Как только я остановился передохнуть, ко мне вернулся рассудок. Я обернулся, и как человек, не полностью отдающий отчет своим действиям, вознамерился вернуться обратно и все исследовать; внутри меня бушевал стыд за свое поведение. И я действительно отыскал свои следы и прошел по ним около сотни футов, но тут на землю обрушился такой ливень, что я совсем растерялся и кое-как добрел до озера. Поняв, что все это бесполезно, я снова двинулся домой и через час скитаний наконец-то добрался до «Третьего дома», примерно в десять минут первого.
Выводы: те два объекта предположительно были парой живых существ; они в страхе уносились от опасности и, будучи водными обитателями, спешили в убежище, так как полет был закончен нырянием в озеро; это вероятно те же существа, присутствие которых ранее уже чувствовали я, мистер Хейнс, мистер Эверард Колтон и другие.
Вопрос: какое отношение они имеют (и имеют ли) к смерти овцы на пляже, а также к смерти моряка Петерсена?
Профессор Равенден положил рукопись обратно на стол и посмотрел на своих слушателей. Хейнс делал заметки. Колтон сидел и в восторге хватал каждое слово. По окончанию доклада все глубоко вздохнули, и профессор спросил:
— Джентльмены, есть ли у вас хоть какие-то предположения, которые могли бы объяснить эти феномены?
Первым заговорил Колтон:
— Вы до этого как-то сами предполагали какое-то воздушное судно. Не знаю, были ли ваши слова шуткой.
— Отчасти, — сказал профессор. — Вне всякого сомнения эти явления были достаточно крупных размеров. Но воздушные корабли, как вам наверняка известно, просто огромны. Намного больше.
— К тому же они обычно не летают парами, — добавил Хейнс. — Полагаю, профессор, вы сможете указать нам то место, где видели эти штуки?
— Приблизительно.
— Тогда идем сейчас же, — поднимаясь с места, сказал репортер.
Трое мужчин со всех ног помчались к озеру и принялись исследовать его западный берег, но безуспешно. Разделившись, они прочесали еще около пятидесяти ярдов вдоль озера, и вдруг Дик Колтон, оказавшись где-то на середине, громко позвал остальных и начал задыхаться. Как только Хейнс с профессором подбежали, доктор обернулся к ним с красным от смеха лицом и не в силах говорить тыкал пальцем в сторону дуба.
— Простите, — выдохнул он, — но вы только посмотрите на это!
В кроне дерева застрял порванный большой бесхвостый воздушный змей. Почти всю бумагу, обтягивавшую каркас, сдуло ветром; от змея остался только пахнущий промасленный скелет. Профессор Равенден внимательно посмотрел на находку и отошел с пристыженным лицом.
— Не буду обижаться на вашу реакцию, доктор Колтон, — сказал он. — Вам, джентльмены, я наверное сейчас кажусь недостойным и трусливым мальчишкой науки.
— Нисколько, — быстро ответил Хейнс. — То, что вы пережили, кого угодно бы до смерти напугало.
— Я бы бежал отсюда как кролик, — весело заявил Колтон. — Смеюсь я только потому, что всем моим выдуманным страхам пришел такой нелепый конец.
— Возможно не такой уж он и нелепый, — сказал Хейнс, рассматривая веревку от змея. — В этом есть что-то странное. Откуда, к примеру, прилетели эти змеи и каким образом?
— Ветер веревку порвал, конечно же, — сказал Дик.
— Ну давайте, попробуйте теперь вы ее порвать, здоровяк.
— Не могу, — сказал доктор, изо всех сил старавшийся причинить хоть малейший вред веревке. — Очень хорошее, легкое и прочное плетение.
— И сдается мне, что ветром этот трос не отрывало, — сказал репортер. — Посмотрите вон на те концы.
— Порезаны! — воскликнул Колтон.
— И еще, в двадцати футах от подпруги, — добавил Хейнс. — Итак, кто-нибудь будьте любезны объяснить мне, как…
— Эта веревка, — сказал профессор, — если не ошибаюсь, обычно используется в аэростатических экспериментах. Промасленная бумага защищает от дождя. Это дополнительный воздушный змей, его прикрепляют, чтобы главная веревка не провисала. Поэтому она не могла оторваться даже при сильнейшем натяжении.
— Поэтому от сильного шквала ветра сам змей весь вывернулся порвался, будто бы врезался в кирпичную стену, — добавил Колтон.
— Его приятель должно быть приземлился где-то на противоположном берегу озера, — сказал Хейнс. — Схожу проверю.
Вскоре репортер вернулся со вторым змеем. Выглядел он абсолютно идентично тому, который обнаружил Колтон. Остов его был цел, хотя бумага явно носила следы тяжелого падения.
— Веревка на этом около шестидесяти футов, и отрезана точно так же, как на первом, — с нервным смешком сказал Хейнс. — Дело начинает быть интересным, не так ли?
— Как думаете, сколько змеев было привязано к главной веревке? — спросил Колтон у профессора.
— Часто для подобных экспериментов требуется семь змеев…
— И где же тогда остальные?
— Если их всех отрезали от главной веревки, то вполне возможно, многие улетели в океан. Скорее всего так и есть, если те, что мы нашли, были самыми нижними в связке.
— Ага! А это еще что? — сказал Колтон, поднимая взгляд вверх.
