роде это имело смысл. Во время грабежа он вынужден был носить с собой всю добычу.
И это не было похоже на банк, в котором вы могли бы хранить свою добычу.
Сделаем несколько грубых подсчетов: сегодня утром мы убили полмиллиона монголов!
Если каждый из них имел с собой два фунта золота, то это будет… ну хорошо, будем считать, что курс обмена серебра на золото составляет пятьдесят к одному, и шесть к одному для цинка
на серебро, то это будет… больше, чем я могу посчитать в уме. Но возможно, мне не стоит
так беспокоиться об обесценении валюты. Если бы мы не предприняли что-то, то вскоре
увидели бы еще одну выдающуюся инфляцию!
Размышляя об этом, я собрал еще восемь кошельков, а потом ад пришел получить
свою плату.
91
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Едва это случилось, я увидел свою ошибку. Берег реки был выше, чем наша лодка
и наши артиллеристы не могли видеть, что на нем происходит. Они не видели
приближающуюся орду, пока она не оказалась прямо над нами. Я должен был поставить там
наблюдателей. В дополнение к нашим проблемам, в то время как наши шлемы предоставляли
эффективную защиту, но в них вы не могли наклонить голову назад. Шлем и забрало
зажимались в кольцо вокруг воротника груди и спинных пластин. Шлем мог поворачиваться
в стороны, но не вверх и вниз. Единственным способом посмотреть вверх было наклонить
все ваше тело. Ну и в любом случае, большинство людей редко смотрят вверх.
Думаю, что причина того, что мы все не были убиты, была в том, что монголы
остановились вверху берега, чтобы выпустить стрелы. Это привлекло наше внимание.
Потом я получил стрелу в глаз.
Я отпрянул, роняя золото и серебро, которое взял с собой и, споткнувшись об обломки
понтонного моста, повалился в мерзлую грязь. Мгновение я не мог понять, что произошло, кроме того, я не мог видеть своим правым глазом, а видимость левым глазом была размыта.
Боль пришла чуть позже.
Я изо всех сил пытался встать, но снова падал в скользкие обломки. Я слышал вокруг
себя крики и борьбу, стрельбу картечниц и поворотных пушек, но не мог найти способ
подняться. Я сломал проклятую стрелу и смог видеть своим левым глазом, и я догадался, что
мне мешало видеть древко.
Я лежал на левом боку, когда меня вдруг окружили ноги и обувь. Но они не были одеты
в военные мундиры! Я попытался встать, когда что-то невидимое в меня врезалось, снова
опрокинув меня в глубокую воду и грязь. Я нащупал свой пистолет, поднял его и прицелился
в огромную золотую пряжку ремня в ярде от меня. Пистолет выстрелил, но из-за скользкой
грязи и всего остального, он вылетел из моей руки. В любом случае, у меня не было времени, чтобы его перезарядить.
Кто-то врезался мне в бок, и мы кучей повалились вниз. Мне удалось достать мой меч, который все еще был привязан к моему запястью, перевернуться на колени и ткнуть в пах
кого-то в красных штанах. Он упал, но я получил еще один удар по затылку. И хотя шлем
ограничивал видимость, он уверенно меня защищал! Не знаю, сколько раз спасло мне жизнь
кольцо вокруг моего воротника.
Затем я услышал боевой клич! Я увидел, как одновременно спустились три пары
красных штанов, а затем я неожиданно был поднят в воздух сильными руками, схватившими
меня за каждую из моих подмышек.
- Можете идти, пан?
Это был капитан Тарг.
- Думаю да. Как идет сражение?
- Время для стратегического отступления, пан. Или, невоенным языком, бежим отсюда!
- Хорошо. Но не оставляй позади никого из наших людей! Даже если ты знаешь, что они мертвы!
- Так точно, пан! Стандартная доктрина! Отступаем к лодке! Не бросаем наших людей!
Забираем с собой убитых! Передать дальше по строю!
Расположившиеся над нами артиллеристы удерживали большую часть врагов от того, чтобы к нам приблизится, но они ничего не могли поделать с теми, кто уже был возле нас.
Мы находились под постоянным давлением, чтобы образовать любое подобие линии, а в этой
чертовой грязи сабля имела преимущество перед рапирой. Мы просто не имели достаточное
количество места для выпада!
К счастью, у большинства из наших мужчин были топоры, а у меня был
мой меч. Серьезные проблемы были только у капитана и его рыцарей.
92
Даже с одним глазом, я все еще принимал участие в сражении. Думаю, что я убил
с полдюжины этих ублюдков, получив с десяток ударов, которые убили бы меня, если бы
я носил меньше доспехов. Конечно же, доспехи превратились в хлам, но оно того стоило.
