Ред.), потому что считал, что последняя пуля должна предназначаться врагу – одним фашистом меньше будет. Это был, кстати, единственный рассказ о самоубийстве командира, который появился во время войны на страницах «Красной звезды». «Писали мы больше о том, какая страшная участь ждет советского воина в фашистских лапах», – вспоминал Ортенберг.
Истребительная авиагруппа 151-го авиакрыла Королевских ВВС Великобритании (40 Hawker Hurricane, командир полковник Ишервуд) прибыла на Северный флот СССР. Одновременно с бомбардировкой Петсамо и Киркенеса англичане приступили к операции по снятию советских и норвежских шахтеров со Шпицбергена и осуществлению операции «Стренге» («Сила»). Демонстрацией этой силы стала переброска в Советский Союз 151-го авиакрыла для участия в совместных боевых действиях и обучения русских летчиков управлению английскими «харрикейнами» с последующей их передачей советским ВВС.
Пять летчиков 191-го истребительного авиаполка – Егор Новиков, Иван Грачев, Николай Кузнецов, Владимир Плавский и Василий Добровольский – атаковали под Ленинградом сорок фашистских пикирующих бомбардировщиков Ю-87, сбив 7 из них. Когда один из «Юнкерсов» попытался ускользнуть, младший лейтенант Новиков, уже не имея боеприпасов, догнал его и ударил крылом по фонарю кабины. Вражеский самолет врезался в землю. Новиков благополучно привел свой истребитель на аэродром.
Старший лейтенант Екатерина Зеленко, возвращаясь с задания в районе города Сумы, вступила в бой с 7 истребителями противника, сбила один и протаранила – ценой своей жизни – другой «Мессершмитт», став единственной женщиной в мире, совершившей таран в воздушном бою.
Заместитель командира авиаэскадрильи 135-го ближнебомбардировочного авиационного полка старший лейтенант Екатерина Ивановна Зеленко (1916–1941) участвовала в Смоленском сражении и Киевской оборонительной операции. 12 сентября 1941 года в паре с командиром авиаэскадрильи капитаном Ф.В. Лебедевым вылетела с полевого аэродрома Берестовка (Липоводолинский район Сумской области, Украина) на разведку войск противника в районе городов Ромны, Прилуки и Пирятин. За время войны совершила 40 боевых вылетов на бомбардировщике Су-2 для нанесения бомбовых ударов по живой силе и технике врага, участвовала в 12 воздушных боях.
В экипаже Екатерины Зеленко летел стрелок-бомбардир лейтенант Николай Степанович Павлык (1919–1942). Уже при возвращении на свой аэродром пара наших самолетов была атакована истребителями противника Ме-109 (данные об их количестве разнятся – от 2 до 7). Самолет ведущего, преследуемый «мессерами», ушел за облака, Су-2 Зеленко в неравном бою тоже был подбит. Павлык увидел сбоку бронеспинки склоненную голову убитой (или тяжело раненной) летчицы и выбросился из падающего самолета с парашютом. Су-2 упал и взорвался вблизи села Анастасьевка (Роменский район Сумской области, Украина). Местные жители нашли останки летчицы и узнали ее имя из документов. Николай Павлык вернулся в свой полк через двое суток и сообщил о том, что их самолет был подбит, летчица, вероятнее всего, тяжело ранена, что он сам видел падение самолета, но не решился подойти ближе, опасаясь встречи с немцами.
После окончания Великой Отечественной войны гибель летчицы обросла множеством домыслов и легенд, превратившись в историю о единственном воздушном таране, совершенном женщиной. Многие журналисты и писатели красочно описывали таран, не приводя при этом документальных подтверждений данного факта. Разделились даже мнения однополчан Е.И. Зеленко об обстоятельствах ее последнего боя, а также воспоминания жителей Анастасьевки, видевших падение самолета и хоронивших летчицу. Как бы то ни было, но упрекать в чем бы то ни было отважную летчицу нельзя. Она выполнила свой воинский и гражданский долг до конца и с честью.
Младший лейтенант Б.Г. Пирожков вылетел во главе пары МиГ-3 вместе с младшим лейтенантом В.И. Довгим на перехват воздушного разведчика Ю-88, направляющегося в сторону Москвы. Обнаружив врага в районе Тулы на высоте 7000 метров, наши летчики атаковали его. Под прикрытием ведомого Б.Г. Пирожков зашел разведчику в хвост и открыл огонь. Противник ответил тем же, маневрируя по высоте и курсу, попытался уйти. Б.Г. Пирожков не отставал. Поймав в прицел вражеский самолет, он нажал на гашетку, но выстрелов не последовало. Тогда он решил пойти на таран. Когда до бомбардировщика осталось около 2 метров, отдал ручку управления от себя и винтом своего истребителя отрубил правую сторону стабилизатора и руль поворота «Юнкерса». Однако тот продолжал со снижением уходить в сторону линии фронта. Тогда на таран пошел В.И. Довгий и винтом своего самолета полностью отсек у вражеского разведчика хвостовое оперение. «Юнкерс» резко накренился и пошел в пике. Он упал возле деревни Ханино в 65 км западнее Тулы. Оба наших самолета благополучно вернулись на свой аэродром.
