Бесчувствие, не самая яркая в своем названии ступень, способна ввергнуть в самые страшные грехи, вплоть до содомских, а потом на месте твоей жизни, как на месте Содома и Гоморры, остается Мертвое море. Когда в тебе пробуждается страсть, ты уже не замечаешь ничего, кроме того, что позволит эту страсть удовлетворить. Не обращая внимания на ближнего, на совесть и принципы, ты становишься бесчувственным человеком.
«Бесчувственный есть безумный мудрец, (…) слепец, учащий видеть; беседует о врачевании язвы, а между тем беспрестанно чешет и растравляет ее; жалуется на болезнь и не отстает от вредных для него снедей; молится о своем избавлении от страсти – и тотчас исполняет ее на самом деле; за совершение ее гневается сам на себя – и не стыдится слов своих, окаянный. “Худо я поступаю”, – вопияет и усердно продолжает делать злое» (Лествица, 18:3).
Человек не сможет достичь Царствия Небесного самостоятельно – только со Христом. Если Христос пожалеет его, то и он должен пожалеть своего ближнего, то есть разделить с ним радость и боль, плакать с ним и смеяться. Но когда человек не замечает других, он становится бесчувственным.
«Устами молится против своей страсти, а делом для нее подвизается. О смерти любомудрствует, а живет как бессмертный. Вздыхает о разлучении души с телом, а сам пребывает в дремоте, как бы был вечный. О воздержании беседует, а стремится к объедению… Читает слово против тщеславия – и самым чтением тщеславится» (Лествица, 18:3).
Бесчувствие, как привычки в долгом браке, происходит от нежелания трудиться над отношениями и убивает живое чувство. Сейчас, на восемнадцатой ступени, мы должны внимательно посмотреть на себя и на свои действия, чтобы не допустить механически совершаемых поступков.
Представьте себе обычную соль. Консервант, с помощью которого мы пытаемся сохранить внешний вид и вкус продуктов. Верующий человек будто соль – самая маленькая приправа на столе пира, но самая важная. Особенно соль ценилась во времена Христа: она была практически драгоценностью, которую дробили на мелкие песчинки.
Соль Мертвого моря – антипод «живой» соли, о которой Христос говорил на горе Блаженств. Солью земли Он называл христиан, а тех, кого поражало бесчувствие, назвал бесполезной солью, потерявшей силу.
«Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему негодна, как разве выбросить ее вон на попрание людям» (Евангелие от Матфея, 5:13).
Все мы вместе составляем Церковь, глава этой Церкви – Христос, и мы является Его частью для того, чтобы засолить, придать вкус жизни человека, сделать мир красивым.
Не заболеть бесчувствием можно только поняв, откуда оно возникает.
«Рождение у меня не одно: зачатие мое смешано и неопределенно. Насыщение меня укрепляет, время выращивает, а худой навык утверждает; одержимый им никогда от меня не освободится» (Лествица, 18:6).
Лучшая среда для нечувствия – это беспечная жизнь в полном достатке с отсутствием борьбы с собственными грехами и плохими привычками. Если христианин станет бесчувственным, он станет той самой солью, которая потеряла силу, вкус, вид и значение. Так, в достатке и совершенно бесчувственно к самим себе и другим людям, жили в Капернауме, где Господь проповедовал чаще всего.
Если бы столько чудес и проповедей было совершено в Содоме и Гоморре, то люди давно бы покаялись, однако жители Капернаума не оценили этого. И тогда Иисус сказал очень страшные слова:
«Тогда начал Он укорять города, в которых наиболее явлено было сил Его, за то, что они не покаялись: горе тебе, Хоразин! горе тебе, Вифсаида! ибо если бы в Тире и Сидоне явлены были силы, явленные в вас, то давно бы они во вретище и пепле покаялись, но говорю вам: Тиру и Сидону отраднее будет в день суда, нежели вам. И ты, Капернаум, до неба вознесшийся, до ада низвергнешься, ибо если бы в Содоме явлены были силы, явленные в тебе, то он остался бы до сего дня; но говорю вам, что земле Содомской отраднее будет в день суда, нежели тебе» (Евангелие от Матфея, 11:20–24).
Признак бесчувствия – равнодушие ко всему происходящему, к обрядам, святыне.
«…стоя на молитве, бывают совершенно окаменелыми, жестокосердыми и омраченными. Пред священною трапезою Евхаристии остаются бесчувственными; и даже, причащаясь сего небесного дара, как бы простой хлеб вкушают» (Лествица, 18:5).
Последствия бесчувствия – страшные. Случится полное разрушение жизни, потому что нечувствие открывает дверь разрушителям. Это происходит именно здесь, на восемнадцатой ступени Лестницы, когда позади уже большой путь, когда человек уже стал многое уметь и понимать, начал казаться самому себе духовно опытным.
«Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и, не находя, говорит: возвращусь в дом мой, откуда вышел. И, придя, находит его выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себе, и, войдя, живут там, – и бывает для человека того последнее хуже первого» (Евангелие от Матфея, 12:43–45).
