Оттолкнув Клэр локтем в сторону, Сена всадила острую иглу в руку земледельца.
– Проследи, чтобы он лежал спокойно, – сказала она хмуро. – Я ввела ему лунный сироп. Он помогает практически от всего, включая бритвогрязь.
– Бритвогрязь?
– Она выглядит, как обычная грязь, но на самом деле она смертельно ядовитая. Если он будет чист до конца дня, то с ним всё будет в порядке, но если приступ повторится до этого…
Нэт вдруг вздрогнул, а затем замер. Напряжение мышц вокруг его рта ослабло, и он испустил длинный вздох. Клэр показалось, что она видела, как его глаза на секунду открылись, но затем его ресницы затрепетали и опустились вновь.
– Как думаешь, сработало? – спросила Клэр.
Сена яростно тёрла глаза.
– Что?
– Это сработало?
В последний раз проведя ладонью по своим обрамлённым рыжими ресницами глазам, Сена наклонилась и припала ухом к груди Нэта.
Клэр досчитала до одного, затем до двух. Она закрыла глаза, как если бы тонкие веки могли защитить её от суровой реальности.
– Роняешь надо мной слёзы, как плакучая ива, а, ковательница?
Глаза Клэр распахнулись.
Кожа Нэта вновь обрела свой тёплый оттенок, а его волосы, хотя они и находились сейчас не в самом пушистом своём состоянии, были уже не такими примятыми.
– Ты жив! – воскликнула Клэр, она была так счастлива, что немедленно бросилась к Нэту и Сене, заключая их в крепкие объятия.
– Да, а ещё мне больно. – Он ткнул в девочку указательным пальцем. – Ты меня сейчас задушишь!
– Отцепись! – промямлила Сена.
Клэр отпрянула. Ковательница села и тут же ущипнула мальчика за плечо:
– Это тебе за то, что напугал меня.
– Ой. – Нэт поднялся и поморщился от резкого движения: – Бывало и получше, но нет ничего, что нельзя было бы поправить кусочком ивовой коры.
– Не жалуйся, – сказала Сена, передавая ему его любимое лакомство. – Люди не всегда выживают после бритвогрязи.
Только после того как Нэт сел, съел несколько зерновых кексов и пошутил над Сеной ещё два раза, Клэр наконец почувствовала себя достаточно расслабленной, чтобы подумать о том, что будет дальше.
– Где мы? – спросила она. – Как далеко мы от Окаменелого леса?
«Как далеко от Софи?»
Сена достала из рюкзака измятую карту и разгладила её в том месте, где была изображена скала.
– Это Огнеград, у основания Багряной горы, – сказала ковательница. Она провела пальцем к востоку от возвышенности и остановилась на маленькой надписи: «Окаменелый лес». Затем её палец переместился на север. – Думаю, мы где-то здесь, в Туманной низине.
Оглядевшись по сторонам, Клэр увидела черепах, отдыхавших на покрытых мхом валунах. Болото было скорее сырым, чем туманным, но название, казалось, ему подходило.
Сена вздохнула:
– Но я не знаю точное расположение этого «где-то».
– Мы рядом с Новой дорогой, – подняв глаза, девочки увидели, как Нэт слизывал последние крошки от зернового кекса со своих пальцев.
– Откуда ты знаешь? – требовательно спросила Сена.
– Мудрость моего земледельческого чутья, – торжественно заявил Нэт. – К тому же здесь есть указатель.
Клэр проследила за его пальцем до указателя, а затем до тропы. Прежде она не заметила их за кустами перистого папоротника.
– Земледельцы Сырого леса проложили здесь дорогу несколько лет назад, – продолжил мальчик. – Это было грандиозное предприятие. Им пришлось подбирать растения, которые бы идеально подошли для того, чтобы сделать землю твёрдой. До этого пересечь эти болота было никак нельзя. Окажись мы здесь в те времена, попали бы в серьёзный переплёт. Земледельцы построили маяки вдоль всей дороги, чтобы путники не сошли с неё из-за тумана и не утонули в болоте. – Нэт взглянул на карту. – Первый маяк должен быть расположен в правой стороне от нас, – объявил он.
Дети собрали вещи, и земледелец привязал маримо к своему плечу так, чтобы чудесный мох смог впитать в себя солнечные лучи, пока они будут идти. Друзья пустились вниз по дороге, Клэр шла быстрым шагом, желая поскорее добраться до леса. Они уже потеряли ещё один день, и к настоящему моменту Ковало Бесцепный, должно быть, уже поймал её сестру. Кроме того, быстрая ходьба помогала ей забыть про странное гудение, охватившее её в копях, и про любопытные взгляды, которые бросали на неё Нэт и Сена. И, само собой, про громадный, немыслимый вопрос: как ей удавалось понимать виверну, когда эти двое этого не могли? Девочка знала, что Сена и Нэт, должно быть, тоже продолжали размышлять над случившимся, но они не обмолвились об этом ни словом. Их молчание заставляло её нервничать. Подобное поведение угнетало её, а ещё это напомнило Клэр, как одноклассники шептались за её спиной.
Наконец она заметила что-то высоко в ветвях. Это выглядело так, будто сильным порывом ветра на верхушку дерева унесло сарай. На крыше под наклоном располагалась башенка со смотровой площадкой, а верёвочная лестница свешивалась с платформы, словно пришвартовывая небо к земле.
