– Значит, я ловчее мыши! – безмятежно улыбнулся мужчина. Он говорил без акцента, но какие-то интонации в его речи все же выдавали в нем иностранца. «Где-то я уже его видела», – подумала Лаура и обратилась к охраннику:
– Герман, ничего страшного, я поговорю с этим человеком.
Герман, недовольно надув губы, попятился.
– Прошу, садитесь, – предложила Лаура гостю. – Все остальные столики действительно заняты, что поделать.
«Но откуда тут взялся этот тип? Его точно не было в автобусе! И где я его видела?»
– Дэвид, – представился мужчина. – А вы Лаура, я знаю. Когда-то имел честь познакомиться с вашим супругом… – Он изобразил скорбную гримасу. – Северин рассказывал о своих экспериментах, незадолго до своего безвременного ухода.
– Вспомнила, – вдруг вырвалось у Лауры, и она невольно поежилась, несмотря на летнюю жару. – Вы были у Северина в гостях, я видела вас мельком.
– Да? Ну это же прекрасно, тогда мы можем сразу приступить к делу… – Официант поставил на стол тарелку с еще дымящимся шашлыком, запотевшую бутылку с минералкой. Дэвид кивнул: – Спасибо, голубчик, больше ничего не надо, ступай.
– К какому делу? – спросила Лаура, когда официант ушел.
– К тому, которое Северин не успел закончить.
– Я поняла, – не сразу ответила Лаура. – Вам нужна вакцина.
– Да, да, да! – просиял Дэвид. – Господи, как приятно общаться с человеком, с которым находишься на одной волне!
– К сожалению, у вакцины оказалось неожиданно опасное побочное действие, – сказала Лаура. – Ее нельзя использовать.
– Вы о том, что при применении вакцины происходят всякие накладки?
– Да, я именно об этом.
– Ерунда. Это несмертельно, – радостно произнес Дэвид. – У всякого лекарства есть побочное действие, вы, Лаура, как глава крупного фармакологического концерна, должны об этом знать. Это нормально!
– Иногда побочное действие опаснее самой болезни. Так называемый ятрогенный эффект… Представьте, как если бы простой насморк пытались вылечить облучением.
– Ну-ну, не преувеличивайте… – снисходительно произнес Дэвид.
– Ничего я не преувеличиваю, – покачала головой Лаура. – При естественной трансформации человека в дракона наш мир становится лучше. Поскольку человеческое тело при этом попадает, скажем так, в правильное пространство, драконий огонь идет оттуда. При искусственной, когда в ход идет вакцина, наш мир становится хуже, тело попадает в какое-то иное измерение, иное пространство, неправильное, и оттуда в наш мир приходит всякая зараза и гадость. Я не ученый, объясняю так, как понятно, как проще. Популяризирую науку… Теория темного и светлого мира, условного ада и рая…
– Честно говоря, это все бездоказательно.
Лаура помолчала, кусая губы, затем заставила себя продолжить:
– Из темного мира к нам приходит то, что имеет разрушительную силу. Представьте себе будущее, в котором все рассыпается, ржавеет и окисляется. Дома рушатся, бетон крошится; а мосты, дома и дороги стремительно приходят в негодность и рассыпаются в прах. Земля зарастает сорняками и борщевиком. Вода начинает «цвести» и постепенно становится болотом. Океаны и моря переполнены водорослями, медуз очень много, отчего вода превращается в сплошной «студень» из этих животных. Болезнетворные бактерии начинают пожирать все живое, простая царапина может привести к серьезной болезни. Вирусная простуда легко переходит в бактериальную. Все то, что я перечислила, случается и сейчас, но в том будущем, где начнут применять вакцину, такое начнет происходить все чаще. Только представьте себе – вы простудились, но простуда не проходит, на вас нападает какой-нибудь гнойный стрептококк, вам начинают отрезать сначала пальцы, потом кисти и ступни…
– Все-все-все, не надо дальше, – поднял руку, словно защищаясь, Дэвид. – Но давайте посмотрим на это с другой стороны. Вам же это будет выгодно. Вы озолотитесь на этих болезнях, как ведущий фармацевт.
– Нет, – усмехнулась Лаура. – Антибиотики уже не справляются с существующей нагрузкой, а что будет, если вакцину драконизации начнут применять не один, не два человека… А несколько десятков? Вредные бактерии и без того очень портят жизнь, но при распространении драконизации они получат невиданную мощь. Вирусы – это судьи, а приговор выносят бактерии – наверное, уже слышали такое выражение? Представьте себе мир, в котором разгул, например, туберкулеза и холерного вибриона… Да! Не забываем еще такой момент, как потепление климата. В теплом климате бактерии размножаются еще быстрее. Такое будущее вас не пугает?
– Но… но те, кто применит вакцину, – они же останутся здоровыми в этих непростых условиях?
