— Я могу говорить дальше или вы будете меня перебивать?! — не выдержал магистр.
— Давай, давай, вещай. Нам выдадут мантии?
— Естественно.
— Я, кстати, хотел спросить, зачем они нужны? — Жериков продолжал говорить насмешливо, но Феофанов, должно быть, решил не обращать на это внимания.
— У всех религий есть церемониальная одежда. Так, черный цвет означает траур по жертвам христианства и символизирует ночь перед приходом сатаны.
— Правда, что вы не носите золото? — спросил Смирнов, припомнив свои скудные познания о сатанизме. Когда-то он интересовался им наравне с демонологией и экзорцизмом. Тогда он еще пытался бороться со своими видениями.
— Мы носим только серебро, — ответил Феофанов. — Это лунный металл. Кстати, именно по этой причине оборотней можно убить только серебряной пулей.
— Ладно, давай ближе к делу, — буркнул Жериков. — Чем вы занимаетесь на мессе?
— Вначале читается так называемый «вход». Затем прославляется сатана.
— Молитва? — уточнил Смирнов. — Когда читается «Отче наш» наоборот?
— Сатанисты не молятся, — назидательно пояснил Феофанов. В его голосе даже послышалось чувство превосходства.
— Почему это?
— Мы слишком горды. Просить у сатаны не принято, а торговаться бессмысленно: душа свободна, и продать ее нельзя.
— А как же договор, подписанный кровью? — удивился Смирнов.
— Во-во! — поддакнул Жериков. — Фауст там и все такое.
— Бред! — убежденно заявил Феофанов. — Мы в это не верим. Сатана учит нас быть сильными, ни от кого не зависеть и никому не поклоняться.
— То есть он для вас вроде примера? — уточнил Смирнов.
— В общем да.
— Ну а потом? — поинтересовался Жериков. — Что дальше-то?
— Жертвоприношение.
— А, ну да! — хмыкнул полицейский. — Мог бы и сам догадаться.
— Каких именно животных вы приносите в жертву? — спросил Смирнов.
— Чаще всего голубя, кролика или петуха. Их проще всего достать.
— И как происходит жертвоприношение? — Эта тема особенно занимала Смирнова. Он надеялся обнаружить какую-нибудь связь с убийствами.
— Убить животное следует одним ударом, после чего оно отдается на «всесожжение». Кровь наливают в специальную ритуальную чашу и выпивают.
— Вместо причастия? — догадался Смирнов.
Феофанов кивнул:
— Так мы достигаем единства с природой. Затем каждый участник обряда сдает по два миллилитра крови, она разбавляется и тоже выпивается. Остатками окропляют пентаграмму и сигилы. Если имело место вызывание демонов, конечно. Сигилы — это подписи князей ада, — счел нужным пояснить магистр.
Смирнов оживился:
— А сегодня вызывание демонов будет?
Феофанов покосился на него:
— А надо?
— Да.
— Значит, устроим. Только зачем вам это все?
— Делай что говорят! — рявкнул Жериков.
Феофанов поднял руки, словно сдаваясь:
— Да пожалуйста! Жалко, что ли?!
— Ну! — требовательно сказал Жериков. — Дальше что?
— Если есть желающие присоединиться к нашей церкви, то посвящаем их. Сегодня, кстати, это вы.
— Я отрекаться от Бога не собираюсь, — заметил Смирнов.
— Как хотите, — пожал плечами Феофанов. — Только иначе вам там делать нечего.
— Ты нас представь как желающих, а дальше мы разберемся, — сказал Жериков.
— В конце все исполняют гимн, — закончил магистр хмуро.
— Отлично! — кивнул полицейский. — Программа развлечений более-менее ясна.
— Сейчас направо, — указал Феофанов. — Потом за угол, и метров через двести будет церковь.
Сатанинский клуб оказался двухэтажным зданием, построенным, судя по всему, еще в советские времена. Его отремонтировали, постаравшись придать импозантный вид, — насколько это было возможно сделать с индустриальной архитектурой семидесятых годов прошлого века. Во всяком случае, неоновая вывеска с какой-то латинской надписью имелась. Перед входом стояли два охранника в спортивных костюмах. Смирнов обратил внимание, что автомобили, припаркованные перед клубом, были сплошь иномарками, причем не из дешевых. Он загнал свой «мицубиси» между «кайеном» и «лексусом», несмотря на протестующие жесты охранников. Один из них быстро направился к машине.
— Твою мать, ты что, слепой?! — обрушился он было на Смирнова, сжимая кулаки, но тут из автомобиля выполз Феофанов.
При виде его охранник замер и отступил на шаг от машины.
— Это я, Леш, — проговорил Феофанов. — Меня сегодня знакомые подбросили. Возвращайся на пост.
— Хорошо, Максим Романович, извините.
— Ничего, все нормально. — Магистр держался уверенно и солидно.
Охранник поспешно ретировался.
— Если хотите, чтобы все прошло гладко, воздержитесь от язвительных комментариев и ведите себя поскромнее, — посоветовал Феофанов полицейским. Обращался он в первую очередь к Жерикову.
— Веди давай! — приказал тот, сплюнув на асфальт.
Троица направилась к двери, которую уже распахнули охранники.
Внутри было темно, свет шел только от ряда красных лампочек, расположенных под потолком. Около входа был фейс-контроль, но Феофанова и его спутников обыскивать никто, разумеется, не стал. Персонал клуба был одет в черное, на охранниках висели серебряные амулеты.
