
Легко поднявшись и не скрывая облегченной улыбки, Ойла по широкой белокаменной лестнице быстрым шагом спустилась на лужайку перед домом.
Напоследок рыкнув, как большой сытый зверь, аппарат, вблизи сильно похожий на гоночный айк, опустился в нескольких метрах от хозяйки. Скрипнув гравием, сегодня белого цвета, айк чуть-чуть наклонился, а его водитель легким движением ноги выпустил сбоку подножку. Голову мужчины скрывало странное украшение в виде двух округлых искусственных полупрозрачных линз, вероятно, защищающих глаза от бьющего в лицо ветра, хотя выглядели они вместе с явно высокотехнологичным средством передвижения довольно странно. Но брутально, да, этого не отнимешь.
Мужчина внимательно осмотрел Ойлу, а потом кивнул:
– Долгого полудня хозяйке дома!
И легонько шлепнул ладонью по выглядывающей сбоку ноге Алиелы – Ойла, к стыду своему, только сейчас вспомнила про дочь, завороженная необычным прибытием гостей.
– Конечная остановка! Просьба освободить салон, троллейбус идет в депо! – А потом совсем другим тоном, не официальным, а мягким, обволакивающим, добавил: – Лапа, просыпайся, приехали!
– Ну Ни-и-ик! – зевнули за спиной водителя, да так сладко, что Ойла с огромным трудом заставила себя не последовать примеру. – Еще минуточку!
Ее девочка сидела за спиной своего совместимого, обняв его руками. А сейчас, говоря эти слова родным для Ойлы голосом, она еще теснее прижалась к нему. Ник, не переставая поглаживать ногу Алиелы и не отводя взгляда от Ойлы, улыбнулся:
– Простите, ваша дочка – такая соня!
Ойла в ответ тоже улыбнулась, продолжая рассматривать гостя. Тот поднял на лоб очки и стал оглядывать дом.
– «Дочка?» – пробормотали за спиной Ника. – Ой!
Алиела мгновенно соскочила с байка и бросилась на шею родительнице, чуть не сбив ее с ног:
– Мама!
Купаясь в чувствах дочери, Ойла улыбалась и просто стояла, боясь пошевелиться и спугнуть этот момент. Давно уже она не чувствовала такого позитивного накала и насыщенности ментального плана в свою сторону от дочки. Давно, очень давно. И из ее закрытых глаз невольно выступили слезы.
– Возьмите, это вам!
Ойла открыла глаза и увидела, что Ник протягивает ей очень красивый и незнакомый цветок ярко-бордового цвета. Он очень сильно притягивал взгляд своей необычностью и донесшимся ароматом. Алиела повернула голову и укоризненно сказала:
– Ник, у нас не принято дарить срезанные цветы при знакомстве…
Однако Ник только пожал плечами:
– Зато у нас принято. Это роза – с Земли, один из самых символичных и местами мистических цветков нашей планеты. Я похитил у вас дочь, но взамен дарю вам ее образ, сконцентрированный в этом символе красоты, притягательности и женственности!
– Спасибо, приятно, – наконец сказала Ойла и взяла подарок. Но тут же легко вскрикнула, уколов палец о шип.
Ник покачал головой и хмыкнул:
– Ну точно, правильный подарок. Роза – совсем как ваша дочь: за внешней красотой прячутся шипы. Моя израненная этими шипами душа настоятельно требует плотного ужина и спокойного отдыха.
Ойла тоже хмыкнула:
– Прошу в дом, будет вам и плотный ужин, и спокойный отдых.
Алиела
Почему-то ей было важно, как он воспримет ее дом. Вроде бы что в этом такого? Но вот… Эти мысли и переживания она тщательно прятала, зная, как он чувствителен к подобному. Ник спокойно поднялся по ступеням и остановился наверху. Глубоко вдохнул воздух и огляделся по сторонам.
Мама послала вопросительный мысленный посыл Алиеле, стараясь не смущать гостя, за что дочь была ей благодарна. Ответила она так же мысленно, но чем-то вроде пожатия плеч. Взгляд при этом она не отрывала от Ника. А он наконец выдохнул и посмотрел на нее с мягкой улыбкой:
– Хорошее место. И пахнет тобой.
– В смысле? – спросила она, а мама просто смотрела на происходящее с любопытством, не пытаясь вмешаться.
– Тут все пропитано твоей энергетикой.
– Странно, меня давно тут не было… Да и жила-то я не одна…
– Просто ты родилась в этом доме, здесь твои корни. А остальные… Видно же, что твои родители приобрели дом, а не жили тут всю жизнь. – Ник повернулся и пошел внутрь.
– Откуда он знает? – Мама придержала дочь за локоть, но та лишь пожала плечами. – Ладно, я твою комнату расконсервировала, там будете жить?
– Ой! – Алиела вскинулась. – Он же туда в первую очередь попрется! – И она сорвалась вслед за Ником.
