двигаться рысью. Голова опять начала пульсировать. Я тупо смотрел вперед, стараясь не замечать воинов вокруг, стараясь вообще ничего не чувствовать. Вот ведь судьба! Ведь вырвались почти, а теперь опять к этой ведьме. Стоило подумать об этом, как у меня задрожали связанные руки.
Зато Эйвлин в безопасности, если жива, конечно. Дьявол побери эту Моргаузу, Мордреда и всех прочих! Эйвлин рискнула жизнью ради моего спасения. Да, может, она и при смерти, но умирает свободным человеком. Но зато освободилась от своей страшной хозяйки. Ведьма же почти сломила меня. Если бы Эйвлин не подоспела… Я вспомнил торжествующую улыбку королевы Моргаузы.
Вполне возможно, что я ей уже не нужен. Если лорд Гавейн мертв, со мной она разделается просто ради того, чтобы отомстить за побег. Если хозяин мертв — а я все больше склонялся к такому выводу из-за ночного кошмара, — все равно положение оставалось неясным. Откуда у Медро меч? Чем занят Руаун? Все еще пребывает в заблуждении? Готов ли он вернуться в Камланн с Мордредом, оставив Моргаузу с Мэлгуном и… как сказала тогда Моргауза? «Другие присоединятся к Мэлгуну и будут ждать, пока Братство не начнет войну с самим собой. Тогда стена щитов будет разрушена, и ворота крепости откроются; тогда Артур умрет». Весь тот порядок и единство, сила и радость, Свет, наконец, что Артур насаждал на британских землях, рухнут в одночасье. И не останется ничего, только пустыня, бывшая когда-то королевством.
Я посмотрел на дорогу. Интересно, получится упасть с пони и сломать шею? Конечно, самоубийство — грех, но кроме мучительной смерти меня ничего не ждет, так что Господь не должен бы посчитать такой поступок грехом.
Нет. Не буду. С одной стороны, надо бы, с другой стороны, и думать об этом не хочется. Я молча трясся в седле, погладывая на горы, удивительно спокойные и вполне довольные своим зеленым весенним нарядом.
Мы не поехали прямо в Деганнви, а свернули на другую дорогу, ведущую в горы. Что-то ворохнулось у меня в памяти. Ну, конечно, мы же с Эйвлин ехали по этой дороге, освещенной луной, и веселились про себя от того, как удачно нам удалось сбежать. Мордред отправил половину своих людей в Деганнви. Остальные вытянулись друг за другом на узкой тропе. Так и ехали до самого заката. Пони вспотел от изрядной нагрузки. И я с ним заодно. Только причины у меня были другие. Внутри поселился такой холод, словно стоял февраль, а не конец мая.
Наконец, впереди показалась пастушья хижина, и Медро повернул своего серого как раз туда, где и раньше привязывали лошадей. Одна там уже была. Я сразу узнал гнедую кобылу леди Моргаузы. Век бы ее не видеть! Я даже глаза закрыл. Наш путь подошел к концу.
— Слезай! — приказал мне Мордред. Я сполз с седла и остался стоять, все еще держа связанные руки на густой гриве пони. Пони тяжело дышал. Мордред по-ирландски что-то приказал своим людям, а затем повернулся ко мне. — Иди за мной! — Я глубоко вздохнул и пошел. А что оставалось делать?
Воины остались с лошадьми. С нами пошел только все тот же Ронан, который и тогда стоял на страже. Господи, как все похоже!
Пусть от аббатства показался мне коротким, а вот подъем на гору занял, по моему ощущению, годы. Но рано или поздно все кончается. Мы дошли до двери в хижину. Я до крови прикусил язык. Медро открыл дверь и первым впихнул меня. Как и ожидалось, посреди помещения стояла леди Моргауза, в темно-золотом и малиновом, но там был кто-то еще. Сразу за дверью стоял человек, и ведьма, не отрываясь, смотрела на него. Я сделал шаг вперед, Медро последовал за мной; а затем дверь захлопнулась перед носом Ронана. Медро развернулся, хватаясь за меч, и на лице у него отразилось безмерное удивление. Тогда повернулся и я.
Спиной к закрытой двери стоял лорд Гавейн. Меч в руке, словно полоса огня. Кольчуга блестит… Он неотрывно смотрел на леди Моргаузу, однако без всякого выражения.
Ронан позади нас постучал в дверь, сердито крича что-то по-ирландски. В дверь начали колотить. Лорд Гавейн негромко приказал что-то на ирландском. Стук оборвался. Ронан из-за двери что-то спросил. Леди Моргауза, словно сомнамбула, повторила слова лорда Гавейна. Глаза ее оставались неподвижными. Последовало долгое молчание. Затем я услышал удаляющиеся шаги Ронана. Воздух в хижине казался густым настолько, что дышалось с трудом.
— Так, — промолвил лорд Гавейн. — Стало быть, ты понятия не имеешь, куда подевался мой слуга? — Хозяин говорил холодным страшным голосом.
— Почему? — выговорил Мордред, глядя на мать, — почему он здесь? — Он как-то неуверенно потащил меч из ножен. Леди Моргауза молчала. Медро шагнул к ней.
Лорд Гавейн стремительным движением переместился ко мне, легко взмахнул мечом, и мои путы упали на пол.
— Рис, ты в порядке? — Голос хозяина потеплел и теперь выражал лишь беспокойство. А меня била крупная дрожь. На один ужасный миг я поверил, что план Моргаузы удался. Но теперь становилось ясно, что я ошибся. Впрочем, думать я не мог, слишком все оказалось непонятно.
