Я шла напрямик к реке, не разбирая в темноте дороги. Жгучая крапива жалила ноги. Почему я открыла это письмо? Почему оно не затерялось среди сотни непрочитанных? Мне хотелось проснуться в холодном поту и понять, что это был страшный сон. Не может быть такого наяву. Близкие люди не должны приносить боль и бросать в пропасть. Взрослые ведь никогда не обманывают, да, папочка?.. Я найду силы и все-таки выкарабкаюсь. Пожалуйста, пусть будет так.
Глава пятнадцатая
Я стояла у невысокого шкафчика, на котором был нарисован мультяшный зайчонок в зимних рукавичках. Многих детей родители уже забрали домой, но мой отец, как обычно, задерживался на работе. Мне надоело сидеть в группе с новой незнакомой мне воспитательницей, и игрушки все за день надоели, поэтому я вышла к шкафчикам с верхней одеждой. В конце узкого коридора уставшая после работы женщина собирала свою дочь. Девочка медленно натягивала гамаши.
– Мамочка, мы сегодня делали открытки на Восьмое марта… – будто нарочно растягивая слова, проговорила она.
– Молодцы! – откликнулась женщина. – Будете поздравлять мам и бабушек?
– Да, – довольно кивнула дочь. – Только, представляешь, у одной девочки из нашей группы, Саши Мухиной, нет мамы. Совсем никакой.
– Что ж, такое в жизни бывает, Леночка! – немного смутившись, ответила женщина. Как раз в этот момент она увидела меня, стоящую у своего маленького шкафчика и наблюдающую за ними.
– Но Саша говорит, что у нее есть мама. Только она живет далеко, на небе. Я ей сказала, что на небе невозможно жить. Как она там спит, ест? Она летает на облаке, что ли? Разве такое бывает, мамочка? Мне кажется, что нет.
Леночка сидела ко мне спиной и продолжала рассуждать.
– Всякое бывает, – вновь повторила женщина. А затем поторопила дочь: – Все, не болтай всякие глупости! Где твои ботинки?..
Когда они поспешно покинули коридор, я осталась одна. Как раз в этот момент из опустевшей группы вышла воспитательница.
– Ты чего здесь делаешь? – с подозрением спросила она у меня. – Сюда можно только тогда, когда за тобой придет мама.
– Значит, я никогда в жизни не выйду из группы в коридор, – проворчала я.
– Это еще почему? – искренне удивилась женщина.
– Потому что нет у меня мамы, – сердито ответила я. – И на облаках люди не летают. Такого не бывает, понимаете?.. Они все надо мной смеются…
Когда я училась в девятом классе, с Митей произошла неприятная история. Брат пришел со школы и сразу заперся в своей комнате, громко хлопнув дверью. Я в этот момент поливала цветы на кухне. Сразу отложила в сторону небольшую пластиковую лейку и поспешила к Мите. Может, что-нибудь серьезное случилось? Обычно Митька не вел себя так эмоционально.
– Мить? – негромко постучала я. – Что случилось?
– Ничего! – выкрикнул Митя за дверью. – Уходи!
– Ты двойку, что ли, опять получил? – не унималась я, понимая, что вряд ли мне удастся разузнать причину плохого настроения брата. – Если из-за оценки, то не расстраивайся. Папа все равно никогда за двойки нас не ругает.
Митин голос раздался совсем близко. Видимо, брат вплотную подошел к двери.
– Ты еще здесь? – сурово спросил он.
– Я ж о тебе беспокоюсь, – промямлила я.
– Тебе пофиг на меня! – выкрикнул брат. – Было и будет. Ты просто очень любопытная!
Я тяжело вздохнула. Этот начавшийся переходный возраст… Внезапно в комнате раздался какой-то грохот.
– Ты что там крушишь? – забарабанила я опять в дверь.
– Выпускаю пар, – деловито отозвался Митька.
– Я тебе сейчас выпущу! – рассердилась я. – Только сегодня после школы прибиралась в твоей комнате. Ну-ка, открывай немедленно!
– Отвянь!
– Сейчас шпилькой открою, – пригрозила я, схватившись за волосы. – Ты знаешь, со мной шутки плохи.
Если б брат не громил комнату, я, наверное, уже отстала бы от него. Но мне было жаль свои сегодняшние труды. Почему никто ничего не ценит в этом доме?
Митька все же распахнул дверь. Поначалу я хотела залететь в комнату со скандалом, но меня остановил внешний вид брата.
– Ми-итя! – протянула я, схватившись за голову. – Кто тебе такой фонарь под глазом поставил?
Брат аккуратно дотронулся до фингала и поморщился от боли.
– Нужно ж что-нибудь холодное приложить, наверное? – кинулась я на кухню.
– Какое холодное? – проворчал Митька. – Поздняк уже.
Я все-таки притащила половник.
– Вот! Приложи, – сказала я. – В морозильнике, как назло, ничего подходящего нет. Так бы, конечно, лучше курицу.
– Не надо мне никакой курицы, – запротестовал брат.
Я обняла Митю за плечи и повела на диван. Тогда еще он был намного ниже меня ростом.
– Ну и?.. – начала я. – Что произошло?
– Какое тебе дело?
– Хулиганы напали? – принялась я перечислять версии. – Что забрали? Телефон на месте?
– Не хулиганы, – буркнул Митя. – С одноклассниками подрался.
