Раздосадованный Евгений Михайлович так и ушел ни с чем, но поведение генерала еще больше подогрело его интерес к американцу и его прошлому. Через день ему удалось созвониться с Клименко, а при встрече с ним один в один повторилась картина разговора с генералом. С той лишь разницей, что Клименко заметно огорчился и не сумел скрыть этого, когда узнал о встрече Власова с Шумилиным.
Возвращаясь из Краснодара в Москву, не знал Алексей и еще одной вещи. В свое время генерал Шумилин взял на себя обязательство отследить судьбу его сына. И, когда тот приехал в Москву поступать в институт, обеспечил ему беспрепятственное прохождение по конкурсу, не раскрывая себя до зачисления Игоря в институт. В альтруизме генерала КГБ трудно было заподозрить, поэтому причина заботливого отношения к сыну «геройски погибшего» в Афганистане капитана Шевцова крылась во взаимоотношениях Шумилина со своим бывшим подчиненным, полковником Клименко, который в восемьдесят втором году доложил о гибели двух офицеров в окрестностях афганского города Герат, одним из которых был Шевцов.
Когда Клименко отказался выполнять поручение начальства о ликвидации капитана Шевцова, непосредственного участника операции «Факел», он отправил в Кандагар надежных исполнителей, которых кто-то опередил при невыясненных обстоятельствах. И вдруг полковник Клименко получает от своего агента в Афганистане шифровку о гибели Шевцова. Несмотря на то что факт смерти был задокументирован, в глубине души Шумилин отнесся к исполнению этой акции с недоверием. Поскольку в связи со смертью генсека в стране наступали смутные времена, а также по многим другим причинам провести тщательную проверку события на территории государства, охваченного войной, в то время не представлялось возможным.
Однако люди такого уровня, как генерал Шумилин, долгое время работающие в спецслужбах, были приучены доводить любое начатое дело до конца. Поэтому Игорь Николаевич после зачисления сына Шевцова в Московский авиационный институт встретился с ним на правах человека, как он сам представился, близко знавшего когда-то его отца.
К немалому удивлению генерала, парень отказался разговаривать об отце, поскольку предатели Родины его не интересуют. Шумилин понял, что в свое время какие-то недоброжелатели внушили Игорю именно такую версию исчезновения отца. Понял он и то, что до семьи Шевцова почему-то не дошла скромная публикация в газете о его геройской гибели и посмертном награждении. Нерадивые чиновники Минобороны не известили жену об этом событии, что, по его генеральскому мнению, в настоящий момент оказалось очень кстати.
Как бы то ни было, но из разговора с генералом Игорь уяснил, что тот посчитал необходимым помочь ему поступить в институт и хотел бы рассчитывать на помощь Игоря в таком деликатном вопросе, как получение любых сведений об отце. Шумилин оставил свои координаты и просил сразу же связаться с ним, если появится какая-либо информация.
И вдруг генерал узнает о прибытии в Россию некоего американца, который ранее был известен под именем Збигнева Полонски. А вдруг? Надо было срочно что-то предпринимать, дабы до досужих газетчиков не успели дойти слухи о скверной истории с участием высокопоставленного сотрудника нынешнего Министерства безопасности. При известном отношении новоиспеченных демократов к бывшим сотрудникам КГБ, в то время как президент меняет руководство силовых ведомств как перчатки, это было бы весьма некстати. А тот факт, что Шумилин при реорганизации КГБ, уходя из внешней разведки на Лубянку, прихватил с собой на всякий случай одного из тех двоих сотрудников службы тайных операций, которые упустили в Кандагаре Шевцова, оказался очень даже кстати.
Этому полковнику с редкой фамилией Иванов и поручил генерал организовать наружное наблюдение за американцем Джоном Вильямсом, остановившимся в гостинице «Россия». Конечно, при наличии фотографии настоящего Шевцова вопрос был бы закрыт в считаные часы. Но запрашивать официально в Службе внешней разведки или в архиве Министерства обороны фото человека, чей труп, возможно, будет обнаружен в скором времени, означало автоматическое попадание подчиненных Игоря Николаевича в круг подозреваемых. Ну, а выйти следствию после этого на него самого — дело техники.
Когда Иванов получил информацию о том, что гражданин США Джон Вильямс, свободно владеющий русским языком, купил авиабилет до Краснодара, оперу-наружнику незамедлительно была дана команда следовать в этот же город. В тот же день сомнений, что гражданин США Джон Вильямс, он же Збигнев Полонски, есть не кто иной, как бывший капитан Алексей Шевцов, у генерала Шумилина практически не осталось.
После возвращения в Москву первое, что сделал Алексей, оказавшись в номере гостиницы, позвонил Галине. Но трубку никто не взял. Ни в течение дня, ни вечером он так и не сумел дозвониться до Краснодара. А утром, не дождавшись заказанного телефонного разговора с Лас-Вегасом, чтобы поинтересоваться у Алекса новостями, ушел в ресторан.
