— Здравствуй, здравствуй. — Начальник оперативно-следственного отдела нахмурился. — Не знаю только, как к тебе обращаться. По имени-отчеству обращаются к порядочным людям, солидным и уважаемым. Ну разве что обращение «гражданин Полоцкий» не вызовет во мне негодования.
Валерий захохотал:
— А вот это мне по барабану. Не хочешь пообщаться? Я бы рассказал тебе много интересного. Что-то сегодня очень хочется помочь правоохранительным органам.
— Какой-то особенный день? — полковнику было не до иронии. — И что ты намереваешься делать? Дать против себя показания и наконец-то очутиться там, где тебя заждались?
— Очень смешно, — кандидат в мэры залился раскатистым смехом. — Кстати, здесь недалеко моя машина. Я бы предпочел для беседы именно это место. А ты?
— А я бы предпочел вообще с тобой не разговаривать… — Алексей Степанович помедлил, — вне стен нашего учреждения. Но ты задел мое любопытство. Может, и вправду скажешь нечто такое, чего я не знаю.
Мужчины не спеша пошли к машине, не обмолвившись по дороге ни словом. Валерий отключил сигнализацию и галантно распахнул перед Кравченко переднюю дверь:
— Прошу.
Сам же он уселся на водительское сиденье. Полковник устроился поудобнее, пытаясь расслабиться:
— Ну, слушаю тебя.
Полоцкий оскалился в улыбке:
— Если бы я сразу назвал настоящую причину, по которой хотел пообщаться с тобой, ты бы тут не сидел.
— Надеюсь, речь не идет о моем убийстве? — усмехнулся Алексей Степанович.
— Это действительно смешно, Алексей, — Полоцкий пожал плечами. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но я никому не позволю трогать тебя. Знаешь почему? Ты мой единственный в городе раздражитель, часто не дающий спокойно спать. Без тебя и твоей команды жить мне будет неинтересно.
— Послушать, так я дорогой для тебя человек. — Полковник развел руками.
— Вот именно, — подмигнул ему предприниматель. — Нет человека в городе, которого я уважал бы больше тебя. Ты честен до старомодного и неподкупен. Недаром Наташка Кунцевич, стараясь спасти Воронцова, звонила именно тебе. И была права, черт возьми. Остальные представители правоохранительных органов сразу бы сообщили мне о ее звонке.
Вспомнив картину, виденную им на даче, Кравченко поморщился. Да, эта женщина доверилась ему, а он не оправдал ее доверия, не смог спасти ей жизнь… Ей и Воронцову.
Полоцкий взглянул на сидящего рядом мужчину и словно прочитал его мысли.
— Не казни себя. Сожителя Юхненко мы отыскали бы рано или поздно. На него велась охота с привлечением ваших кадров. И мы вычислили его до того, как несчастный попробовал искать у тебя спасения.
— Кто же его вычислил? — полюбопытствовал полковник. — Думаю не Кунцевич, иначе сегодня не было бы такого кровопролития.
— Угадал, — рассмеялся Полоцкий. — Ценю за сообразительность. Его вычислил Шпиленко.
— Который наверняка мечтал о кресле Льва и теперь получит его, — констатировал полковник.
— Нет, уважаемый, — кандидат в мэры покачал головой. — Он его не получит.
— Как и татарин, — Кравченко пожал плечами. — Ну, тот по уважительной причине. Мертвых еще не научились воскрешать. Вадим — реальная кандидатура, хотя, если говорить откровенно, вся твоя юридическая троица — подонки.
— Я тоже так подумал, — кивнул Валерий, — и именно поэтому решил уволить всех троих к чертовой бабушке.
Алексей Степанович похолодел. Он понял слова Полоцкого.
— Шпиленко тоже мертв?
— Сейчас его трупом занимаются родственники Ибрагима, — пояснил бизнесмен. — Честно говоря, не знаю, где и в каком виде вы его найдете. Восточные люди, горячая кровь — что делать!
— Вадима ты прикончил собственноручно. — Алексей Степанович задумчиво смотрел на темную дорогу. — Ты ведь не любишь, когда копошатся за твоей спиной без твоего ведома. А вот Ибрагима, понятное дело, отправил на тот свет Шпиленко. Вычислив убежище Воронцова, парень решил избавиться и от Кунцевича (ну, здесь с твоей помощью), и от реального соперника — Мамедова. Верно?
— Логика тебя никогда не подводила. — В глазах Валерия вспыхнул интерес. — Продолжай.
— А дальше все и ежу понятно. — Алексей Степанович достал из кармана платок и вытер выступивший пот. — Зная от Шпиленко, где находится Воронцов и с кем, ты решил убрать их, захватив с собой Кунцевича. Лев тебе был уже не нужен. При его должности забыть о свидетеле, который может сорвать всю игру, непростительно. И ты, конечно, решаешь убрать его, перед этим заставив страдать. А ведь милосерднее было убить его не в загородном доме, не раскрывая правду о жене и не кончая ее на его глазах. Ты же наверняка сделал так, как я рассказываю.
