— Что вы меня воспитываете? — спросил кот, поднялся, возмущённый, и выгнулся, став вдвое короче и толще.
— Сядь, кот, — сказала я. — Всё-таки ты запоминай: говорить неправду можно только в том случае, если ты защищаешься сам или защищаешь что-нибудь тебе очень дорогое — от беды, от несправедливости, от злодейства. Тогда солгать можно, а во всех остальных случаях — запрещается.
Кот водил хвостом, что, как известно, служит у кошачьей породы признаком крайнего раздражения, но со мною спорить на этот раз не посмел.
— Я тоже хочу рассказать историю, — начала дочь тонким голосом, потому что волновалась.
Они с Павликом заранее приготовили свои истории, но Павлик всё же лучше рассказывает, чем Валя, и, по крайней мере, не так волнуется.
По правде говоря, обе эти истории я давно уже знала: я сама как-то рассказала их моим детям. Мы все вместе придумали вспомнить о них сегодня у костра.
Вот что рассказала Валя.
Наша армия отступила, и в город ворвались фашисты.
Разумеется, все наши офицеры и солдаты, которые были в городе, из него ушли. Но одна женщина — она была военным врачом — уйти не могла, потому что была ранена. Её спрятали у хороших людей, которые за ней ухаживали.
Однажды ночью к дверям немецкой комендатуры подошёл человек и сказал, что хочет видеть коменданта. Это был доносчик и предатель. Он рассказал, кто прячет раненую женщину, назвал улицу и дом, а также прибавил, то, если немцы ему заплатят, он принесёт им ещё и новые сведения. Немцы, конечно, заплатили.
В ту же ночь за доктором пришли. Едва держась на ногах от слабости, под дулом автомата пошла она в тюрьму.
А на следующий день по улицам города потянулась длинная печальная процессия, хуже, чем похороны, — это шли пленные, которых фашисты угоняли в Германию. Среди них брела и женщина-врач.
А надо вам сказать, что город, где всё это произошло, стоял на берегу реки, через которую был построен огромный мост. По этому мосту и повели пленных, чтобы на том берегу посадить их в вагоны и отправить в Германию.
Но женщина-врач решила, что она скорее погибнет, чем будет жить в плену и работать на врага. Она собрала последние силы, кинулась к перилам и бросилась вниз.
Охранники ничего не успели сделать. Пленные, которых они вели, были люди измученные и слабые; немцам и в голову не могло прийти, что кто-нибудь из них решится прыгать с высоченного моста. Они подумали, что женщина всё равно разбилась о воду — с такого моста мог прыгнуть только очень хороший спортсмен. Они, разумеется, не знали, что эта женщина была когда-то чемпионом своего города по плаванию.
И она спаслась, хотя и была ранена.
А что до того негодяя, который донёс на неё в комендатуру, то его выследили партизаны, и всем стало известно, что он доносчик, а когда в город пришли наши войска, его арестовали. Между тем он ведь не соврал, он сказал правду: в доме, на который он указал, скрывали советского врача. Но такую правду мог сказать только предатель.
— Видишь, кот, — прибавила я, когда дочь кончила свой рассказ, — если война, если перед тобой беспощадный враг, ну, как злой Они, например, тогда правда и ложь могут вдруг поменяться местами. Окажется, как в этих историях, что врать можно, а правду говорить нельзя. Но это только в редчайших случаях: если смертельная опасность. Ну, знаешь сказку, где ведьма сажала Иванушку на лопату и тащила в печь, — помнишь? Он мог спастись только обманом — упёрся ногами в стенки. «Никак, говорит, не могу влезть. Покажи, бабушка, как это делается». Или волк… Пришёл к зайчишке и сказал: «Я тебя съем». Тот, конечно, пускается на хитрость. И кто осудит за это косого беднягу? В сказке часто говорится об опасности, потому-то здесь так часто и обманывают. Но отсюда никак не следует, что можно врать. Понял?
— Всё давно понял, — угрюмо ответил Васька. — Если бы я тогда той мышке не соврал, я бы её и не съел.
И он облизнулся.
— Эдак можно и с ума сойти, — проворчал пёс.
— Но ты же ей соврал! — закричала дочь так, словно бы Ваську можно было удивить этим сообщением.
— Ясное дело, соврал, — хладнокровно ответил кот. — Соврал, да и всё. Что же тут такого страшного?
— Постой, Васька, — сказала я, — если ты соврал, то ведь и другой тоже может? А если другой, то и третий, и сотый? Тогда, может быть, и всем разрешается врать? Ну что же, тогда давайте представим себе, будто есть такая страна, где все обманывают и врут.
— Конечно, конечно, расскажи ему, ма! — закричали мои дети.
Они поняли, что я хочу рассказать ему сказку, которая называется
Случилось это давно, когда на земле не было ни самолётов, ни тепловозов. Даже пароходов и тех не было. Даже велосипеда ещё не придумали. Передвигались люди пешком или на лошадях — кто в карете, кто в телеге, а кто верхом.
Купцы, которые в те времена из города в город, из страны в страну везли свои товары, нагружали их на коней или мулов.
У купца, о котором пойдёт рассказ, был ослик.
Скажите, как вы представляете себе купца? Наверное, важным толстяком, который умеет только торговать и считать барыши?