Ойла
Ойла пожала плечами. Ну зайдет в ее комнату, чего тут плохого? Хотя, конечно, он не стесняется. Не такого она ожидала от «дикаря». Ну это в шутку, конечно, но тем не менее поведение парня не вписывалось в то, что она напридумывала себе, и совсем не похоже на поведение других привезенных на Версалию землян, как случалось иногда в прошлом – она специально интересовалась. Впрочем, от дочери вполне можно было ожидать, что она найдет себе кого-нибудь под стать.
Ойла повернулась и хотела уже отдать команду кристаллу дома убрать айк гостей, но почему-то не увидела его на месте. Он таинственно исчез.
Ник
Алиела влетела в комнату как заполошная и резко остановилась.
– Кровать хорошая, – я задумчиво покивал, – большая. В самый раз. И из окна вид замечательный.
Алиела подошла и уткнулась лбом в мою грудь:
– Тебе действительно нравится? После всех твоих дворцов?
– Тю! Все те дворцы ничего не стоят по сравнению с этой комнатой. – Я поцеловал ее в густые волосы на макушке. – Ведь это отражение тебя. То, что тебя сделало и потом изменилось вслед за твоим взрослением. Ты разве не видишь тут множество маленьких и не очень, веселых и грустных, играющих и читающих, ползающих и бегающих Алиел?
– Ты не можешь этого видеть, – глухо донеслось откуда-то снизу. – Я тут периодически подчищала информационное поле…
– Подчищала она, – проворчал я и сильнее прижал ее к себе. – Где ты – пылинка, и где мироздание – океан, на фоне которого тебя и не видно? Оно и не заметит твоих трепыханий.
Через открытые двери балкона в комнату, как к себе домой, важно, но тихо, переступая мягкими лапами, входил, втекал, вливался одуряющий запах цветов. Плюш тут не придумали, зато придумали немножко другое, такое же милое и на вид мягкое: кое-где стояли такие вот псевдоплюшевые игрушки, которые взрослой девушке было жалко выбросить. Многие десятки лет они тут стояли, охраняя ее внутреннее пространство. Только здесь я понял, как Алиела была одинока. Это одиночество буквально пропитало каждую вещь в комнате. Чего бы там она ни подчищала, но энергетика девочки, а позже и девушки, – это совсем из другой оперы. И никуда они не делись, слой за слоем отшелушиваясь от луковицы этого места и рассказывая мне о жизни моей любимой.
– Я тебя люблю.
Ойла
Ойла с интересом наблюдала за парой, редкими вопросами направляя разговор. Собственно, она пока просто приглядывалась как к Нику, так и к дочери, сильно изменившейся. Неприятным открытием стало, что обычное, давно не замечаемое ею самой материнское ментальное давление на детей не просто перестало действовать на Алиелу, но и стало возвращаться обратно рикошетом. А дочь будто даже не видела этого.
Это было неприятно в первую очередь в том смысле, что заставляло переоценить буквально все их семейные взаимоотношения. Неужели ее дети действительно чувствовали такое давление, когда она или их отец хотели настоять на своем? Особенно неприятно это выглядело в сравнении с тем, что она не помнила, чтобы на нее так же давила ее мать.
А молодые спокойно сидели за столом, больше общаясь даже не с хозяйкой, а друг с другом, будто до этого у них не было времени сделать это. Сидели они напротив друг друга, да еще и ноги переплели под столом, не заметив этого. Ойла, конечно, радовалась за дочь, но в груди иногда немного кололо, ведь Алиела сейчас как никогда отдалилась от нее. И, похоже, наконец встала на дорогу собственной судьбы, ответвившейся от дороги ее семьи. Но, может, так и надо?
Ник совершенно не стеснялся – откуда-то достал свои столовые приборы, когда в какой-то момент с неудовольствием посмотрел на выставленные на столе обычные веганские приспособления для приема пищи. Поначалу подозрительно косился на автоматику дома, выражающуюся в управлении материальными объектами силовыми полями. Поля управлялись кристаллом и могли принимать различную форму, вплоть до антропоморфной. Ойла еще хотела пошутить и приказала кристаллу сделать поля невидимыми, так-то они полупрозрачные. Но Ник каким-то образом их все равно видел. А потом чему-то ухмыльнулся и перестал обращать на них внимание.
Очень необычный человек. Да еще и маг какой-то. Что за зверь такой? Ничего подобного Ойла не слышала и решила, что, судя по всему, ему удалось воспользоваться попавшей ему в руки технологией неизвестной веганцам расы. Это вполне могло быть, все знают, что такие существуют, взять тех же центаврийцев, наиболее известных. Да и то о них известно лишь потому, что те почему-то считают необходимым сотрудничать с менее развитыми по сравнению с ними расами. Зачем и почему – никто не знает. А знали бы о них, если бы они не хотели этого? Ответ давно получен в различного рода космологических обсуждениях.