— Приедет корабль забрать тело мистера Эли обратно в Коннектикут, где он жил, — сказал репортер. — Рыбаки объяты суеверным страхом.
— Что-нибудь новое обнаружили?
— И да, и нет. Все слишком неопределенно, чтобы как-то об этом говорить. Можно делать лишь догадки и предположения, которые все еще больше запутают.
Колтон взглянул на Хейнса.
— Вам нужно поспать. Очень нужно, — сказал он. — Есть боли?
— О, да как обычно. Ну может чуть-чуть больше.
— Примите это, — сказал доктор, протягивая ему пузырек с порошком. — Это поможет. Хотел бы я, чтобы и мне помогло. Ощущение, что сон сегодня на меня не снизойдет.
Репортер кивнул в знак благодарности и ушел. Дик повалился на кровать, но события последних дней в Монтоке полностью взяли власть над его мыслями, так что доктор просто лежал и додумывал, прогоняя все это снова и снова в своей голове. А когда он закрыл глаза, перед ними опять начали мириадами выстраиваться медицинские препараты. Затем пришла окровавленная овца, громко блеющая в бешеном страхе. Овца превратилась в человека, лихорадочно сражающегося за свою жизнь в кустах, а потом этот человек превратился в самого Дика. Он почти раскрыл причину ужаса, тайна вот-вот будет разгадана. На доктора опустилась тьма. Он перевернулся на спину, кровать скрипнула, и несчастный снова проснулся. Больше эти видения к нему не возвращались. Постепенно доктора начала окутывать легкая дремота, затем перед глазами оказалась Дороти Равенден, и он мирно уснул.
Глава XI. Тело на песке
Со дня кораблекрушения у Грейвъярд-Пойнт прошло четыре дня. Наступило двадцатое сентября. Маленькая община «Третьего дома», обычно дружная и веселая, сегодня была в каком-то раздробленном и унылом состоянии. После вчерашней ссоры Долли Равенден и Дик Колтон соблюдали вооруженный нейтралитет. Долли было очень стыдно за то, что она позволила упрямому чертику взять верх над своими эмоциями и выставить ее перед Диком в совершенно неправильном свете, но еще больше девушка стыдилась того, что все это так сильно и трепетно беспокоило ее сердце. Такая загадочная и неоднозначная женская гордость не давала ей сделать первый шаг на пути к примирению. Дик все время мучился жаждой самобичевания, но в итоге все же мудро решил придерживаться совета Хельги, смысл которого он, однако, понять так и не смог. Голос Хельги снова наполнил весь дом, будто призывая его обитателей к счастью, но Эверард Колтон угрюмо сидел в углу спальни, браня себя за то, что поддался на уговоры брата остаться здесь еще на несколько дней. Хейнс был очень раздражен, потому что никак не мог выйти на след преступника. Профессор Равенден сидел опечаленный потерей прекрасной особи ленточницы из-за своего глупого страха. За завтраком все тоже были не веселы.
Утро было очень туманным, все холмы оделись в густую белую пелену — идеальные условия для тайной рекогносцировки.
— Это наш шанс, — сказал после завтрака Хейнс Дику Колтону и профессору Равендену. — Мы возьмем лошадей и прочешем местность. Может быть нам повезет наткнуться на что-нибудь интересное.
Все охотно согласились, и вскоре отважная троица скрылась в серой мгле. Их главной целью сегодня было выйти на след Невероятного Уолли. Все утро мужчины обследовали холмы, но так ничего и не обнаружили. Они пообедали в «Первом доме» и двинулись домой уже совсем близко к вечеру.
— Он может прятаться в любой из этих дубовых чащ, — сказал Хейнс, как только все уселись на лошадей. — Иголка в стоге сена. Туман сгущается — надо бы поторопиться.
Поторопиться особо не получилось из-за начавшегося дождя, окончательно перекрывшего видимость. После часа бесплодных скитаний профессор Равенден сказал:
— Кажется, я слышу море. Ориентируясь на звук, мы вполне можем выйти к нашему прибережному холму, а оттуда до дома совсем недалеко.
— Браво, профессор! — сказал Хейнс, и троица отправилась в сторону моря.
Когда они добрались до песчаного гребня, возвышавшегося примерно на восемьдесят футов над водой, дождь ослаб, и резкий ветер разогнал густой туман. Мужчины оказались примерно в четверти мили от Грейвъярд-Пойнт.
Дойдя до крутого оврага, следопыты решили в него заглянуть и увидели прямо на дне тело мужчины, распростертое на твердом песке.
Он лежал лицом вниз. Было в позе мертвеца что-то очень неприятное и странное; создавалось впечатление, что он умер насильственной смертью. На первый взгляд можно было предположить, что тело туда прибило волнами, но что-то подсказывало трем смельчакам, что убило этого человека совсем не море. С той стороны, где они стояли, спуск был слишком крут, чтобы рисковать, но проехав чуть дальше, мужчины нашли место, через которое можно было добраться до дна оврага. Полускользя, полупадая, все трое пробирались вниз, на ровную полоску пляжа, обнажаемую океанским отливом. Добравшись до земли, они заметили какого-то человека, идущего с востока в их сторону, и со всех ног пробежали в его сторону. Хейнс узнал в нем Брюса, патрульного со станции Боу-Хилл, который принимал участие в спасательной операции во время кораблекрушения несколько дней назад. Дик Колтон тоже двинулся вперед, но Хейнс его окрикнул:
— Придержите коней, Колтон. Пока не выходите на песок.
