Но даже Эверард, несмотря на его репутацию бесшабашного парня и безграничную вседозволенность, зашел слишком далеко. Долли Равенден повернулась и пронзила его таким взглядом, что смелый и азартный молодой человек аж присел, и уже готова была разразиться негодованием, как вдруг откуда-то из холла раздался звук волшебной песни, заполнивший каждый уголок дома и заглушивший все дурные мысли и порывы. Это Хельга пела причудливую и волнующую старую балладу.
Где совсем мало места
Для светлячка,
Где не сможет войти
Даже мушка одна,
Где червяк не пролезет,
И комар не влетит
Если там есть любовь,
Он найдет, как пройти.
— Господи! — воскликнул Дик Колтон. — Что за голос! Кто это?
— Вы никогда не слышали, как поет Хельга? — удивленно спросила Долли. — Не великолепно ли?
Эверард встал и впился глазами в дверь. Долли с интересом на него посмотрела и увидела в его взгляде то, что видела в глазах многих мужчин, смотревших на нее, но чего еще не видела ни одна женщина в глазах Эверарда Колтона.
— Так это правда, — сказала она про себя.
А голос продолжал:
Ничто на свете не сможет
Его побороть,
Никаким хитрым планам
Его с пути не свернуть;
Потому что однажды
Он дал клятву любви
И даже чрез смерть
Он сумеет пройти.
Мягкая, глубокая, торжественная финальная нота утонула в тишине.
— Дик, почему ты мне не сказал, — в растерянности прошептал Эверард.
Но Дик не обратил на брата внимания. Он смотрел на Хейнса, изможденное, морщинистое лицо которого светилось невероятным выражением любви, гордости и тоски. Репортер был совсем не похож на себя.
«Отпинать меня мало за то, что я привез сюда Эверарда», — подумал растрогавшийся доктор.
Тут дверь открылась, и в комнату вошла Хельга. Ее взгляд сразу будто магнитом приковало к Эверарду Колтону. Она резко остановилась.
— Хельга! — сказал Эверард.
Девушка побледнела и прислонила руку к груди, но практически сразу же взяла себя в руки.
— Добрый вечер, мистер Колтон, — тихо сказала она и протянула ему руку. — Вы сегодня приехали? Знаете, всегда лучше писать заранее, ведь у нас могло не оказаться комнат.
— Н-не понимаю, — заикнулся он. — Ты. здесь… ты живешь здесь?
— Это отель моего отца, — объяснила Хельга. — Папа, это мистер Эверард Колтон. У нас есть свободная комната для него?
— Мне уже ее нашли, — прохрипел Эверард, и наступила неловкая тишина, которой не без злорадства наслаждалась мисс Равенден, радуясь страданиям своего мучителя.
Молчание развеял Хейнс.
— Это все конечно очень мило, — резко сказал он, — но у нас есть дела поважнее. Известно одно: где-то поблизости бродит этот фокусник. Он вооружен и по всей видимости жаждет крови. Смерть моряка, убийство овцы и приключение мистера Колтона ясно говорят о том, что снаружи нас всех подстерегает опасность. И мы не знаем, имеет ли чудак к этому всему какое-то отношение. Но пока он не пойман, ни одна леди не должна покидать этот дом без сопровождения, и вообще никому из нас лучше не выходить в одиночку или без оружия. Ни у кого нет никаких возражений?
— Мы с дочерью полностью за ваше мудрое и взвешенное предложение, — сказал профессор Равенден. — В моей комнате есть еще один запасной револьвер, и я с удовольствием готов им с кем-нибудь поделиться.
Все остальные тоже с радостью приняли план, и предложенное профессором оружие было передано в руки отчима Хельги. У Дика Колтона тоже был с собой револьвер, а у Эверарда кавалерийское ружье. Хейнс послал за своим пистолетом.
— Теперь, кажется, самое время выбрать ответственных лиц, — предложил профессор.
— В психушку констебль решил его не отправлять, — сказал Хейнс. — Я думаю, нам нужно организовать ночное дежурство и все внимательно отслеживать. К тому же, — добавил он с улыбкой, — мне нужна новая эксклюзивная история для моей газеты.
Глава IX. Идейное столкновение
— Неужели генералиссимус нарушает свои собственные распоряжения? — крикнула с порога Долли Равенден следующим утром, заметив Хейнса, идущего по тропинке в сторону дома. Но он не стал весело отвечать на привычную шутку, а лишь сказал:
— Мисс Долли, вы слышали вчера ту лошадь. Что можете сказать о природе этого крика?
— Он пронзил меня как лезвие ножа, — сказала девушка. — Я думаю, что это был предсмертный вопль. И моя лошадь, кажется, тоже так подумала.
— Да я сам готов в этом поклясться, — сказал Хейнс и погрузился в раздумья.
— Ну? — немного подождав, нетерпеливо спросила Долли. — Это же никакой не секрет?
— Что-то вроде того. Я прошелся по месту, где напали на мистера Колтона, и еще вдоль пляжа, но не нашел ни одного лошадиного волоска. Может быть ей удалось сбежать.
— Ни за что в это не поверю, пока своими глазами не увижу.
Хейнс резко посмотрел на Дороти.