– Ого! – откликнулась я. Не припомню, чтобы Митька с кем-то конфликтовал в школе. Вообще он компанейский парень. Это мне только вечно грубит. – Из-за чего?
– Из-за девчонки, – поморщился брат.
– Из-за той новенькой? – оживилась я. – Она тебе нравится, да? Вообще-то я видела ее на первое сентября. Правда хорошенькая.
– Никто мне не нравится, – возмутился Митя. – Мне вообще на нее плевать. Просто парни были не правы. Они над ней смеялись… и называли…
Митя запнулся.
– …и называли безотцовщиной. Прикинь? Будто в этом есть ее вина.
– Какие тупые у тебя одноклассники, – покачала я головой. Митя сердито сопел. Я долго не решалась на этот вопрос, но все же спросила: – Ну а тебе… когда-нибудь говорили насчет того, что ты не из полной семьи?
– Пусть бы только попробовали, – воинственно проговорил брат.
– Это точно, – рассмеялась я, потрепав Митьку по волосам. – С тобой лучше вообще не связываться. Ладно, Рэмбо, пойдем обедать? Ты поступил как настоящий мужчина, вступившись за одноклассницу. Так и быть, угощу тебя после супа и второго еще и своей припрятанной шоколадкой.
Я вспомнила, как в начальной школе тоже дралась с мальчишками из моей параллели из-за мамы. И это незабываемое чувство, когда от сильной обиды темнеет в глазах.
В институте я сразу начала общаться с Тасей. Мы с ней быстро нашли общий язык, хотя были абсолютно разными. Как инь и ян. Тася обожала веселье, вечеринки, знакомства с парнями. А я предпочитала провести вечер с книгой. Лучше фильм посмотреть, в социальных сетях позависать… А шумных компаний, наоборот, старалась всячески избегать. Но все же иногда Тасе удавалось выводить меня «в свет». И первый раз в жизни я пошла в ночной клуб именно с моей новой подругой. Я боялась, что отец может меня не отпустить так поздно из дома. Своими опасениями сразу же поделилась с Тасей.
– В чем проблема, отпросись у мамы, – пожала плечами одногруппница, прихорашиваясь у зеркала. После занятий мы забежали к Тасе на чай. – Она должна понять тебя. Как женщина женщину.
Последнюю фразу Тася произнесла слишком высокопарно.
– Или у вас патриархат?
– Мы только с папой живем, – ответила я.
– А, да? – тут же отозвалась подруга. – Мои предки тоже разошлись, когда я училась во втором классе. Но я осталась с мамой. Помню, папа тогда активно меня задаривал подарками и на карусели водил. Вину свою заглаживал. И бабушки с дедушками боролись за мое внимание, все хотели меня на свою сторону перетянуть. Так что в плане развлечений и игрушек – у меня было очень счастливое детство.
Тася грустно рассмеялась.
– А из-за чего родители разошлись, если не секрет, конечно? – полюбопытствовала я.
– Не сошлись характерами, – хмыкнула Тася. – На самом деле папа ушел в новую семью. Пару лет вел двойную жизнь, а мама даже ни о чем не догадывалась. Она его до сих пор не может простить. Представляешь, они за десять лет после развода так ни разу нормально не поговорили. Когда маме что-то нужно от отца, она так и говорит мне: «Передай, пожалуйста, своему папаше…» Все это ужасно, конечно.
Тася вздохнула, а я в ответ приобняла подругу.
– Нет, мама никогда его не простит. А ведь я еще потом несколько лет на Новый год загадывала одно и то же: чтобы родители вновь были вместе. Как раньше. Ну а у твоих что произошло?
– Мои родители не в разводе, – смутилась я. – Просто так получилось… что мамы рано не стало.
– Ой, родная моя! – воскликнула Тася. – Прости, я не знала. Даже боюсь представить, насколько это больно.
– Перестань, – поморщилась я. – Ты действительно не знала. Это случилось, когда я была совсем маленькая. Так что я ничего толком и не помню. Но ты права. Это все-таки больно. И, к сожалению, боль с годами никуда не уходит.
Подходя к берегу, в темноте увидела высокую фигуру Андрея, который как раз шел с реки домой. Заметив меня, несущуюся в его сторону на всех парах, парень приостановился.
Я, поравнявшись с ним, схватила за руку и потянула за собой обратно к берегу. Андрей немного опешил, но все-таки покорно пошел следом. Конечно, он сразу уловил мое настроение и понял, что сейчас со мной шутки плохи.
Мы вышли на темный берег. Здесь не было посторонних звуков, кроме уже привычных громких песен сверчков, доносившихся из травы.
– Что-то случилось? – негромко спросил Андрей, в лунном свете вглядываясь в мое лицо.
– Случилось! – порывистым шепотом отозвалась я. – Она ушла. Представляешь?
– Кто? – непонимающе отозвался Андрей.
– И ты тоже хочешь уйти, верно? – не унималась я. – Как она? Да? Хочешь отступить? Я правильно поняла ваш разговор?
– Да какой разговор? – не понимал меня Андрей. – Кто она? О ком речь?
Я только тяжело вздохнула.
– Все вы норовите от меня уйти, – жалобно произнесла я. – Даже не спросив… А хочу ли я этого?
Андрей продолжил внимательно смотреть на мой расстроенный профиль. Затем осторожно коснулся щеки.
– Саша, расскажи, пожалуйста, что произошло? – попросил он.