Едва троица очутилась в зале, стены которого были задрапированы черной тканью, появился молодой человек с бритой головой и крупными перстнями на пальцах.
— Магистр, — проговорил он, торопливо поклонившись Феофанову. — Все почти готово. — Он вопросительно взглянул на Смирнова и Жерикова.
— Эти люди изъявили желание вступить в нашу церковь, — пояснил Феофанов. — Они будут присутствовать на сегодняшней мессе.
— Я предупрежу Валентина, — сказал молодой человек, старательно скрывая недоумение.
— Давай, — кивнул Феофанов, оглядываясь по сторонам. — А где Марго?
— В соседнем зале. Я предупрежу, что вы пришли.
— Спасибо.
Когда молодой человек исчез в толпе, магистр обратился к полицейским:
— Это Денис, он распорядитель церемоний, так что сегодняшний ритуал организован им.
— Мы ему непременно поаплодируем, — пообещал Жериков, разглядывая висящие на стенах картины. Большая их часть представляла собой эротические, непристойные сюжеты, но попадались и репродукции известных полотен, посвященных дьяволу: гравюра Гюстава Доре, иллюстрирующая «Потерянный рай» Мильтона, «Большой красный дракон и жена, одетая в Солнце» Уильяма Блейка, «Сокровища сатаны» Жана Дельвиля и еще несколько, авторов которых Смирнов не знал.
— Я бы попросил воздержаться от неуважительных комментариев, — тихо повторил Феофанов. — Вас могут услышать.
— Успокойся, — усмехнулся Жериков. — Вы просто сборище наркоманов, которые играют в сатанистов.
Магистр побагровел и уже открыл было рот, чтобы возразить, но в этот момент через толпу протиснулась женщина в длинном облегающем платье темно-зеленого цвета из ткани, напоминающей змеиную чешую. На груди у нее висело крупное серебряное украшение в виде головы дьявола.
— Привет, Макс! — проговорила она низким бархатистым голосом, кладя руку магистру на плечо. — Кто это с тобой? Денис сказал, у нас неофиты?
— Да, это мои друзья, — ответил Феофанов не моргнув глазом.
Судя по всему, договоренность с наркоотделом была достигнута окончательно и бесповоротно.
— Я о них не слышала, — заметила женщина, одарив полицейских холодной улыбкой.
— Я о них не рассказывал, — пояснил магистр, едва сдерживая раздражение. Его распирало от злости на Жерикова. В какой-то миг Смирнову показалось, что он не сдержится и ляпнет лишнее.
— Ты не предупреждал… — начала было женщина, но Феофанов перебил ее:
— Марго, я не собираюсь ни перед кем отчитываться! Тем более перед тобой. — Он смерил ее высокомерным взглядом.
Женщина вспыхнула.
— Нам нужно переодеться к церемонии, — произнес Феофанов, делая вид, что не замечает этого. — Надеюсь, пара лишних мантий найдется?
— Возможно, — холодно ответила женщина.
— Тогда пошли.
Она двинулась вперед, мужчины — за ней. Марго провела их в небольшую комнату, смахивающую на служебное помещение. Здесь вдоль стены стояли металлические шкафчики вроде тех, что бывают в спортивных раздевалках. Женщина достала из одного из них две мантии и протянула их Смирнову и Жерикову. От мантий пахло нафталином и пылью.
— Вот, держите, — сказала она. В ее взгляде сквозила откровенная неприязнь.
Феофанов достал свою мантию из отдельного шкафчика, она была из черного шелка. Оттуда же он извлек массивную цепь с медальоном в виде пентаграммы.
— Надевайте поверх одежды, — велел он полицейским.
Когда магистр, Смирнов и Жериков были готовы, они вместе с женщиной вышли из комнаты и направились через зал к арке, ведущей в следующее помещение. Их провожали взглядами, Феофанову многие кланялись. Он отвечал кивками. Под мышкой магистр нес коробку с «Вином Шаббата», вернее, его подделку, изготовленную в полиции.
Вся компания прошла в соседний зал, где был устроен бар.
— Подождите здесь, — сказал Феофанов. — Нам нужно подготовиться к мессе.
Они с Марго оставили полицейских за столиком, а сами удалились. К «неофитам» тут же подскочил официант с манерами гомосексуалиста. Он положил перед Смирновым и Жериковым меню и ускользнул, одарив их на прощание слащавой улыбкой.
— Милое местечко, — скептически заметил следователь, раскрывая карту вин.
— Не хуже прочих, — отозвался Жериков. — Если бы здешние ребята не глотали наркоту… — Он пожал плечами.
— Мы бы тут не оказались, — закончил за него Смирнов. Он достал сигареты и закурил.
Через минуту вернулся официант:
— Выбрали?
— Коньяк, — коротко бросил Жериков. — На ваш выбор.
— А мне темного пива. — Смирнов протянул официанту меню. — Закусывать не будем.
— Не едим на ночь, — добавил Жериков с серьезным лицом. — Потолстеть боимся.
Официант состроил одновременно понимающую и сочувствующую физиономию и удалился.
— Надеюсь, нам все-таки покажут оргию, — проговорил Жериков, тоже закуривая. У него были ментоловые сигареты, и над столиком быстро распространился характерный запах.