Когда он возвращался, то поймал на себе странный взгляд дежурной по этажу. Вставив ключ в замочную скважину и увидев, что он не проворачивается, Алексей подсознательно почувствовал опасность, но рука автоматически уже толкнула дверь.
В комнате он увидел двух мужчин в темных костюмах, по-хозяйски расположившихся в уютных креслах.
— Проходите, не стесняйтесь, — вежливо произнес один из гостей, затем небрежным жестом руки показал на диван: — Присаживайтесь.
Оба были крепкого телосложения, с короткими прическами, что не оставляло сомнений в их принадлежности к какому-либо ведомству, в котором носят погоны. И лет обоим было, очевидно, меньше сорока.
— Чем обязан? — спросил по-английски Алексей, демонстрируя спокойное отношение к тому, что происходит в его номере. — Не могли бы вы представиться, раз уж вошли без приглашения?
— Можно и представиться, — ответил второй незнакомец тоже по-английски и достал из кармана пиджака удостоверение личности. — Мы — сотрудники Министерства безопасности Российской Федерации. Кстати, в целях экономии времени, поскольку мой коллега не владеет английским, давайте сразу договоримся, что вы будете разговаривать с нами по-русски, потому что Министерству безопасности известно ваше настоящее имя, господин Шевцов.
Но экономия времени в данном случае в планы Алексея не входила. Он лихорадочно соображал, как должен себя сейчас повести, поэтому изобразил на лице недоумение и, вспомнив, что у него есть телефон человека, работающего в американском консульстве, которым снабдил его Алекс, произнес опять по-английски:
— Я — гражданин Соединенных Штатов Америки, поэтому разговор буду продолжать только в присутствии сотрудника американского консульства.
— Может быть, эти снимки изменят ваше отношение к тому, что сейчас происходит? — спросил первый, который был, по-видимому, старшим, доставая из кейса несколько цветных фотографий, сделанных фотоаппаратом мгновенной печати «Полароид».
У Алексея потемнело в глазах — он узнал на снимках Галину. Сомнений в том, что она мертва, не было: слабая женщина не могла выжить после таких зверских побоев. Как же так?
Алексей вспомнил разговор в краснодарском аэропорту. Но за что? Вихрь мыслей, молниеносно пронесшихся в голове, не мог не отразиться на лице Алексея. Один из гостей, тот, что изъяснялся на английском языке, даже изобразил неподдельный испуг и подал ему стакан с водой. Затем пояснил по-русски, довольный произведенным эффектом:
— Перестарался один из наших сотрудников. Так, к сожалению, бывает. Издержки профессии, видите ли. — Он пристально посмотрел в глаза Алексея. — Неопытным был наружником, а может, просто разгильдяй по жизни. Прозевал вас с подругой, успел увидеть только, как вы с ней в такси сели. Но бог с ним, с тем костоломом! Все дело в том, что в квартире вашей знакомой обнаружена масса отпечатков пальцев, и мы нисколько не сомневаемся в их принадлежности. Как видите, оснований для вашего задержания более чем достаточно.
Едва Алексей успел подумать, что в самый раз заявить право на телефонный звонок в консульство, как входная дверь с шумом распахнулась и в затылки непрошеных гостей уперлись стволы пистолетов в крепких руках двух молодых людей. Третий сделал знак Алексею выйти в соседнюю комнату, предъявив при этом удостоверение майора внешней разведки.
— Да мы тоже как бы не бандиты, и соответствующие ксивы имеются, — ничуть не испугавшись, произнес тот из гостей, который не знал английского языка. — Может, поговорим спокойно, проясним ситуацию?
— Мне известно, кто вы такие. — Вновь вошедший достал из кармана бумажку. — Звоните своему шефу и попросите, чтобы он связался вот по этому телефону немедленно. — Обстоятельства, с учетом приставленных к затылку стволов, складывались явно не в пользу людей генерала Шумилина, поэтому старший из них, набрав номер на телефонном аппарате с включенной громкой связью, доложил:
— Товарищ генерал, у нас форс-мажор!
— Насколько все серьезно? — раздраженно спросил Шумилин, явно не ожидавший такого поворота событий. — Самостоятельно вопрос решить не можете?
— Аргументы серьезные у затылков.
— Кто?
— Люди из СВР.
— Чего они хотят?
— Хотят, чтобы вы позвонили по этому телефону. — Прозвучал обычный московский номер, который явно не входил в открытый список телефонов сотрудников СВР. Через секунду в трубке раздались короткие гудки.
Сразу же старший из внешней разведки подал сигнал своим парням, они нехотя убрали стволы, после чего майор произнес:
— А теперь расходимся без взаимных претензий, вопрос закрыт. Можете позвонить своему генералу, чтобы убедиться в этом.
Как только дверь номера за людьми Шумилина захлопнулась, старший окликнул Алексея:
— Вам просили передать, чтобы в течение двух дней вы не покидали Россию. — Заметив удивление на лице Алексея, улыбнулся: — Имеется в виду гостиница «Россия».
— Спасибо! — только и сумел вымолвить Алексей, ошеломленный быстро изменившейся ситуацией.