— Разумеется, — лицо Валерия озарила широкая улыбка, более похожая на оскал хищного зверя. — Разумеется, я поступил именно так. И знаешь почему? Обожаю упиваться властью. Когда жизнь предоставляет мне шанс продемонстрировать себе и другим, как я всемогущ, будь уверен, я этот шанс не упускаю. И тебя, Алексей Степанович, я позвал в машину тоже для этого, если ты еще не понял. Ты, полковник милиции, знаешь о моих делишках, о том, скольких людей я убил собственноручно и скольких убили по моему приказу, — и ничего не можешь со мной сделать. Я прав?
Кравченко кивнул:
— Мы даже вычислили, за что и кому ты приказал расправиться с Радушновой.
— В этом вам помог Воронцов, — усмехнулся Полоцкий.
— Воронцов лишь подтвердил кое-какие наши предположения, — пояснил Алексей Степанович. — Однако он не мог знать такой факт: вы раскололи проститутку при помощи Колемана, которого затем убрали руками несчастного сумасшедшего.
— Ну, даешь! — восхищенно отозвался кандидат в мэры. — Я не перестаю вам удивляться. Какая логика! — Он ударил ладонью по рулю и захохотал: — Только что она вам принесла? Иметь столько фактов — и не посадить человека! Это ужасно, Алексей Степанович?
— Омерзительно, — признался Кравченко.
— Я тебя понимаю. — Полоцкий театрально закатил глаза. — Завтра ты явишься в отдел и никому не расскажешь о нашем разговоре. А вот я тоже собираюсь завтра зайти в правоохранительные органы или сделать пару звоночков высокопоставленным лицам и проинформировать их о вашей никудышной работе. Вы ведь до сих пор не нашли убийцу моей горячо любимой женушки.
— Да, этого мы не сделали, — согласился полковник, — ты навалил такую гору трупов, что мы просто не успеваем разгребать ее. Но Диану убил не ты, это ясно всем, кто тебя знает.
— Точно! — ухмыльнулся бизнесмен. — В мои намерения не входит скандал, даже самый маленький. Кандидату в мэры такое строго запрещается. Поэтому я приказал убрать Радушнову. Ни в ее письме, ни на кассете, где я вещал о том, как надоела мне моя женушка и лучше бы ей сдохнуть, не было ничего такого, что угрожало бы мне тюрьмой. Однако попади эти документы тебе в руки, ты бы не упустил возможности прижать меня. Не упустил бы?
Кравченко в знак согласия наклонил голову.
— Вот видишь, кто на самом деле виновен в смерти девочки. Я знаю тебя не хуже, чем ты меня, — Полоцкий поправил и без того идеальную прическу, — и тоже способен предугадывать твои действия. — Он повернулся к Алексею Степановичу. — Ну ладно, полковник, разговор с тобой, как всегда, доставил мне огромное удовольствие, однако пора и честь знать. Спокойной ночи я тебе не желаю: представляю, как ты будешь грызть зубами подушку, мол, близок локоть, да не укусишь. И все же я советую тебе хорошенько выспаться. Пора основательно приняться за расследование гибели Дианы.
Кравченко открыл дверцу джипа и вылез из машины, не прощаясь. Ему действительно было скверно.
Глава 43
На следующий день, ожидая прихода Валерия Семеновича Полоцкого, полковник анализировал с оперативниками все события прошедшего дня.
— Неужели никто не видел его на месте преступления? — удивлялся Прохоров. — Согласен, сейчас не дачный сезон, но в тех особняках живут и зимой. И машинка у этого господина весьма заметная. Даже если он не пересекал шлагбаум, джип находился где-то поблизости. Ребята, у нас же есть и трупы, и оружие, и подозреваемый. Просто идеальное место преступления. Может, стоит поискать улики?
— Напрасно потеряешь время, — махнул рукой начальник. — Согласен, есть вероятность, что Полоцкого кто-то видел, но, зная его и хозяина сгоревшего дома, показаний не даст никто. Всем хочется жить, и наши горожане имеют на это полное право.
— А вы говорите, есть справедливость. — Щеки Пети Прохорова рдели, как факел. — По-моему, на данный вопрос мы получили от господина Полоцкого достойный ответ.
— И все-таки я в нее верю, — твердо сказал Алексей Степанович. — И ты должен верить, Петя. Иначе вся наша работа теряет смысл. Нам незачем тогда ловить преступников, потому что ни сегодня, ни завтра мы не сделаем этот мир идеальным. Но я считаю, если мы обезвредили несколько опасных бандитов и спасли хотя бы одну жизнь, — это уже движение к той самой вселенской справедливости, о которой ты говоришь. Сейчас сюда придет Полоцкий. Я понимаю, как неприятен он каждому из вас. Однако он вправе прийти сюда и потребовать результатов расследования убийства его жены.
— Так он придет за этим? — Киселев хлопнул себя по лбу. — Господин своими мафиозными разборками сам затормозил расследование. Я, между прочим, тоже хотел видеть его по этому делу. У меня для него кое-что приготовлено.
Валерий Семенович вальяжной походкой зашел в кабинет к Кравченко и развалился на стуле.
— Я пришел узнать, есть ли у наших следственных органов совесть. — Его широкое лицо выражало недовольство, но на губах играла чуть заметная улыбка. — Если дело об убийстве моей жены — «глухарь» (так, кажется, принято это у вас называть?), имейте в себе мужество признаться в этом. По городу разгуливает маньяк, убивающий богатых, известных и достойных женщин, а наша милиция возится с трупом проститутки, сдохшей от передозировки.