— Ты дружишь с Витей Растоповым? — задала ему вопрос директриса, едва он сел напротив Смирнова.
— Да.
Мальчик был полноват, круглоголов, вокруг маленького носа желтели веснушки. Торчащие уши делали его похожим на игрушку ваньку-встаньку. Темные круги под глазами придавали ему утомленный и болезненный вид.
— А правда, что его маму убили? — поинтересовался шестиклассник, не дожидаясь следующего вопроса.
Директриса воззрилась на Смирнова. Как мальчик мог узнать об убийстве?
— Кто тебе об этом сказал? — спросил следователь, нарушая обещание предоставить директрисе самой задавать вопросы. Та, впрочем, не возражала.
— Витя. Я ему звонил сегодня утром.
— Что ты можешь рассказать о нем?
Шестиклассник задумался. Над его бровями тонкой складкой легла четкая морщинка.
— Это из-за него! — вдруг выпалил он тихо.
— Из-за кого? — встряла директриса, видимо недовольная, что у нее попытались отобрать инициативу.
— Витьки.
— С чего ты взял?
— А вы никому не скажете?
— Рассказывай, а там посмотрим, — строго повысила голос директриса.
— Витя написал про маму письмо Принцессе.
— Какой принцессе? — нахмурился Смирнов, снова влезая в разговор. Шестиклассник показался ему весьма смышленым, и он никак не ожидал, что тот заведет разговор про сказки.
— Принцессе Сибари! — почему-то шепотом пояснил мальчик.
Смирнов заглянул ему в глаза и вдруг понял, что ребенок напуган.
— Что это за принцесса? — спросила директриса.
— Никто не знает. Но она убивает родителей, которые обижают своих детей.
Смирнову показалось, что круги под глазами мальчика стали еще темнее.
— Ничего не понимаю! — не выдержала директриса. — Бред какой-то!
— Расскажи все подробно, — попросил следователь, борясь с желанием взять допрос в свои руки. Но он понимал, что будет лучше, если он останется просто свидетелем.
— Ну, — начал шестиклассник, переводя взгляд со следователя на директрису, — недели две назад в туалетах появились листовки. На них было написано, что есть такая Принцесса Сибари. Она убивает родителей, на которых ей пожаловались дети.
— И как это происходит? — поинтересовалась директриса, хотя было заметно, что она теряет терпение. А сам Смирнов сидел как на иголках: ему вдруг показалось, что он наткнулся на интересный след.
— Нужно написать в любом форуме письмо и подписать «Принцесса Сибари», только обязательно в кавычках.
— И что?
— Тогда она прочитает послание.
— Как?
— Не знаю.
— Ты сам видел эти листовки?
— Да, у меня даже была одна.
— А сейчас?
— Нет, я выбросил.
Смирнов заметил, что мальчик на секунду замялся. Значит, решил сохранить на всякий случай: вдруг и его родители обидят.
— У кого еще есть такие листовки? — спросила директриса, от которой, видимо, обман ученика тоже не укрылся.
— Точно не знаю. У Димы была, у Ромы, у Вити. Больше никто не показывал, по-моему.
— Они писали письма про родителей?
— Не знаю. Они не говорили.
— А ты?
— Нет. Меня родители не обижают.
— А если бы обижали, написал бы?
— Нет.
Мальчик выглядел напуганным, смотреть на него было жалко. Наверное, он и сам уже жалел, что упомянул про листовку.
— Ты сказал, что Витина мама умерла из-за него, — напомнил Смирнов.
— Да, он сам так сказал.
Придется психологу поработать хорошенько! — подумал следователь. Ужасно, когда ребенок считает себя виноватым в смерти матери! Он пометил себе в блокноте: рассказать психологу о том, что узнал.
— Можешь вспомнить, что именно говорил Витя?
— Он написал три дня назад письмо Принцессе Сибари. Попросил, чтобы она убила его маму.
— За что?
— Она запретила ему играть в приставку и сидеть в Интернете.
— За что?
— За плохие отметки.
Смирнов взглянул на директрису. Та была растеряна, должно быть, не знала, что обо всем этом и думать. Следователь испытывал сходные чувства. Он сталкивался с подобной историей впервые.
— А что просит принцесса за… исполнение желания? — спросила вдруг директриса. — Не бесплатно же она соглашается убивать.
— Бесплатно, — ответил мальчик.
— Странно, — заметила директриса.
— Да, — согласился шестиклассник.
— Так у тебя не сохранилась листовка? Может, случайно?
— Кажется, нет.
— А если поискать? — настаивала директриса.
— Ну, я могу попробовать, — сдался ученик.
— Она у тебя в портфеле?
— Да. Сходить?
— Нет, я сама. Дети знают, как выглядит твой портфель?
— Да.
— Хорошо.
Директриса вопросительно взглянула на Смирнова, тот одобрительно кивнул. Она подошла к двери, выглянула в коридор и что-то сказала кому-то из ребят. Через несколько секунд вернулась на место, держа в руке серый с красным портфель.
— На! — Она протянула его Щуплову.
Тот послушно принялся рыться в отделениях и через минуту вытащил измятый, сложенный вчетверо листок. Директриса и Смирнов склонились над ним.
