И что могила…
Но хочется воды глоток…
Туман прикрыл
Слегка её лохмотья,
Звезда в ночи звала её к себе,
И не один тот день,
А может, больше сотни
Шли по пятам, ведя её к беде.
А что же царь?
Неуж на поле битвы
Сложил он голову свою?
Не помогли ему
Ни слуги, ни молитвы,
Сражался, как герой,
В неравном пал бою?
Судьба – попутчица слепая —
Хранит того, кто ей любим,
Счастливцу не открыла двери рая,
А разделила ношу с ним.
В бою в простых одеждах
Был ранен царь: не помогла
Ни сталь дамасского клинка,
Ни добрая молитва, ни надежда,
Ни братьев верных храбрые войска.
Судьба его хранит.
С остатком войска
Бежал, поверив в жребий свой.
Хоть нет того былого лоска,
Потрёпаны войска,
Но сердце рвётся в бой!
И в миг трагической развязки
Не верил вопреки всему
(Не зря рассказывала сказки
Слепая няня в ночь ему)…
В ущелье хоронясь, герои
Лечили раны в тишине.
Шептал ковыль, дремали кони,
Цикады пели при луне…
И дни за днями пролетают,
И царь в неведенье слепом.
Он шлёт гонцов в пределы края,
Где мужем был, не стал отцом.
Гонцы, вернувшись, рассказали
О ликовании врагов.
Была их горечь крепче стали,
Печальней плена и оков.
– Царицу во дворце не видно.
Она, как люди говорят, исчезла.
– Ах, как обидно!
– Остался лишь её наряд.
Царь загрустил, но что же
делать И где жену свою найти?
Опять скакать в свои пределы,
Смириться и в печаль уйти?
Но дни текли, в ущелье рыща,
Ища добычу и еду, охотясь,
А простая пища —
Добавка к скудному столу —
Была его, друзей заботой,
Была забавой и игрой,
Была тяжёлою работой…
Он шёл нехоженой тропой,
Он вспоминал края родные
И думал только об одном:
Придут ли те часы святые,
Когда вернётся в отчий дом.
И, стоя на скале огромной,
Картины видел под собой:
Лишь скалы, скалы у подножья,
Лишайник на камнях седой.
Ни зверя и ни птицы тени,
Лишь там, внизу, как в колыбели,
Течёт ручей, над ним трава.
И в той траве, как на паласе
(Аж сердце ёкнуло слегка),
Сидела нищенка.
– А кто там? – спросил рассеянно слуга.
Царь присмотрелся и ответил:
– Да это жёнушка моя!
Спустился вниз, летя на крыльях,
Миг – у царицыных он ног
И сразу стал большим и сильным.
Как без неё прожить он мог?
Что стало с ней?.. Но эти очи…
Ах, эти добрые глаза!
Но вдруг царица не захочет
Признать его?.. Течёт слеза…
О, сколько тягостных упрёков
Готов принять… Течёт слеза…
И чашу горестную к сроку
Готов испить с ней до конца!
О, как он счастлив! Кто не верил,
Что есть на свете чудеса?!
Оставим их, что нам за дело,
Их встречей вас не утомлю.
Как быстро время пролетело!
О, счастье, о тебе молю!
А время так неумолимо
Наложит грим, возьмёт покой,
Скользнёт судьбой неукротимой
И вновь назначит новый бой,
Даруя век вам золотой!..
Прошло семнадцать трудных лет
(Поверьте, добрый мой читатель),
Так много выпало им бед:
Под звон кинжалов, острых сабель,
Под крик наездника лихой,
Под свист стрелы над головой
Отвоевал царь дом родной,
Куда вернулся он с женой,
Разбив коварного врага.
Был ранен, кажется, слегка…
И мы вернёмся в край знакомый,
Где под шатром в тиши садов
Среди наложниц и послов,
Со свитой гордой и живой
Сидит на троне наш герой!
А в стороне в парче и шёлке,
В браслетах, кольцах на руках,
Среди прислужниц в тишине
(Иль это, может, снится мне)
В качалке мастера работы,
Не зная ни о чём заботы,
Среди фонтанов и цветов
Прекрасна, как роса, свежа
(Взгляни – и запоёт душа),
Сидит под сводом лёгкой арки
В весенний день немного жаркий…
Ну кто? Конечно же, она,
Царица – верная жена.
Они пируют день и ночь,
Ведь сватают сегодня дочь!
Оставим их в тот чудный час,
И свой закончу я рассказ.
О, век прекрасный в золотом!
Невинный, словно взгляд царицы,
Как лёгкий трепет сильной птицы,
Летящей в небе голубом
С застывшим расписным крылом!
А от рассказа впечатленье
Родило лёгкое смятенье.
Приятно слушать о царице
И о других достойных лицах,
О силах зла, о снисхожденье
И о младенческом рожденье?
* * *
Всё это жизнь, легенда, сказка,
Но в ней урок и в ней подсказка:
Живи хоть сотни тысяч лет,
В ней взлёты есть и утра свет,
Беда, сомненья, слёзы, кровь,
Но всё же в ней живёт Любовь!