— Женская интуиция, — сказал он. — Я тоже. Ладно, сейчас у нас завтрак.
Девушка решила задержаться и полюбоваться румяным утренним солнцем. Настоящая сентябрьская погода! Льющийся отовсюду солнечный свет полирует до блеска воздух. Легкая дымка тумана слегка приглушила ослепительное сияние холмов. Все вокруг было пропитано запахом уходящего лета — по-настоящему красивый закат сезона любви. Даже несмотря на то, что где-то в этом прекрасном месте всех поджидала смертельная опасность, Долли где-то в глубине души жаждала встречи с чем-то сверхъестественным. Уже совсем скоро она снова будет бродить по людным улицам пестрой Столицы. Хотя и город ей тоже нравился, но гораздо меньше, чем эта морская благодать; Долли всегда думала, что по-настоящему любить город способны только пустые люди. Вдруг ее объяла мысль, что в этом году покидать это место будет тяжелее, чем когда-либо в жизни, и что эта тяжесть накрывает сердце все сильнее совершенно против ее твердой воли. «Человек, которого я и полдюжины раз не видела!» — упрекнула она себя.
Все женское негодование и раздражение на саму себя естественно должно было вылиться на голову Дика Колтона, который как раз в этот момент вышел на веранду. Долли кое-что смыслила в делах любви, и выражение лица, с каким она смотрела на доктора, ясно говорило об этом. А Дик был простаком. До встречи с Долли Равенден он не делал различия между мужчиной и женщиной, для него все были обычными людьми. Ничего не подозревая о целом лабиринте мыслей, успевшем выстроиться в голове девушки, Дик наивно подумал, что ему очень повезло вдруг оказаться с ней наедине. Даже солнце для него сейчас сияло как-то по-особенному. Но тут мисс Равенден поздоровалась с ним обычно, не глядя, почти холодно, и миллион свечей в сердце безнадежно влюбленного молодого человека разом потух. Она даже не повернулась и продолжала пустым взглядом созерцать пейзаж.
— Я сделал что-то не так, мисс Дол… мисс Равенден? — запинаясь, спросил Дик.
— Не так? — безразлично спросила девушка. — Не понимаю, о чем вы.
Это ввело доктора в ступор. Он сел на скамейку и начал думать, что же делать дальше. К сожалению, мысли завели его к вопросам о брате.
— Правда замечательно, что вы с Эвом знакомы? — выдавил он. — Я так рад, что пригласил его приехать сюда.
— Вы пригласили? — спросила девушка тоном, пронзившим сердце Дика насквозь.
— Конечно. А почему бы и нет?
— Полагаю, чтобы устроить встречу с Хельгой.
— Да.
— И конечно вы себе напридумывали, что она тут с ума сходит от желания с ним повидаться?
— Неправда, — уверенно отразил удар доктор. — Просто хотел дать ему честный шанс.
— А вы не думали поступить честно по отношению к кому-то еще?
— К кому?
— К самой мисс Джонстон в первую очередь. Знаете, люди ожидают большей учтивости даже от того, кто… кто…
— О не пытайтесь подобрать слов на мой счет, — решительно сказал Дик. — У вас сегодня прекрасно получается быть честной.
В Дороти действительно будто вселился упрямый чертенок, и она словно сама не полностью осознавала, что говорила.
— От человека, которому ничего и ни о чем не известно, — закончила она.
— И который не так уж стремится все это узнать, — добавил Дик.
— Я отношусь к Хельге как к родной сестре, — горячо сказала Долли. — Она всего на год младше меня, но мне пришлось пережить побольше ее, и я… мне кажется, что я в каком-то смысле несу за нее ответственность.
Тон девушки снова сбил Дика с толку, и он просто кивнул.
— Вам известно, какие отношения сложились между Хельгой и вашим братом?
— Кое-что знаю.
— И зная это, вы все еще думаете, что поступили правильно, притащив его сюда?
— Да почему же нет?
— Да потому, — закипая, ответила мисс Равенден, — что ваша семья все с ног на уши поставила, услышав, что Эверард собирается жениться на Хельге, хотя даже не удосужилась узнать, что она из себя представляет. Оскорбить девушку, которую они в глаза не видели! Да Хельга! Хельга! Да если б у меня был брат, и Хельга Джонстон согласилась выйти за него замуж, я бы сочла это за великую честь для всего рода Равенденов!
Вся властная гордость Южной семьи засияла в глазах человека, чьи родственники поколениями занимались земледелием на Западе и подписали Декларацию Независимости задолго до того, как первый американский Колтон непосильным трудом сумел открыть несметные богатства на Северной Земле.
— И я так же! — тихо ответил Дик. — Но конечно вам все это рассказала не Хельга Джонстон?
— Нет, она мне ничего не говорила. Это был как раз тот назойливый друг, который растрепал ей о возражениях вашей семьи. О если б я была Эверардом, я бы сказала его семье… сказала бы…
— Идти к черту, — с надеждой в голосе закончил фразу Дик.
— Прошу, не надо додумывать за меня мои мысли! Да, именно так я бы и поступила! — горячо ответила Долли. А затем серьезно добавила: — После того, что я вам рассказала о Харрисе Хейнсе, вы! Да где же ваше чувство справедливости? Как низко!