— Я в порядке, — пробормотала я. — Но вы… вы живы…
— Само собой, — ответил хозяин. — С чего бы мне не быть живым?
Я только головой помотал и решил, что никогда больше не стану доверять снам. Лорд Гавейн мягко потрепал меня по плечу и шагнул вперед, прикрывая меня своей широкой спиной.
— Леди, — обратился он к Моргаузе, — слугу я нашел, так что больше не буду вас беспокоить. Мы уходим.
Невероятно, но она улыбнулась! Ох, как мне не понравилась эта улыбка! Впрочем, она предназначалась только лорду Гавейну.
— Сегодня ты победил, мой ястреб, — едва слышно прошептала она. — Вот уж никогда бы не подумала! Я-то считала тебя дураком и собиралась использовать в своих делах. Сам посуди: ты же отказался от власти, когда тебе предложили. Но теперь я вижу, что ты кое в чем поумнее меня. — Она шевельнулась и сделала шаг вперед. Мордред в полном недоумении таращился на мать. А мой хозяин просто смотрел на леди Моргаузу, как в ту первую ночь, когда мы только прибыли в Деганнви. — Но от этого я только больше тебя люблю, — продолжала королева. — Все мои сыновья получились слабыми. Я рада, мой майский ястреб, что ты сильнее...
— Мама! — укоризненно воскликнул Мордред.
Леди Моргауза даже не взглянула на него. Она сделала еще один шаг к моему господину, улыбаясь своей страшной улыбкой. У меня от нее волосы дыбом вставали.
— Милорд, — взмолился я, — давайте уйдем отсюда!
Похоже, он меня не слышал. Он продолжал смотреть на Моргаузу. Его меч медленно опустился, а она подошла еще ближе.
— Я была права, когда многого от тебя ожидала, сын мой. Просто ты рожден не для славы короля Лота, не для того, чтобы участвовать в моих замыслах. Ты рожден для себя самого.
Лорд Гавейн отступил на шаг, почти наступив мне на ногу. Я схватил его руку.
— Милорд, не слушайте ее!
Она подошла еще ближе и подняла руки, словно хотела обнять сына. В ее глазах плескалось море Тьмы, на них невозможно было смотреть. Лорд Гавейн вздрогнул и поднял меч.
Конечно, он мог убить ее. Нет, он не мог убить ее! Если он убьет свою мать — как он будет жить с этим? Что сделает с ним это простое действие? Я очень испугался. А если он не убьет ее, она будет приходить снова и снова, будет мучить его воспоминаниями, будет бередить сердце рыцаря кровной связью. Как бы он к ней не относился, его воли не хватит противостоять всей силе Тьмы. Она либо толкнет его на нечестивое убийство, или на запретную любовь, которая измучит его. Это же ясно. Мне, по крайней мере.
Леди Моргауза шаг за шагом продвигалась вперед, словно не видя занесенного меча.
— Мама! — жалобно произнес Мордред. Она опять не взглянула на него. Смотрела только на лорда Гавейна. Меч уже касался волос у нее на голове. Я схватил руку милорда и почти повис на ней.
Он попытался стряхнуть мою руку, но я держал крепко. Леди Моргауза застыла на месте. Хозяин повернулся и посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, в которых плескалось такое же темное пламя, как и в глазах матери.
— Милорд! — чуть не плакал я, — давайте уйдем, милорд! Нам нечего здесь делать!
Он отвернулся от меня и снова посмотрел на леди Моргаузу.
— Идемте! — настаивал я. — У нас есть важные дела, нельзя терять время! Я нащупал за собой дверную щеколду. Леди Моргауза нахмурилась. Теперь лицо ее напоминало грозовую тучу.
— Какие еще дела? — рассеянно спросил лорд Гавейн, точно пребывая во сне.
И тогда я рискнул!
— Я нашел леди Элидан! И у нас есть дело, которое поручил вам ваш господин.
Пальцы рыцаря, сжимавшие рукоять меча, побелели.
— Элидан? — растерянно переспросил он. — Как? Где?
— Подожди! Смотри на меня! — воскликнула леди Моргауза.
— Леди, — прежним холодным тоном произнес лорд Гавейн, стряхивая с себя морок. — Рис прав. Здесь нам нечего делать, зато нас ждут много других дел совсем в другом месте!
Леди Моргауза отступила к Медро, все еще не сводя взгляда с хозяина. Она подняла тонкую темную руку и повернула ее ладонью вверх, указывая пальцем на хозяина.
— Ты не уйдешь, — зловеще промолвила она. — Мордред, помогай мне.
Лорд Гавейн грустно посмотрел на Медро и снова перевел взгляд на леди Моргаузу. Медро упал на одно колено. Он стискивал рукоять своего меча двумя руками, выставив его перед собой, словно отгораживаясь от матери. На леди он не смотрел. Из прокушенной губы текла кровь.
— Ты уверена? — тихо спросил лорд Гавейн. Кажется, он собирался сказать что-то еще, но вместо этого просто поднял свой клинок перед собой так, чтобы крестовина рукояти оказалась на уровне его глаз. Я поразился. Он держал клинок голой рукой! Сталь сначала замерцала, потом по ней пробежали волны пламени и рубин на рукояти вспыхнул и засиял.
Мордред быстро посмотрел на леди Моргаузу и отвернулся к брату. Казалось, он собирается с силами. Лицо королевы побледнело от напряжения, глаза распахнулись совершенно невероятным образом. Она медленно подняла левую руку и положила ее ладонью вниз поверх первой.