Нет, в давние времена купцы были совсем другими. То были путешественники, которым доводилось пережить немало приключений. То были мужественные люди, потому что дороги были опасны: могли подкараулить разбойники, с которыми приходилось вступать в бой. Купцы носили оружие, а ловкостью, силой и отвагой подчас не уступали рыцарям.
Наш купец был стройным и сильным, под рубахой у него была надета лёгкая кольчуга, а за поясом торчал кинжал.
Как-то раз отправился он в путь, нагрузив на ослика два мешка с сандаловым деревом. Знаете, что это такое?
Это очень дорогое дерево, из которого вытачивают разные красивые вещицы. К тому же оно замечательно пахнет, особенно когда горит. Если самый маленький кусочек такого дерева бросить в очаг, по всему дому разнесётся прекрасный запах, лучше всяких духов. В те времена богатые люди платили за сандаловое дерево золотом, и купец рассчитывал с большой выгодой продать свой товар.
Так шёл он и шёл рядом с осликом и вдруг увидел вдали красивый город. «Уж здесь-то я продам своё дерево», — радостно подумал он.
И не знал бедный купец, что перед ним город лжецов, плутов и обманщиков.
В самом деле, когда-то, в стародавние времена, подобрались в этом городе одни воры да плуты, принялись старые плуты обучать молодых, и стал город плутовским городом.
Купец остановился в гостинице, хозяин которой был не простым плутом, а выдающимся. Узнал он, что купец привёз драгоценное дерево, и стал думать, как бы это дерево у него отнять. Он был адски хитёр — и придумал.
Раздобыл он маленький кусочек сандалового дерева и бросил его в очаг, где горели дрова. Купец, который в своей комнате уже лёг было отдохнуть с дороги, вдруг почувствовал запах, испугался, не горит ли это его дерево, и выбежал узнать.
— Чего вы так испугались? — спросил его хозяин гостиницы с таким видом, ровно ничего не случилось. — Да, конечно, у меня в очаге горит сандаловое дерево. У нас в городе все им печи топят.
Купец страшно огорчился. Он-то шёл сюда издалека со своим деревом, чтобы дорого его продать, а оно, оказывается, стоит здесь не больше, чем простые дрова!
А у хозяина гостиницы было такое открытое лицо, такой добротой светились его голубые глаза!
— Не огорчайтесь, — сказал этот хитрец, — мне вас жаль, и я куплю у вас ваше дерево. Я даже дам за него хорошую цену — корзину любого товара. Только, по обычаю нашего города, давайте сперва напишем об этом договор.
Бедный купец! Он был вооружён против разбойников, с которыми можно вступить в бой, но против хитрости у него не было оружия!
Он был рад, что вообще нашёлся кто-то, кто купит его товар. И он подписал договор о продаже.
Но как только он его подписал, хозяин гостиницы и все плуты, которые успели собраться вокруг, громко расхохотались и стали наперебой объяснять купцу, как ловко его одурачили, — ведь за свой товар он мог бы получить мешка три золота, не меньше. Купец стал было кричать, что не отдаст дерева, но хозяин гостиницы заявил, что отведёт его в суд. Договор-то подписан!
Вышел купец из гостиницы — места себе не находит. Пропало его дерево!
Видит он — сидят двое людей, играют в шахматы, да так скверно, что противно смотреть. Дай, думает купец, поиграю, отвлекусь немножко.
А это были жулики, которые нарочно плохо играли, чтобы его раззадорить.
— Сыграем! — сказал рыжий плут. — Садись. Только мы играем с условием: кто проиграет, тот выполняет любое желание того, кто выиграл.
Сел купец играть, а кругом собралось с десяток жуликов, которые пришли посмотреть, как купца обыграют. Потому что плут, конечно, плутовал.
Не успел купец оглянуться, как проиграл партию.
— Ну, теперь выполняй моё желание, — сказал рыжий плут. — Я требую, чтобы ты выпил море.
— Но ты же сам понимаешь, что я не могу этого сделать, — возразил купец.
— Тогда плати мне мешок золота, — смеясь, сказал плут. — Таков закон нашего города: если человек не выполняет условия, он обязательно должен заплатить мешок золота.
Вскочил купец в досаде и хотел было уйти, но тут дорогу ему преградил какой-то одноглазый старик.
— Держите его! — закричал он, указывая на купца. — Он украл мой глаз!
— Украл! Украл! — радостно подхватили плуты. — Пусть отдаёт!
Купец напрасно уверял их, что оба его глаза принадлежат ему от рождения. Плуты не желали его слушать.
— Завтра я поведу его к судье, — сказал одноглазый плут.
Насилу вырвался от них купец. Вне себя от горя, совершенно обессиленный, прибежал он в свою комнатку и рухнул на постель.
Лежит, а заснуть не может. Всё вспоминаются ему плуты, которые так нагло его обманывали. «Что же я буду делать завтра?» — с отчаянием думает он.
И вдруг за стенкой послышались голоса. Стал он прислушиваться.
Надо вам сказать, что в соседней комнате сидел самый старый, самый хитрый плут, у которого когда-то обучались плутовству все остальные плуты города. И вот теперь его бывшие ученики пришли к нему похвастаться своими плутовскими успехами.