Пришло сообщение на электронную почту.
Северин раскрыл его:
«Дорогой Северин! В ближайшее время к Вам прибудет наш посланник, он захочет посмотреть результаты Ваших трудов. По результатам этой встречи мы вышлем Вам приглашение на следующую конференцию, которая пройдет в Цюрихе…»
«Свершилось. Они меня услышали! Все было не зря!» – подумал Северин, чувствуя, как неистово бьется сердце. Хотелось ликовать. Хотелось праздника, в конце концов.
Поздним вечером, прибыв в родные пенаты, Северин решил поужинать у себя на веранде. Попросил Германа привести Карри.
Кажется, увлечение этой девушкой сошло у Северина на нет: ну какой смысл томиться по Карри, ресторанной скрипачке, когда появилась возможность подняться вровень с сильными мира сего?
Самому пробиваться во власть, делать политическую карьеру, участвовать в выборах, придумывать какие-то программы, давать людям обещания, заседать где-то там, непрерывно думая о создании положительного имиджа? Нет, скучно и нервно.
Оказывается, существует другой способ получить власть и влияние. К чему восхищение толпы… Сколько раз толпа ошибалась, рукоплеща совсем не тому человеку и вознося его чуть не до небес. Чтобы потом, спустя время, скинуть своего кумира вниз… Так что если рассуждать здраво и не гнаться за дешевой славой, то одобрение властителей мира – это круче, чем любовь толпы.
У Северина есть семья, это теперь считается главной ценностью, пусть там все так и остается. Сыновья – это инвестиции в будущее, а Лаура… ну а что поделать, от Лауры никуда не деться, так надо. По-настоящему серьезные люди нынче своих жен не оставляют. А вот любовниц менять никто не мешает. Жены серьезных людей на адюльтеры супруга обязаны смотреть сквозь пальцы.
«Анжела или как там ее… уже и имя бывшей наложницы забыл… – усмехнулся Северин. – …Так вот, Анжела со своими обязанностями не справилась. Надо найти ей заместительницу. Карри не подойдет, да она сама отказалась. Ну какая еще Карри, это смешно!»
Северин расположился на веранде. Филе судака и шампанское в честь такого события. И никаких официантов рядом, подливающих в бокалы и разносящих блюда.
Он праздновал свой успех сам с собой, потому что сейчас никто не мог составить ему компанию. Рядом с ним есть верные, и это хорошо, но нет равных. Позвать Николая? Нет, Николай, хоть и много сделал для открытия вакцины, но он только исполнитель. О Максиме даже и речи нет. Лаура? Тоже нет, она не человек, она функция, она, по сути, тоже персонал, только очень высокого ранга. Жена в наше время – символ благонадежности мужчины, необходимая деталь интерьера. На данном этапе Лаура требуется лишь для официальных приемов, сейчас она не нужна…
Северин отпил из бокала шампанское, и в этот момент на сцену, что находилась напротив, в беседке, выпорхнула Карри. Именно что выпорхнула… Карри напоминала какую-то птичку в этом сине-зеленом воздушном платье, с розовыми лентами в волосах.
Карри склонилась в глубоком поклоне, а потом заиграла… Какая-то знакомая мелодия. Довольно старая, совсем не модная, но, судя по всему, классика. Наверное, опять музыка к какому-нибудь кинофильму?
Карри запела. Что-то на итальянском. Знакомое. А, это репертуар звезд прошлой эпохи, был знаменитый когда-то дуэт – Аль Бано и Ромина Пауэр.
Правда, Карри опять сделала из той старой песни свою кавер-версию.
У Карри был несильный, но приятный нежный голос.
Она играла на скрипке, танцевала и одновременно пела. Уникальная девушка.
Мелодия и голос Карри обволакивали, успокаивали, дарили надежду. Северин в очередной раз смог убедиться в том, что смог подбирать самых классных специалистов себе в команду.
Еще удивляло то, как Карри умела преображаться. Без всех этих нарядов и макияжей – обычная девушка, незаметная. Никакая. А стоило ей одеться, прихорошиться, как там у них, у артистов, принято, – ее уже и не узнать.
Сейчас Карри напоминала сказочную птичку.
Северин немного знал итальянский. Песня, которую исполняла Карри, рассказывала о вечере и о том, что кто-то куда-то уходил, искал кого-то. Что-то про слезы и одиночество.
Ну конечно, куда без любви и страданий! – усмехнулся Северин, вновь отпив шампанское из бокала. Он думал о своем успехе. О том будущем, которое его теперь ждало. Он словно сбросил с себя какие-то оковы.
– Либерта-а… – нежным голоском выводила Карри. Кружилась со скрипкой в летних сумерках, и это зрелище больше напоминало рисунок, созданный нейросетью, чем танец живого человека.
Северин вслушался в слова и удивился. Ах, так эта песня не про любовь вовсе, а про свободу, смысл жизни. Про жажду свободы.
Как Карри угадала опять с репертуаром. Она словно чувствовала всегда мысли и устремления Северина. Этой песней и музыкой она как будто сейчас говорила за Северина.
Он положил жизнь на создание своей мечты, он достиг ее. Билет на вершину жизни у него теперь в кармане.
Безумец. Он – гениальный безумец.
И Карри это как будто знала. О той свободе, к которой он всегда стремился и наконец получил в полное свое распоряжение.