— Да почему? — в изумлении спросил тот.
— Ни к чему нам сейчас усеивать здесь все следами.
В этот момент спасатель их окликнул.
— Как долго это лежит здесь?
— Мы сами только что обнаружили, — сказал Колтон.
— Я сейчас патрулирую пляж от станции Боу-Хилл, — сказал мужчина. — О, это вы, мистер Хейнс, — добавил он, заметив репортера.
— Эти джентльмены — гости «Третьего дома», Брюс, — сказал Хейнс. — А это, боюсь, очередное проявление нашей страшной загадки.
— Похоже на то, — сказал патрульный. — Давайте рассмотрим его повнимательнее.
С этими словами спасатель двинулся в сторону оврага, но вдруг встал в оцепенении и буквально затрясся от ужаса.
— Господи Боже мой! Это же Пол Сердхольм! — закричал мужчина, а затем что было сил прокричал:
— Его убили!
— О, нет конечно не убили! — запротестовал профессор Равенден. — Просто утонул и…
— Утонул? — саркастически, с истерической ноткой крикнул Брюс. — Тогда что прикажете делать этой с раной через всю шею? Сегодня была его очередь патрулировать от станции Сэнд-Спит, а это место — как раз наша патрульная граница. Еще три часа назад я видел его вон на том холме. А потом он пропал из виду, где-то на середине пути отсюда до его станции. И, — он резко обернулся — что с ним случилось?
— Может его снесло сильной волной и ударило прямо об скалу, — предположил Хейнс.
— Нет, сэр! — объявил спасатель, отчеканивая каждое слово. — В этом месяце не бывает таких мощных волн. Это убийство, вот что это такое. Кровавое преступление! — прокричал он и склонился над телом, содрогаясь от рыданий.
— Он прав, — сказал Колтон, внимательно изучив труп. — Это не утопленник. Мужчину зарезали, и умер он мгновенно.
— Этот несчастный был вашим другом? — доброжелательно спросил спасателя профессор Равенден.
— Нет, и вообще Пол Сердхольм ничьим другом не был. Не далее как вчера он полез ко мне драться, и… — Брюс резко замолчал и пустым взглядом уставился на остальных.
— Как давно наступила смерть, доктор? — спросил Хейнс.
— Вот буквально только что, вероятно, прямо перед нашим появлением.
— Тогда мы еще можем поймать убийцу! — воодушевился репортер. — Профессор Равенден, я знаю, что могу на вас положиться. Доктор Колтон, примете распоряжения?
— Вы капитан, — последовал тихий ответ.
— Тогда вы трое идите на вершину холма и разделитесь. Убийца должен был убежать этой дорогой. Оттуда видно весь овраг и большую часть местности. Нет-нет, только не здесь. Сделайте крюк. Не стоит оставлять никаких следов на пути к холму.
Спасатель замялся.
— Брюс, у меня за плечами двадцать лет опыта раскрытия убийств, — быстро сказал Хейнс. — Я беру на себя всю ответственность. Если вы прямо сейчас выполните мои распоряжения, мы сможем быстро с этим покончить.
— Да, сэр, — сказал патрульный.
— Если в течение пятнадцати минут ничего не найдете, возвращайтесь сюда. Профессор Равенден, встретимся с вами на станции Сэнд-Спит через полчаса. И с вами, доктор Колтон.
Как только они двинулись, Хейнс подбежал к немного отставшему Колтону и прошептал:
— Такая же рана?
Дик кивнул.
— Вне всякого сомнения. Наверняка это Уолли. А что вы будете делать?
— Останусь здесь и соберу как можно больше улик.
Как только доктор, профессор и спасатель скрылись из виду, Хейнс с головой окунулся в любимое занятие. Он был абсолютно уверен, что ответ лежит прямо на ладони, его только надо суметь разглядеть. Ну правда, это должно быть что-то до безобразия очевидное. По трем сторонам был пляж, на запад и восток простирающийся вдоль обрыва, а на юге уходящий в море. Найденное тело лежало на крупной гальке на дне оврага, следов на ней обнаружить было невозможно. А вот на песке, по которому, несомненно, убегал преступник, любая отметина будет бросаться в глаза как на отчеканенной монете.
Трое других исследователей ушли вдоль галечного пляжа на восток, к холму, тщательно обходя песчаные места, на которых можно было оставить следы. Хейнс сам расписал им маршрут, и на восточной стороне все было чисто. Прямо у воды виднелись только слабенькие отпечатки лапок морских чаек. Хейнс пошел по следам убитого в сторону его станции, но уже через сто ярдов понял, что ничьих других отпечатков на песке нет. Чтобы перестраховаться, репортер начал внимательно рассматривать форму каждого следа, ведь убийца мог идти прямо по ним, но вскоре убедился, что все они оставлены ногой одного человека. Таким образом, три направления теперь были исключены из подозрения — убийца точно пришел со стороны обрыва.
Первый торопливый взгляд на место, где лежал труп, не обнаружил ничего необычного и выделяющегося. Но там просто обязана была остаться какая-то предательская улика. Репортер по следам убитого спасателя дошел до места, где его нашли. Песок вокруг тела и под ним был сильно примят — не удивительно, ведь они с товарищами суетились там и со всех ног сбегали по наклонной стене обрыва. Но по всей видимости ничья другая нога больше не потревожила это место.