Впервые иностранных корреспондентов, аккредитованных в Москве, пустили на фронт. Их было 13 человек. Попал в эту группу и британский журналист Александр Верт. Вот что он напишет в своей книге «Россия в войне 1941–1945»: «…Поражаешься прежде всего трагизму обстановки. Трагичен был город Вязьма, подвергавшийся непрестанным воздушным налетам с близлежащих германских аэродромов. Еще трагичнее были молодые летчики на небольшом аэродроме для истребителей под Вязьмой, совершавшие по 7–8 вылетов за день и постоянно выполнявшие почти самоубийственные задания. Трагичной была вся полностью разрушенная территория Ельнинского выступа, где все города и деревни были уничтожены, а немногие уцелевшие жители ютились в погребах и землянках… Наша беседа в ту первую ночь в Вязьме с генералом В.Д. Соколовским, тогда начальником штаба Западного фронта, была в тех условиях успокаивающей… Он… утверждал, что за минувший месяц было разгромлено „несколько германских армий“… Блицкриг, как таковой, сказал Соколовский, кончился, а теперь по-настоящему начался процесс „перемалывания“ германской военной машины… Мы проезжали через деревни, где немцев еще не было. В этих деревнях почти не осталось мужчин – только женщины, дети да несколько стариков… Город Дорогобуж… подвергся германской бомбардировке, и теперь от него оставались только коробки каменных и кирпичных зданий да печные трубы деревянных домов. Из 10 тысяч жителей в городе оставалось не более сотни… Ельня была полностью разрушена». С болью он писал о 20-летних летчиках и о тихоходных старых самолетах, которые использовались как бомбардировщики – и «вероятно, с очень небольшим эффектом, но ценой тяжелых потерь летного состава». В этой поездке Верт познакомился с поэтом и военным корреспондентом Алексеем Сурковым. «Потом, на более поздней стадии войны, мы вспоминали с ним те дни. „Это было ужасное время, – говорил Сурков. – Помните, мы хотели показать вам наши танки, – так вот, теперь я могу сказать, что ни черта их тогда у нас не было!“»
Звено командира эскадрильи 5-го гвардейского истребительного авиационного полка (Калининский фронт) капитана Ивана Ивановича Мещерякова (1908–1942) поднялось в воздух, чтобы преградить путь фашистским самолетам, направлявшимся в наш тыл. Завязался бой в районе города Ярцево Смоленской области. Вскоре метким огнем Мещеряков сбил вражеский бомбардировщик. Продолжая бой и израсходовав боеприпасы, винтом своего самолета перерубил рули глубины и стабилизатор вражеской машины. «Юнкерс» грохнулся на землю. Искусно маневрируя, летчик ушел от наседавших на него «Мессершмиттов» и благополучно совершил посадку. 8 февраля 1942 года в воздушном бою под Ржевом (Калининская область) второй раз таранил вражеский самолет, но погиб и сам. Всего сбил 11 самолетов противника.
Звено летчиков-штурмовиков капитана Песлякова уничтожило на одном из участков Юго-Западного направления фронта до 37 автомашин с пехотой противника. На другой день звено капитана Песлякова атаковало аэродром противника. Несмотря на очень плохую погоду, советские летчики точно вышли на цель и разбомбили 12 вражеских самолетов.
В 08:21 пост наблюдения сообщил: в сторону Севастополя направляется фашистский разведчик. Он шел на высоте 8 тысяч метров. Навстречу фашисту поднялись два самолета. Один вел командир звена 32-го истребительного авиационного полка ВВС Черноморского флота, старший лейтенант Семен Евстигнеевич Карасев, второй – летчик, младший лейтенант Иванов.
Семен Карасев первым обнаружил врага и через минуту преградил ему путь. Юнкерс-88 попытался сбить неожиданное препятствие, открыл огонь. Завязался воздушный бой. Стремительный советский ястребок увернулся от удара и в свою очередь пошел в атаку.
Три раза заходил Карасев на врага, пока не закончились боеприпасы.
Фашист стал уходить, меняя высоту. На высоте в 7 тысяч метров Карасев настиг его. Он зашел на него с хвоста и, не раздумывая, пошел на таран. Сила столкновения была настолько огромна, что Карасева выбросило из машины. Очнулся он уже во время падения. Рванул кольцо парашюта… Из моря летчика спасли прибывшие на катере моряки.
За четыре дня на подступах к Одессе группа самолетов Черноморского флота уничтожила 800 солдат и офицеров противника, 59 автомашин и 9 орудий. В воздушных боях сбито 12 вражеских самолетов.
Газета «Правда» публикует заметку «Спасение экипажа летающей лодки»:
«Во время боевого полета летающая лодка под управлением летчика Арфанова (Северный флот – Ред.) совершила вынужденную посадку в море. Несколько десятков часов провели члены экипажа на бушующих волнах. На выручку им были посланы летчики Кравцов и Кнут. Ночью они разыскали товарищей. Лодку заливало водой, швыряло из стороны в сторону. Люди держались за подмоторные стойки. Радист Коноплин немедленно передал одному из военных кораблей радиограмму с указанием точного места нахождения лодки. Вскоре экипаж и самолет были приняты на борт судна».