– Первый маяк! Мы движемся в правильном направлении! – радостно воскликнул Нэт. Он посмотрел на солнце. – Думаю, нам удастся пройти шесть маяков до наступления темноты, а после, ну вы знаете. Призраки. Но у нас будет возможность провести ночь в безопасности внутри маяка.
Друзья продолжили идти, переходя мелкие ручейки вброд, ступая по покрытым мхом камням и запутанным корням. Кувшинки размером с обручи усеивали болото, птицы с ногами-палочками с лёгкостью пробирались по траве и воде. Но они всё шли, и у Клэр уже заныли лодыжки. Дети сняли с себя свои кожаные жилеты кователей, влажные от пота, и оставили их висеть на одном из кустов. К тому моменту, когда они добрались до третьего маяка, начало казаться, что этому дню не будет конца, и отчаяние волной пробежало по телу девочки.
Как далеко они были от Софи? Сколько времени прошло в их мире? Получит ли она когда-нибудь ответы или её ждут лишь новые вопросы?
– Расскажи историю, Нэт, – внезапно попросила Сена. Штаны ковательницы были забрызганы грязью, а пот приклеил пряди рыжих волос к её шее. – Нам нужно отвлечься.
Мальчик помолчал, а затем заговорил:
– В незапамятные времена, во времена, когда в Ардене ещё не началось кровопролитие, его жители замерзали. Они обидели Солнце, и оно наказало их, повернувшись к ним спиной. Мир превратился в голое, пустынное место. Поднялся в Ардене громкий душераздирающий плач. Но Луна услышала стенания его жителей и принялась по ним рыдать. Падая на землю, слёзы Луны не исчезали. Они продолжали сверкать, обретая сияние всё более и более сильное. Превращаясь в единорогов.
Клэр на секунду подумала о метеоритных дождях, которые ей доводилось видеть дома. Софи предпочитала называть их водопадами желаний, и, возможно, она была не так далека от истины.
– Когда люди взглянули на красоту детей Луны, – продолжил Нэт, – они не смогли сдержать весёлого смеха. Солнце, привлечённое неожиданным звуком, вновь повернулось к Ардену лицом. Увидев детей своей сестры, резво скакавших по земле, Солнце преисполнилось такой радости, что мир тотчас согрелся от его смеха и вновь стал тёплым местом, покрытым нежной зеленью.
– Красиво, – пробормотала Сена, и Клэр с ней согласилась.
К тому времени когда они дошли до пятого маяка, Клэр ощущала в ногах такую тяжесть, словно вместо ступней у неё были кирпичи, а ладони девочки сжимали пустоту в её карманах, в которых больше не было карандаша, дарившего ей утешение с тех пор, как она покинула Виндемирское поместье, сколько бы времени с того момента ни прошло.
К её огромному облегчению, до шестого маяка они добрались быстро. Она сомневалась, что они смогли бы дойти до него, находись он хоть сколько-то дальше.
Взобравшись по раскачивавшейся верёвочной лестнице, друзья очутились в доме на дереве. Он оказался на удивление просторным, и там даже была башенка со смотровой площадкой. Сена расстелила плащ на полу, словно покрывало, и Нэт дал каждому по два зерновых кекса.
– Моя мама восхитительно готовит, – вздохнула Сена, глядя на сухой кекс в своей руке. – В былые времена она запекала дикого кабана в сладком морковном соусе.
– Сена, – произнесла Клэр, проглотив первый кусочек кекса. На вкус он был неплох, вот только жевать его было тяжело. – Если ты ищешь свою маму, почему бы тебе просто не изготовить зерцало, чтобы её найти?
– Потому что все тюрьмы кователей учитывают такую возможность, – ответила Сена, опёршись на неровною стену дома на дереве. – Маму держат в каком-то месте, которое нельзя отследить. Она может быть где угодно.
Сена полила свой зерновой кекс водой из фляги, и жидкость закапала на пол с сердитым перестуком. Внезапно Клэр перехотелось есть. Несмотря на то что девочка знала, где сейчас была её мама (спала в далёком мире крепким сном), она почувствовала, как у неё скрутило живот от тоски.
После ужина, воспользовавшись рюкзаком в качестве подушки, Сена свернулась калачиком в углу. Через несколько секунд она уже крепко спала.
Клэр знала, что ей и самой нужно поспать, но пока не хотелось. Она разглядывала луну сквозь щели в крыше. Царица ночи округлилась и следующей ночью обещала достигнуть своей полноты.
– Я не особо устал, а ты? – донёсся до неё шёпот Нэта через комнату.
– Спать я не хочу, если ты об этом.
Мальчик поморщился:
– И я. После бритвогрязи я всё ещё чувствую себя немного… не в своей тарелке. Мне слишком жарко, – встав на ноги, он жестом позвал её следовать за ним.
Они поднялись по башенной лестнице и вышли на узкую смотровую площадку. Болото было окрашено в угольно-чёрный цвет, за исключением нескольких белых огней, походивших на звёзды, которые, падая, запутались в ветвях. Клэр нашла забавным то, как время и расстояние могут менять внешний вид вещей. В сущности, она знала, что те огни были отнюдь не звёздами, а тусклым светом маяков, мимо которых она проходила всего несколько часов назад.
– Выглядят симпатично, правда? – спросил Нэт. Со спины его освещал сигнальный огонь, превращая волосы мальчика в неровный ореол. – Думаю, остался всего один маяк на пути в Окаменелый лес. А затем до Равнин печали останется лишь несколько часов ходьбы. Уже завтра мы будем на месте.