Когда мы озабочены своим духовным состоянием, мы начинаем творить добро и другие правильные дела, отчего даже некоторые грехи могут от нас отойти. В момент лишения страсти в нас зарождаются радость, любовь, мир, долготерпение, благость, вера, милосердие, кротость воздержания. Бессмысленно бороться с каким-либо грехом, не заменяя его добрым делом. Излечить в себе бесчувствие можно страхом Божиим и непрестанной молитвой.
Непрестанной молитвой может быть и постоянная жизнь перед очами Божиими. Жить и помнить, что Он всегда рядом. И тогда, как в присутствии своего большого начальника или человека, которого искренне любишь, будешь всегда внимательным, как и к тому, что внутри тебя самого.
Нужно реагировать на происходящее вокруг, чтобы лукавый полностью не овладел нами.
Мы творцы своей судьбы, мы сами решаем свое будущее: случится ли с нами цветущий радостный сад или, наоборот, выжженная пустыня. Где цветут сады? Там, где люди трудятся. Пустыня получается там, где человек опускает руки (в духовном плане) и начинает потакать своим страстям.
Человек оправдывает свое бездействие усталостью и необходимостью в отдыхе. У отдыха же есть только один результат – лень. Ленивый превращается в Мертвое море, где нет жизни. Если ты умираешь духовно, ты все еще можешь находиться в обществе и приносить пользу, однако возродить внутренний мир уже невозможно.
«Если ты со многим бдением соединишь размышление о вечном суде, то, может быть, дам тебе малую ослабу. (…) Молись часто при гробах и неизгладимо напечатлевай в сердце своем их образы; если же сие не будет в тебе начертано кистью поста, то никогда не победишь меня» (Лествица, 18:6).
Девятнадцатая ступеньО сне, о молитве и псалмопении
«Сон есть некоторое свойство природы, образ смерти, бездействие чувств. Сон сам по себе один и тот же; но он, как и похоть, имеет многие причины: происходит от естества, от пищи, от бесов и, может быть, от чрезмерного и продолжительного поста, когда изнемогающая плоть хочет подкрепить себя сном» (Лествица, 19:1).
В монастыре святого Саввы Освященного, который находится в выжженной Иудейской пустыне (Палестина), за пятнадцать веков ни на минуту не прерывалась молитва (см. иллюстрацию). Отсюда по православному Востоку разошелся монашеский уклад молиться по ночам.
Когда все спят и весь мир готовится к новому рабочему дню, монахи молятся. Молитва – это не просто ударение воздуха словами или будоражение своих мыслей какими-то словосочетаниями, а сложный, сильный и благодатный процесс.
Девятнадцатая ступень восхождения на Небо – о сне и молитве. Молитва может осуществиться при полной собранности и бодрости. Сон в этой главе – не обычный, а тот, в котором мы находимся всю жизнь, при этом не засыпая.
Лавра святого Саввы Освященного. Автор снимка RuslanKphoto.
Имея надежду на Бога, мы можем предугадать, что будет с нами во время смерти, понять, где мы окажемся – с Богом или без Него. Сном мы тоже можем управлять: если ты переел и пересмотрел телевизор, тебе гарантирован блудный сон с кошмарами. Если ты заснул с молитвой на устах и в сердце, то сон будет благодатный.
«Как много пить зависит от привычки, так и много спать. Потому-то и должно нам, особенно в начале нашего подвига, подвизаться против сна; ибо трудно исцелить давний навык» (Лествица, 19:2).
«…кто в чувстве сердца помышляет, что он предстоит Богу, тот в молитве будет, как столп неподвижный…» (Лествица, 19:4).
Это правило переносимо не только на молитву, но и на всю жизнь. Мы очень часто живем, работаем, а на самом деле спим. Молитва – это трезвое состояние. Сон часто противопоставляют молитве, потому что он – отключка, а молитва – полное включение. Бодрствование должно быть осознанным, благодатным и полезным.
Если ты просто прочитал молитвенное правило, пользы будет мало. Но если ты включил в молитву все свое естество, она становится очень продуктивной, дает энергию жизни, силу к прохождению до конца с радостью и благодарностью Богу.
Если ты утром прочитал молитвенное правило, день идет совсем по-новому. Если вечером прочитал вечернее правило, ночь пройдет по-другому.
Гефсиманский сад в Иерусалиме – точка на карте мира, где сон и молитва вошли в неслыханную прежде борьбу. Когда ученики Христа засыпали, Он молился, призывая бодрствовать и апостолов. Иконы, описывающие эту молитву, единственные, на которых апостолы спят (см. иллюстрацию).
«Потом приходит с ними Иисус на место, называемое Гефсимания, и говорит ученикам: посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там. И, взяв с Собою Петра и обоих сыновей Зеведеевых, начал скорбеть и тосковать. Тогда говорит им Иисус: душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною. И, отойдя немного, пал на лице Свое, молился и говорил: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Т