Через несколько минут мы сражались уже не в грязи. Мы сражались, стоя на вражеских
трупах, и это была коварная опора. Монгольские сабли отскакивали от наших доспехов, но многие из них были вооружены копьями, которые имели длинный тонкий треугольный
наконечник, и это оружие было для нас убийственно! Если враги, наносили удар разбежавшись, или бросали его с короткого расстояния, то копье могло пробить доспехи, и причиной
большинства наших серьезных потерь было именно это оружие.
Тем не менее, дисциплина и тренировки сделали свое дело. Наш строй сомкнулся, наши мертвые и раненные были перенесены на борт и вскоре мы оказали в безопасности.
Я оставался на берегу до самого последнего человека и был бы последним, если бы не капитан.
- Это моя честь, пан. Это мой отряд и я буду последним ушедшим человеком!
Он это заслужил, поэтому я взобрался на борт и позволил ему последовать за собой.
Как только Тадаос отчалил от берега, медик затащил меня внутрь и я был последним
человеком, которому срочно был необходим лазарет, хотя и хотел видеть, что происходит
наверху. Медики не имеют никакого уважения к пожеланиям раненного. Они все курицы-наседки, которые убеждены, что знают, что будет лучше всего для их пациентов.
Он стащил мой шлем и, глядя на мой правый глаз, зацокал языком.
- Я его потерял? – спросил я.
- Нет, пан. Стрела не попала в глазное яблоко. Но она застряла в кости немного правее.
Думаю, что останется шрам, но вы сможете снова видеть. Вы счастливчик.
- Да, если стрела действительно прошла мимо, то я чертов везунчик!
- Это так, пан.
- Ну что ж, открой этот хирургический набор. Извлеки наконечник стрелы, промой рану
и зашей ее! Тебя вообще чему-то научили в медицинской школе?
- Раньше я никогда не зашивал глаз, пан. На самом деле, я никогда не зашивал ничего, кроме мертвых животных во время обучения.
- Ну, парень, это твой шанс, чтобы научиться! Во-первых, вымой руки в "белой молнии", а затем, как можно лучше промой рану.
- Да, пан.
Спустя некоторое время, я спросил:
- Сделал, что я сказал? А теперь возьми клещи из своего набора инструментов и вытащи
стрелу. Лучше, если ты кого-нибудь попросишь держать мою голову. Будет больно, и я могу
дернуться.
- Да, пан? Никогда!
- Я сказал, позови кого-нибудь и перестань вести себя так, как будто я Бог! Это приказ!
- Да, пан! Вы не Бог. Эй, Лежек! Иди сюда! Держи его голову!
- Теперь клещи, - сказал я.
Не знаю, кричал я или нет, но я увидел самое невероятно зрелище и, думаю, что на некоторое время потерял сознание.
- Я достал его, - сказал он, держа окровавленный наконечник так, чтобы я мог его видеть
своим здоровым глазом.
Правый глаз все еще не видел.
- Хорошо. Выкинь его. Мне не нужны такие сувениры. А теперь возьми пинцет и поищи
в ране осколки кости или другие инородные тела.
На этот раз я совершенно точно закричал. Ни разу не весело чувствовать, как кто-то
копается в твоей голове без анестезии!
93
Но он с толком использовал время и вроде бы достал несколько каких-то кусочков.
Я хотел ему сказать, чтобы он оставил там несколько частей черепа, но потом передумал.
Я не мог видеть, что там происходит и поэтому мне пришлось полагаться на мнение ребенка.
- Думаю, что все, пан.
- Слава Богу! А теперь снова очисти все белой молнией. Налей ее прямо в рану.
Сейчас эта область онемела, и я не кричал. Понимаете, мне бы хотелось, но я сдержался.
- Хорошо. А теперь возьми свою стерильную иглу и зашей рану. Делай красивые
и аккуратные стежки, потому что, если моей жене не понравится твоя работа, то она сделает
твою жизнь невыносимой. Ты уж мне поверь. Я знаю эту женщину.
- Да, пан. Постарайтесь так сильно не морщиться. Мне трудно выровнять края.
- Я постараюсь.
Он сделал девять стежков. Я считал.
- Вот и все, пан.
- Хорошо. Теперь перевяжи там все, поместив рядом с раной немного торфяного мха.
- Да, пан.
- Без лейкопластыря, повязку нужно удерживать, обернув ее вокруг моей головы
и под подбородком.
Когда все было закончено, я сел.
- Ну что же, хорошая работа, я надеюсь. Спасибо тебе, а теперь тебе лучше оглядеться
вокруг и помочь другим раненым.
Он оглядел комнату.
- Нет, пан. Думаю, что хирурги уже обо всех позаботились.
- Хирурги! - закричал я, - Тогда кто, черт возьми, такой ты?
- Я, пан? Я помощник санитара.
- Тогда почему, черт возьми, ты делаешь операцию на моей голове?
- Но Вы мне приказали, пан! Это был прямой приказ от моего командира! Что я
должен был делать? Ослушаться Вас?