У подножия впереди стоящего холма прогуливался мужчина. Он был увешен рыболовными снастями, как все рыбаки Монтока, и выглядел как типичный житель одного поселения на северном берегу. Хейнс пошел к нему навстречу.
— Доброе утро, — вежливо сказал рыбак. — Вы случаем нигде не видели одного жентельмена в черном пиджаке и очках, бесцельно бродящего по местным землям?
— Нет, — сказал Хейнс. — Вы такого потеряли?
— Да эт он сам потерялся. Не объявлялся с прошлого вечера. Как раз из тех, кто легко может заблудиться в трех соснах. Чудик эдакий, все время какие-то эксперименты ставит.
— Какого рода эксперименты?
— О да глупости какие-то с воздушными змеями. Как ребенок, ей-богу.
— Он живет у вас?
— Проживает. Уже неделю тут. Сказал, что изучает воздушные потоки. По вечерам все время на улице, выпускает кучу змеев. Видел даже однажды, как у него было аж семь штук на одной веревке. Очень сообразительный парень в этом деле.
— В котором часу он вчера ушел? — спросил Хейнс.
— Где-то в половине восьмого. Я выглядывал в окно, когда подул сильный ветер и начался ливень. Но мистера Эли не было.
— Это один из его змеев? — спросил репортер, показывая на сломанный ромбовидный каркас, который он разложил на траве.
— Точно, да! — ответил рыбак. — Где ж вы его нашли?
— Он сам сюда прилетел. И еще один.
— Правда? — забеспокоился рыбак. — Надеюсь, что он не попал в беду.
Пока Хейнс разговаривал с незнакомцем, профессор Равенден воспроизводил в своей голове прошлый вечер.
— Думаю, я могу привести вас примерно к тому месту, куда прилетели эти змеи, — сказал он. — Пойдете со мной?
Больше мили вся процессия пыталась угнаться за быстрым шагом маленького, легкого профессора. Вскоре он резко остановился и поднял с земли кусочек веревки, прямо у подножия очередного холма.
— Кажется, эту тоже отрезали, — сказал он и пошел дальше.
Прямо под холмом открывалась впадина, и на ее склоне лежала маленькая лебедка.
— Это же его! — закричал рыбак. — Но где ж он сам?
Хейнс пробрался вперед, в кусты. В нескольких ярдах вглубь зарослей в куче поломанных веток лежало тело в разодранной одежде. Внешний вид находки говорил о том, что перед смертью человек в спешной лихорадке пробирался через растительность. На земле виднелись человеческие следы, но там, где они заканчивались, ничего не было.
— Идите сюда! — позвал Хейнс. — Он бежал сюда, чтобы от чего-то спрятаться. Он лежит там, в конце тропинки. Можно увидеть…
— Господи! Пойдемте скорее!
Рыбак со всех ног помчался туда и склонился над телом, почти полностью закрыв его от глаз всех остальных навешенным на одежду рыболовным скарбом.
— Это мистер Эли! — закричал он. — Его убили!
Голова мертвеца была почти полностью раздроблена ударом немыслимой силы. Из правого плеча торчала кость. Колтон приподнял труп, и все увидели, что на груди мужчины был точно такая же глубокая рана, как на спине Петерсена.
— Это все наш проклятый фокусник, — горько сказал Хейнс. — Как мы могли дать ему уйти?
— Этот человек умер несколько часов назад, — тихо произнес доктор.
— А возможно ли, что это произошло вчера где-то около десяти вечера? — спросил Хейнс.
— Очень может быть.
— Что же его убило? Удар по голове или ножевое ранение?
— То, что он получил в первую очередь.
— Предполагая, что ваша гипотеза о том, что этот несчастный вбежал в кусты с другой стороны тропы, верна, мистер Хейнс, как вы объясните тот факт, что его тело находится здесь, на приличном расстоянии от предположительного места падения змеев? — спросил профессор.
— Вырвался, — сухо ответил репортер.
— Тогда вы обнаружили следы возвращения?
— Нет. Здесь их я не увидел.
— И тут их тоже нет, — сказал Колтон, осматривая окружающую почву. — Но посмотрите, как сильно переломаны ветки кустов, будто бы он сам на них бросился. Хейнс! Что такое?
Без предупреждения репортер раскинул руки и плашмя упал на куст. Все метнулись ему на помощь, но мужчина тут же встал на ноги.
— Не волнуйтесь, — с улыбкой сказал он. — Все в порядке. Просто небольшой эксперимент. Я останусь с этим мужчиной, мы пойдем в его рыбацкое поселение, все обсудим и решим, что делать с телом. Это может занять весь день. Так что, увидимся вечером, господа.
С этими словами он взял рыбака под руку. Бедолага был просто парализован ужасом и покорно последовал за репортером с отвисшей челюстью. А Колтон с профессором Равенденом вернулись в «Третий дом», по дороге не проронив ни слова.
Дома к Дику снова вернулось его прежнее беспокойство. Вечером он увидел мисс Равенден, но она решила с ним даже не здороваться. С туманной надеждой обнаружить хоть что-нибудь полезное, доктор вскоре вернулся к озеру и еще раз тщательно изучил места, где были найдены воздушные змеи, но так ничего и не нашел.
В девять вечера домой вернулся Хейнс. Он был бледный и уставший и подошел к двери в комнату Дика.