– Да. Персоны, которые получат вакцину драконизации, останутся здоровыми и полными сил. Только вот сами подумайте, как отреагирует все остальное человечество, когда узнает, кто «испортил» этот мир? Люди и раньше подозревали о том, что некоторые беды созданы искусственно, вольно или невольно, но прямых доказательств тому еще не было, только домыслы. Сейчас же правда выплывет наружу моментально. Я и мои помощники сделаем все, чтобы доказательства вашей причастности, Дэвид, и тех, кто за вами стоит, стали известны общественности. И вот представьте, что тогда произойдет, когда мир начнет рушиться из-за вас… Да вас просто-напросто растерзают, те, кто стал жертвой побочного действия вакцины, чьи близкие погибли от туберкулеза или холеры. Вы же не самоубийца, Дэвид? Вы и те, кто за вами стоит?
Дэвид молчал, с напряженным лицом глядя на Карри, танцующую и играющую на скрипке.
– Уже готовы материалы для публикации. Скоро эта информация станет известна всему миру, – тихо продолжила Лаура.
– О вреде вакцины?
– Нет. Пока только о великой миссии драконов. О пользе драконов для человечества, проще говоря, – улыбнулась Лаура. – К разоблачениям сильных мира сего можно перейти позже, я все еще надеюсь с вами договориться. Так вот, последние два года моя команда именно этим и занимается, исследует целительную силу драконьего огня.
– И что, какие результаты? – осторожно спросил Дэвид.
– Согласно исследованиям, на территориях, над которыми летали драконы, улучшается санитарно-эпидемиологическая ситуация. Снижается почти до нуля число тяжких преступлений. Почти не фиксируется бытовое насилие… Что касается природы, то там все растет, по-хорошему цветет и дивно пахнет… – Не выдержала, уже засмеялась она, невольно оглянулась на Германа. – Статистика улучшений изумляет.
– Статистика… много ли людей ей верит?
– Индекс счастья растет, меньше суицидов, их почти нет, это просто поразительно. Это называется: люди счастливы. Природа меньше гибнет, повторю. Да, вы знаете, зачем мы, вся наша группа, приехали сюда сейчас? Тут стали стремительно заболачиваться почвы. Сельское хозяйство начало приходить в упадок. Пока еще здешние виды завораживают, много туристов сюда приезжает… Но опасный «звоночек» уже прозвучал – урожаи все меньше, здешние фермеры разоряются, люди убегают из долины. Ученые и местные власти начали бить тревогу. Да, предпринимаются сдерживающие меры, но прекратить процесс уже нельзя, получается лишь только замедлить его. В прессе уже заговорили о том, что этот дивный край ждут большие проблемы.
– Драконы смогут остановить процесс заболачивания? – недоверчиво спросил Дэвид.
– Да. Именно остановить, а не замедлить. И даже больше того – помогут вернуть нормальные почвы. Огонь, что выходит из драконов, – целителен для планеты. И вы сами в этом сможете убедиться в скором времени, после того как над этим краем пролетят драконы! У меня уже есть исследования подобных процессов. Все задокументировано. Дэвид, я вам готова переслать эти материалы хоть сейчас, в том нет секрета. Вы должны в этом убедиться. И отказаться от планов на вакцину.
Дэвид молчал. Он как-то погрустнел, шутливо-беззаботное выражение исчезло с его лица. Лаура продолжила:
– Я ничего не придумываю, я столкнулась с этими явлениями лично. Помните, муж вам показывал чудеса трансформации на примере с крысой? Так вот, через некоторое время лаборатория полностью заросла плесенью и грибком, металлические конструкции источила ржавчина. Пришлось бороться с этой гадостью с помощью самых жестких мер. Но и это не помогло, в результате мы просто снесли часть лабораторного сектора и засыпали все ядохимикатами.
– А что с той крысой, которой дали вакцину? – спросил Дэвид.
– О, вот она чувствовала себя прекрасно, – усмехнулась Лаура. – В отличие от своих соседей, других лабораторных крыс, – те начали погибать, и по разным причинам. Одни отказались от пищи, остальные находились на грани нервного истощения или как это еще назвать… Мы уничтожили всех оставшихся животных, включая и ту крысу, которой вкололи вакцину. Вот вам и пример того, к чему может привести драконизация. В наш мир прорвутся неисчислимые беды.
– Печальную картину вы нарисовали… – пробормотал Дэвид с кислым выражением на лице. – А знаете, ведь мой прадед дожил до ста пяти лет. Сто пять лет… Именно благодаря науке. Он был главным идеологом генной инженерии и прочих способов продления жизни. Ему семь раз делали пересадку сердца, можете себе представить? Это уникальный случай в истории медицины. Я надеялся продолжить дело его жизни. Я возлагал большие надежды на драконизацию, честно вам скажу.
– Вы и ваша семья создаете то, что называется биологическим неравенством, – сказала Лаура. – Мир теперь делится не только на бедных и богатых. А еще и на тех, кто получает уникальные возможности, способность к долгой жизни, и тех, кто лишен подобных возможностей.
– Биологическое неравенство? А вы бы отказались от возможности жить долго и продуктивно? – осторожно спросил Дэвид.
– Нет. Но я бы хотела, чтобы у всех людей был доступ к этим ресурсам. Поэтому наша задача – найти других драконов, помочь их трансформации. Они есть, я знаю, – решительно произнесла Лаура.
– Чья задача – ваша?
– Наша – Хранителей. Хранители! – вдруг крикнула Лаура.
Люди за столиками немедленно встали, повернулись.