упо, но я не мог её убить. И дело даже не в молящих о пощаде, полных слез глазах. Нет, юные девицы, принцессы, это символ того, что нужно оберегать, защищать. Они будущие матери, светлые души в этом дурацком мире.
Вторая причина не убивать своего слабого конкурента – очевидная бессмысленность этого, когда моя противница полный ноль. Да, она мой вынужденный противник, но она никогда не следовала пути избранного, не наращивала личную силу, чтобы вступить со мной в равный бой.
Убить её - как казнить беззащитного человека, просто потому что таковы правила этого мира. Да плевал я на такие правила! Срал с высокой горы! Как же мне не хотелось принимать это очевидное несовершенство мира. Всё! Решено! Всех изначально слабых и безвредных претендентов я не буду уничтожать. Я же не изверг какой-то. Возможно, это стратегически глупо, но по моему личному, сознательному выбору мои противники теперь - могущественные драконы, а не эти несчастные дети, отмеченные и брошенные богами на произвол судьбы. Плевал я на их дурацкие, бессмысленные правила. Я не буду убивать тех, кто мне не угрожает. Разумеется, это не распространяется на всякие боевые и тайные объединения претендентов, как те, что я видел в лице глав гильдий охотников. Это были настоящие убийцы, которые убили бы меня, Ками и Ланчера не моргнув глазом, если бы посчитали это полезным и выгодным.
Наварра лежала на кровати, напустив на глаза слезы, шмыгая сопливым носом, и терпеливо ждала моего решения. Она откуда-то знала, что по правилам божественного состязания я должен лишить её жизни. Она знала правила, поэтому я решил расспросить всё, что она знает. Причем, я не стал держать её в униженном виде пленницы, отвязав её от кровати, и позволяя занять достойную, сидячую позу.
Видел, что девушка доведена до отчаяния из-за своей роли жертвы и решил изменить атмосферу нашего текущего взаимодействия на разговор на равных. Насколько это позволит внутреннее состояние моей собеседницы, конечно.
- Ты заблуждаешься. Мне не нужна твоя жизнь, раз ты духовно слабая и никчемная, как боец, девица, которая не знает жестоких реалий мира, в котором живёт, но я хочу знать, откуда ты узнала о том, что избранники богов сражаются насмерть? – спросил я, когда девушка немного успокоилась и перестала шмыгать носом.
- Об этом мне ночью рассказал мой отец, когда я созналась ему, что тоже отмечена богами, - теребя в руках платок, и уперев взгляд в пол, робко призналась девушка.
- Вы, Великий герой, могу ли я так вас называть?
- Лучше просто Марк.
- Герой Марк, мой отец сказал, что моя жизнь теперь в ваших руках, поэтому я испугалась и осмелилась сбежать из дворца сюда. Поэтому я и лишилась чувств, оказавшись в ваших руках даже здесь. Я подумала, что вы пришли за мной, за моей жизнью, но теперь вижу, что это скорее странная случайность. Вы не охотитесь за мной. Это какое-то глупое недоразумение. Но зачем тогда вы связали меня? Желаете воспользоваться мной, как продажной уличной девкой? Неужели герой Марк падет так низко, что станет принуждать беззащитную деву к соитию ради сиюминутного удовлетворения. Я же правильно поняла ваши намерения? Тогда вы не оставляете мне выбора. Я готова подчиняться, если вы желаете воспользоваться мной прямо здесь, но я прошу пощады. Позвольте этому случиться в моей спальне во дворце, я не в силах вам сопротивляться и приму ваши пожелания, как неизбежное зло. Уж простите за мою откровенность.
- Что ты себе там напридумывала? Я связал тебя, чтобы не бегать за тобой по всему предместью, когда ты придешь в себя. Ты падаешь в обморок от одного моего вида. Ещё начнешь кричать, что я изнасиловал тебя. В отличие от фантазий твоего вероломного отца, я не сплю с кем попало, тем более с детьми. Хотя ты уже скоро станешь половозрелой, ты тоже меня совершенно не интересуешь. У нас нет ничего общего, а делить постель с врагом себе дороже.
- Это правда, Великий герой? Вы на самом деле не желаете пленить меня, чтобы воспользоваться для телесных утех?
- Чем ты слушаешь, Наварра? Я уже сказал. У меня и в мыслях не было как-то сближаться с тобой. У вас в семье все идиоты? Зачем мне в постели человек, который меня люто ненавидит? Что ты можешь мне дать, ведь для радующей интимной близости нужна взаимная привлекательность и искренность. Ты же меня люто ненавидишь. Разве не так?
- Нет, герой Марк. Вы не правы. Я, правда, была очень напугана вчера и сегодня, как только узнала, что отец собирается открыть мою тайну, а с этого момента вы можете захотеть казнить меня. Я также переживала, что вы можете низвергнуть, убить, растоптать моего глубокоуважаемого отца. Хотя после вашего вчерашнего вторжения мои чувства к нему изменились. Я поняла, что он уже не любит меня и моих сестер, как прежде. Когда я призналась ему в своей сокровенной тайне, он вдруг отшвырнул меня, как ненужную, сломанную и никому не нужную вещь. Он обесценил и предал меня. После этого я решила навсегда покинуть отцовский дом. Так мы случайно и встретились с вами здесь, герой Марк. Но раз вы благородный герой, вольна ли я уйти? Вы отпустите меня? Это возможно?