Вакцину надо еще немного доработать – и вуаля, можно приступать к ее испытанию на людях.
«Зачем еще кто-то, – подумал Северин с ликованием и азартом. У него внутри все буквально дрожало. – Когда придет час, я первым испытаю на себе вакцину!»
Карри допела песню, последние ноты растворились в сумерках.
– Карри, детка, подойди сюда, – позвал Северин.
Карри невесомым облачком слетела со сцены, вспорхнула к нему на веранду, положила на край стола свою странную скрипку и смычок.
– Сядь, пожалуйста. У меня сегодня великий день, раздели со мной мою радость. – Северин налил себе и Карри шампанское в бокалы. – За то, чтобы сбывались мечты.
Они чокнулись. Карри отпила из бокала.
– Нет-нет, до дна, детка. Это важно для меня.
Карри послушно пила, а Северин внимательно ее разглядывал.
– Я не знаю почему, но у меня странное ощущение… – медленно начал он, когда Карри допила шампанское и отставила бокал в сторону. – Мне кажется, ты – единственный человек, который меня понимает и чувствует.
– Это не так, Северин, – рассеянно улыбаясь, явно думая о чем-то своем, ответила она.
– Тогда я не знаю, как еще это объяснить… что именно я к тебе чувствую. Почему ты мне кажешься… родной. Да, родной, – благодушно повторил он, прислушиваясь к своим ощущениям. – Когда я уехал, то старательно не вспоминал о тебе. Но вот увидел опять – и все, окончательно понял, что пропал.
Она не ответила, закусила губу, опустила глаза.
– Я знаю, ты принципиальная девочка, и тебя смущает то, что у меня есть семья. Но моя семья не препятствие для наших с тобой отношений.
– Нет, это препятствие, – непреклонно возразила Карри и отвернулась.
– Ты ни в чем никогда не будешь нуждаться. Ни ты, ни твой отец.
– Опять… Нет, нет, пожалуйста! – она как будто рассердилась. И это была не игра, Северин чувствовал, вернее, он знал, что Карри не набивает себе цену, она действительно так думает.
– Я готов оформить на тебя вполне определенные активы. Кое-что движимое и недвижимое. Отдам в полное твое распоряжение. Давай я сейчас вызову юриста и оформим все. Это подарок, и тебе не придется его возвращать, чем бы ни закончились наши отношения в будущем, – спокойно произнес Северин.
– Нет, – покачала головой Карри. – Пожалуйста… Мне ничего не надо.
– Ты такая принципиальная… Ты считаешь, что нельзя разрушать чужую семью? О, я наблюдал, что с тобой приключилось, когда ты увидела картину, где изображено мое семейство, тогда, в коридоре… – Северин засмеялся, налил себе еще шампанского. – Да, ты была тогда просто в шоке, и это выглядело очень мило, очаровательно…
Карри ничего не ответила, она сидела, опустив голову.
– Ты думаешь, я тебя покупаю? Нет. Я хочу подарить тебе возможность жить так, как ты этого заслуживаешь. Карри!
Она покачала головой, смешно развела руками.
– Я тебя не в наложницы зову. Не в любовницы, пойми… А в любимые! – настаивал Северин. – Что тебя смущает? Я же помню, как ты на меня всегда смотрела. Еще в том ресторане, весной… Тогда все началось. Я живой человек, я мужчина, и я чувствую, когда нравлюсь женщине… Ты влюблена в меня, детка. Посмотри на меня.
Северин повернул Карри к себе, пальцами поднял ее лицо за подбородок.
– Какое хорошенькое личико… Идеальное. Словно нарисованное… но не человеком, а нейросетью, – все-таки вырвалось у него. – Таких не бывает в жизни. Но… ты есть. Ты существуешь!
Карри смотрела на него тревожно, умоляюще, ее широко раскрытые глаза блестели от слез.
– Пока не говори ничего, – шепотом продолжил Северин, чувствуя, как усиливается его желание. – Поцелуй меня и только потом скажи – нужен тебе я или нет.
Сзади раздалось знакомое покашливание. Карри вздрогнула, оглянулась… Магия этого вечера была безнадежно нарушена.
Герман. «Уволю на фиг, – с холодной яростью подумал Северин. – И плевать на все его заслуги… все границы сейчас перешел, вонючий болван!»
– Прошу прощения, – опять откашлялся Герман. – Северин, можно вас на минутку. Очень срочное дело.
«Если какая-то ерунда, то я его убью», – Северин вышел из-за стола, направился за Германом в дом.
Остановились посреди коридора.
– У них все завязалось, – шепотом произнес Герман.
– У кого? – не слыша собственного голоса, готовый сорваться в любую секунду, спросил Северин.
– У Карины этой и нашего Капитана.
Пф-ф… словно в шарик булавкой ткнули. Злость куда-то сразу же ушла, напряжение сдулось.
– Я помню, как для вас это важно, – глухо бормотал Герман. – Чтобы у этих двоих образовались отношения. И секторы… сектора… чтобы двери оставались открытыми… Я и не закрывал. Карина с Капитаном встречались тут. Бег трусцой вместе, болтали… Без всякой романтики, но их явно тянуло друг другу. А вчера видел, как они целовались в саду. Ну это же точно типа любовь у них началась, я правильно понял?