Она нужна, она прекрасна
И, как заря, светла и ясна.
Её ничто не истребит: ни злость,
Ни зависть, ни лукавство,
Она Царица – ей и царство!
Ей править на большой земле,
Ей песни петь, а не страдать,
И ждать её, о ней мечтать!
И наслаждаться в час застолья
Её победой золотой
Над чёрной, низкою изменой!
Она лишь жизни доброй смена!
Она лишь сказка и мечта,
Она и небо, и вода,
Она и твердь, она и жизнь!
Ей все приписаны красоты,
Она, как горная река,
Бежит: искрятся берега
От брызг и вод её проточных,
В ней фальши нет и дум порочных.
Она светла, нежна, жива,
Она всегда во всём права!
Тайны старого тополя, илиВ стране чёрного ворона
В одной сказочной стране жила замечательная девочка. Звали её Ангелина.
Жила она в небольшом уютном двухэтажном домике. Участок, прилегающий к дому, был обнесён низким забором, вдоль которого тянулась узкая клумба с красивыми цветами. Вокруг дома раскинулся фруктовый сад, там росли яблони, жёлтые и синие сливы, сладкая черешня. Весной сад благоухал ароматами цветущих деревьев, наполнялся пением певчих птиц, летом дарил прохладу тенистых деревьев, угощал вкусными ягодами и сочными плодами. Часто в солнечный летний день в сад выносили горшки с комнатными растениями, живущими в доме на подоконниках, так как дом окнами смотрел на север и экзотическим южным цветам не хватало света.
С одной стороны, Ангелина была простой девочкой, с другой – удивительной! Как все девочки, она любила играть в свои игрушки, читать интересные книжки, рисовать, петь весёлые песенки. Но так как она жила всё-таки в сказочной стране, то понимала, о чём щебечут птицы, почему сердится дождевой червь и куда так спешит муравей. У неё было много друзей, и со всеми она находила общий язык.
Но Ангелина не сразу осознала, что может разговаривать с букашками, комарами и пчёлками. Ещё совсем недавно она боялась летающих, жужжащих, ползающих насекомых! Не успеет выйти во двор, как слышен громкий визг.
– Что случилось? – спрашивали перепуганные взрослые.
А Ангелина махала руками и с криком неслась домой.
Дома забиралась на подоконник, освободившийся от комнатных растений, ушедших «погулять» в сад, прижималась к оконной раме и смотрела на улицу: за окном рыжий кот важно прохаживался под жасминовым кустом, птички качались на ветках сирени и о чём-то без умолку болтали, цветы на клумбе кивали красивыми головками – и девочка успокаивалась.
– Почему ты не идёшь гулять?
– Там летают жужжалки, кусалки и пугалки! Я их боюсь! Лучше уж я посижу здесь в безопасности!
Но в безопасности в тот день сидеть пришлось недолго. На стекле окна появился средних размеров жучок с оранжевой головкой и тёмной спинкой.
– А-а-а… И-и-и… – завизжала перепуганная Ангелина.
– Ты чего так шумишь? – услышала она чей-то голос.
Ангелина присмотрелась: никого рядом не было, только всё так же сидел на стекле жучок.
Ангелина опять завизжала, но уже не так громко:
– А-а-а… И-и-и…
– Не шуми! Я тебя прекрасно слышу! – снова послышался голос. – Ты можешь распугать всех моих друзей!
– Кто ты? – удивилась девочка. – И каких друзей?
– Моих!
– Где твои друзья?
– Здесь, рядом. Мой друг паучок сейчас спит. А когда проснётся, у него будет много работы. Не вздумай будить его!
– Ты жучок?.. Ой, да ты, оказывается, совсем не страшный! Даже миленький! А как тебя зовут и где ты живёшь?.. А у меня совсем-совсем нет друзей.
– Зовут меня… не знаю. Как хочешь, так и называй! А вообще-то люди называют меня Жук-пожарник. А живу я во-он… под тем жасминовым кустом.
– Хорошо! Я назову тебя. Пожарный! Ты что, тушишь пожары? А где твой шланг? – И девочка весело засмеялась.
– Нет, я не тушу пожары, но сразу появляюсь там, где много мелких вредителей.
– Ты, как скорая помощь, прилетаешь, чтоб спасти! И сейчас прилетел и развеселил меня, а то мне совсем не с кем поболтать!
– Хочешь, я стану твоим другом? – спросил жучок.
– Да, да! – обрадовалась девочка.
– Только скажи, как зовут тебя? – спросил Жук-пожарник, или Пожарный, как назвала его Ангелина.
– Ангелина, – представилась девочка.
– А-а-а…ж-ж…на… – попытался повторить жучок. – Какое трудное имя! И такое длинное! – Он долго ещё пытался повторить имя новой подруги. – …ге…же…ш-ш-ш… а-а-а…. Не получается что-то, – вздохнул жук.
– Как не получается? – воскликнула Ангелина. – У тебя же получилось: геша-а! Я согласна быть Гешей!