- Конечно. Повторюсь, ты не интересуешь меня, ни как избранница Гелу, ни как красавица, чтобы разделить с тобой постель.
- Неужели я настолько непривлекательна для вас? – вдруг насупившись и прижав руки к груди, спросила девушка и тут же поправилась, - Нижайше прошу прощения за этот глупый вопрос. Я забылась.
- Ладно, хватит. Возвращайся во дворец или куда ты там собиралась отправиться. Но держи о нашей встрече язык за зубами или я могу изменить свое решение и убить слишком болтливую избранницу богини Гелу. Кстати, об этом тоже помалкивай. Это я такой добрый и не стану убивать тебя, так как ты ничтожество. Другие избранники могут оказаться не столь добрыми, как я, и не посмотрят на твою слабость, как на повод отступить.
- Благодарю, герой Марк. Я на всю жизнь запомню вашу доброту, привстав с кровати и присев в поклоне, раздвигая складки своего платья в пол, - пролепетала Наварра, - а сейчас с вашего позволения, я вас покину.
- Иди и помалкивай о нашей встрече и состоявшемся разговоре, - еще раз напомнил я, и девушка еще раз молча кивнула, подтверждая, что всё поняла.
Она быстрым шагом подошла к двери, но не смогла самостоятельно открыть тугой, металлический засов.
- Прошу прощения, но мне не хватает сил открыть дверь, - тихонько прошептала она, отступив в сторону.
Я открыл тугой засов и открыв дверь, жестом показал, что она может идти на все четыре стороны. Девушка опять присела в реверансе и быстрой, скользящей походкой выскользнула в длинный коридор. Я проводил её взглядом до лестницы, и вдруг, у окраин предместья раздался звонкий сигнал трубы. Совсем такой же, как я слышал с дозорных башен на границе. Этот сигнал заставил меня напрячься. Неужели? Определенно, гонец нес весть об очередном вторжении монстров. Вдруг утренний воздух разрезал ещё один сигнал и ещё один. Гонцы, а их было, как минимум трое, очумело сигналили во все легкие о приближении опасности. Возможно она была совсем близко. Буквально, гналась за ними по пятам и они взывали стражу столицы открыть им ворота ради своего спасения.
Я сначала выглянул в окно второго этажа, где располагалась моя комната, но здание было расположено таким образом, что с него ни главной дороги, ни ворот столицы не было видно. Единственное, что я смог отчетливо увидеть, это толпы людей, резко кинувшиеся из своих домов к стенам столицы. Люди бежали, что было сил, а значит, угроза была не призрачной, а вполне реальной и обозримой. Это подтверждали перекрикивающие друг друга рваные сигналы труб, которые тут же истерично взорвались и на стенах столицы.
Желая понять масштабы угрозы, я также побежал по коридору, сбежал по лестнице и выскочил через опустевший общий зал гостиницы на внутренний двор. Тут я застал странную картину. Наварра сидела на земле у ворот, держась за правую лодыжку. Девушка опять рыдала, теперь уже по причине боли в ноге. Плакса. Я рванулся к ней, выглянул за ворота и ужаснулся картине преследующих по улицам беглецов Крикунов-падальщиков. Монстров только с этого узкого угла зрения было около десятка. Поразительно! Они были уже прямо здесь, в предместье, и убивали людей направо и налево. Что за дикость? Дозорные опять сильно проштрафились, прибыв к столице с монстрами на хвосте. Судя по всему, они их к столице и привели, причем сразу с трех направлений. Нужно было спасти неуклюжую девушку, хотя надо было признать, что подвернутая лодыжка наоборот спасла ей жизнь. Окажись она сейчас в бегущей к городским воротам толпе, упала бы в дорожную грязь пронзенная острым клювом Крикуна. В каком-то смысле сигналы дозорных подставили местных жителей. Гораздо больше шансов выжить у них было в своих собственных домах, в подвалах, в закрытых ставнями спальнях, да даже под кроватью в спальне, если крыша выдержит бегающих по ним монстров.
Мои инстинкты сработали уже фактически автоматически. Закинув рыдающую принцессу на плечо, я устремился к входу в гостиницу. Рывком швырнул девушку на пол и приказал залезть под стойку и прикрыться сверху тряпьем, скрывая кожу, а сам повернулся лицом к открытому пространству внутреннего двора. Передо мной стояла дилемма. Использование «ауры ужаса» положит всех бегущих по улицам людей на землю, но совершенно также моя печать ударит и по монстрам. Решение, как обычно, вынудили принять обстоятельства.
Я услышал из гостиницы душераздирающий крик принцессы и уже без лишних раздумий активировал свою способность. Видимо, одна из тварей забралась внутрь с открытого черного входа. Я открыл дверь и ворвался внутрь. Ужасная картина заставила меня шевелиться. Принцесса, не послушалась и забралась вместо стойки под стол. Неизвестно как проникнувший в гостиницу Крикун-падальщик уже проник в общий зал, где и был перехвачен моей способностью, но он рухнул совсем недалеко от бесполезного укрытия принцессы и сейчас злобно наносил ей резкие колющие удары острым клювом прямо по ногам. Она орала от острой боли, но даже не пыталась отползти на метр дальше от атакующего её монстра. Моя атака страхом парализовала её волю.