— Здесь нужно указать точный адрес, имя и причину, — заметил следователь. — Витя все это сделал?
— Я не знаю, мы недолго разговаривали, — ответил Щуплов.
— Можешь идти, — сказал Смирнов шестикласснику.
Тот с явным облегчением выскользнул в дверь, через которую выпускали учеников после беседы. Там их встречала завуч и отправляла домой, следя за тем, чтобы они не вернулись и не поговорили с дожидающимися очереди одноклассниками.
— Что все это значит? — спросил Смирнов директрису.
— Первый раз об этом слышу, — заметила та. — Если бы я знала об этих листовках…
— У вас есть Интернет?
— Да. Что вы хотите?
— Посмотреть, сколько было отправлено писем.
— Господи! — Директриса невольно схватилась за сердце. — Вы думаете, многие написали?
— Уверен, что да.
— Но как вы собираетесь искать эти письма? И как их находил убийца? И зачем ему было выполнять нелепые детские просьбы?
— На первые два вопроса я отвечу, а вот на последний — уж извините, — отозвался Смирнов. — Так есть Интернет?
— А дети? — Директриса указала на дверь, за которой томились шестиклассники.
— Отпустите.
— Хорошо. Тогда пойдемте в интернет-класс.
Смирнов встал вслед за директрисой.
— И как вы будете эти письма искать? — повторила она свой вопрос, пока они поднимались на третий этаж.
— Мальчик сказал, что их следовало подписывать «Принцесса Сибари». Думаю, это и есть ключ. Довольно необычное словосочетание. Введя его в кавычках, почти наверняка попадешь на форумы, где дети оставляли свои жалобы.
— А также адреса, — добавила директриса.
— Именно так.
— Интересно, на учителей заказы тоже принимаются? — невесело усмехнулась директриса.
— Хотите от кого-нибудь избавиться?
— Нет, опасаюсь лишиться специалистов. Представляете, сколько детей мечтает, чтобы их учителя умерли?
— Легко, — улыбнулся Смирнов.
— Вы были в школе хулиганом?
— Ну, я бы так не сказал.
— Ладно, не важно. Вот мы и пришли. — Директриса открыла дверь.
В классе вдоль стен стояли компьютеры, на каждом столике красовался маленький кактус в пластиковом горшочке. На стенах висели макраме с развесистыми растениями вроде фикусов. Возле доски располагался учительский стол, за которым сидела смуглая брюнетка в обтягивающей кофте и мини-юбке. Она пила кофе из большой разноцветной кружки.
— Евгения Михайловна, это лейтенант Смирнов. Он воспользуется одним из компьютеров.
Учительница воззрилась на полицейского с откровенным недоумением, затем кивнула.
— Вот за этот можно, — проговорила она, ткнув пальцем в ближайший компьютер. На руке сверкнули серебряные кольца.
— Спасибо, — поблагодарил Смирнов, придвигая кресло на колесиках.
— Если я вам понадоблюсь, я в кабинете, — пояснила директриса.
— Хорошо, я еще зайду, — кивнул следователь.
Когда она вышла, он улыбнулся информатичке:
— Надеюсь, я вам не помешаю?
— Сейчас окно, — флегматично отозвалась та, переводя взгляд на монитор.
Смирнов включил компьютер и запустил браузер. В поле поиска набрал «Принцесса Сибари» и нажал Enter.
Выпавшие ссылки делились на три категории: по слову «принцесса», слову «Сибари» и записи, сделанные на форумах учениками, «заказавшими» своих родителей. Первые Смирнова не интересовали. Открыв одну из тех, что относились ко второй категории, он с удивлением обнаружил, что «Сибари» — это древнее японское искусство эротического связывания. Не банальный БДСМ, а эстетическое оплетение женского тела веревками. Несколько просмотренных фотографий его поразили: девушки на них казались фантасмагорическими существами, гибридом плоти и канатов. Невольно Смирнов залюбовался. Ему на ум пришли последние убийства. Жертвы были привязаны, и криминалист забрал веревки в лабораторию. Следователь достал мобильник и набрал телефон Ратникова.
— Алло, Валер? Это Смирнов. Слушай, я знаю, ты обещал отчет к обеду, но у меня только один вопрос.
— Ну? — отозвался криминалист.
— Насчет узлов. Ничего необычного?
Ратников усмехнулся:
— Я смотрю, ты времени зря не теряешь.
— Так что?
— Знаешь, действительно кое-что есть. Это не простые узлы. Мне пришлось слазить в Интернет, чтобы разобраться.
— И?.. — Смирнов почувствовал, как в животе у него что-то сладко сжимается. Это было знакомое ощущение охотничьего азарта — его испытывает человек, напавший на след зверя.
— Это асадзури, японский узел. Напоминает один из морских узлов, описанных в книге Скрябина.
— Где ты о нем прочитал?
— Говорю же, в Интернете.
— Я имею в виду, на каком сайте?
— Не помню. А что, это важно?
— Возможно. Не помнишь, этот узел имеет какое-нибудь отношение к Сибари?
— К чему?
— Есть такая штука. Искусство связывания.
— Бандаж, что ли?
— Ну, в каком-то смысле. Японское изобретение.
— Хочешь, чтобы я выяснил?