Тут Митя обратил внимание, что я собираю вещи в рюкзак.
– А ты куда намылилась? – насторожился брат.
– В город. Меня папа отпустил.
– А зачем? – не унимался брат.
Я и сама не могла ответить на этот вопрос.
– Тася пригласила в гости, – сказала я первое, что пришло в голову. – У нее вечеринка какая-то будет.
– Ну-ну, – покосился Митька, подходя к окну. В комнату заглянула Пуговка. Брат тут же поморщился от собачьего запаха. Но Пу гордо прошествовала к Мите и, будто специально, улеглась к нему в ноги.
– Что «ну-ну»? – тут же нахмурилась я.
– Будто я тебя не знаю… К Тасе она, конечно!
Я устало села на кровать с футболкой в руках, которую только что достала из шкафа.
– Да, Мить, я сбегаю, – призналась я. – Я устала. Столько всего навалилось… Не могу сидеть в этих стенах. Они мне осточертели. Нужно сменить обстановку.
Митя молчал, ожидая, когда я продолжу.
– Андрей с Игорем из-за меня подрались, – призналась я.
– Игорь вернулся? – оживился Митька.
Я поморщилась:
– Ага, вернулся. И теперь у него нос расквашен…
– И ты, конечно, винишь во всем себя? – прищурившись, решил уточнить Митя.
– Есть такое, – нехотя согласилась я. – Ну не прям во всем… Просто они ведь до этого ни разу…
Я запнулась. «С нами такое впервые… Поэтому я не знаю, как себя вести, – говорил на берегу Андрей. – Все это сложно объяснить». Как оказалось, действительно все сложно. Я вот и до Митьки не могла это донести…
– Вы с Таней гуляли под дождем? – спросила я, оглядывая с ног до головы мокрого брата. – Очень романтично.
– Ты тему-то не переводи, – покраснев, сказал Митя. – Не думаю, что сбегать сейчас – лучшее решение. Ну поссорились они так сильно впервые. Так помирятся же. Все-таки родные братья.
– Точно, – откликнулась я. – Скажут: мы подрались из-за какой-то девчонки… Кошмар! Не стоит она того.
– Это ты сейчас сама додумываешь, – усмехнулся Митька.
– Пусть, – согласилась я. – Ты просто не слышал, что говорил про меня Игорь. Но и такое ведь возможно. Со всеми этими ужасными событиями я теперь, похоже, всегда буду настраивать себя на худший исход.
– Ну и дура! – отозвался Митя.
– Сам дурак, – привычно ответила я, застегивая рюкзак.
В тишине раздался звук будильника. Я тут же открыла глаза. Прислушалась. Дождя больше не было. Отплакал свое. Я быстро встала с кровати. Задерживаться нельзя. На цыпочках вышла из комнаты. Внизу почистила зубы, переоделась из своей розовой пижамы в джинсы и футболку. Вернулась в комнату за собранным рюкзаком. Сейчас на улице наверняка прохладно, еще и после такой грозы… Осторожно открыла шкаф, чтобы достать легкий плащ, который изначально брать с собой не планировала. Кажется, за все лето он мне понадобился впервые… Конечно, я не была бы собой, если б не задела несколько пустых плечиков, которые теперь висели без моих нарядов. Те, в свою очередь, с глухим грохотом приземлились на дно платяного шкафа. Я зажмурилась. Так можно Митю поднять. Хотя обычно его не добудишься…
– Ты чего так шумишь? – все-таки проворчал сонно Митька.
– Прости! – прошипела я, натягивая плащ.
– Помнится, ты говорила, что никогда не поднимешься на первую электричку… – продолжил ворчать брат.
– Никогда не говори «никогда».
Митя, печально вздохнув, поднялся с кровати.
– Ты куда? – удивилась я. – В туалет?
– Тебя провожу до станции, – сообщил Митя, натягивая джинсы. – А то потащишься сейчас одна в потемках через лес…
– Да уж скоро рассветет, – вяло возразила я. Хотя мне было приятно, что Митя беспокоится о моей безопасности.
– Ты ж такая «счастливица». По дороге еще в какую-нибудь канаву свалишься.
– Вот это вполне возможно, – улыбнулась я.
– Посажу тебя на электричку, тогда буду спокоен, – заявил Митя.
Мы вышли из дома. На улице правда похолодало. Было уже светло и очень тихо. Пуговка, конечно, собралась на утреннюю прогулку вместе с нами. Митька прицепил к ошейнику Пу поводок.
– Если она сейчас начнет шляться по всем мокрым кустам, которые встретятся нам на пути, то точно на электричку опоздаем.
– Утро пахнет дождем, – сказала я, застегивая плащ. Посмотрела на брата и рассмеялась: – У тебя из макушки перо торчит.
Я поднялась на носочки и потрепала брата по взъерошенным после сна волосам.
– Ничего страшного, – проворчал Митька. – Давайте в путь-дорогу. Как говорится у нас в Николаевке, пошинковали.
Я негромко рассмеялась. Выйдя за калитку, оглянулась на нашу голубую дачу. Затем посмотрела на соседний дом. Тихо. Все спят…
До станции мы с Митей дошли без всяких происшествий. Никто в канаву не угодил. Только ноги промокли из-за мокрой высокой травы.
– Мить! Если Андрей… или Игорь будут спрашивать, когда я вернусь, скажи, что не знаешь. Я тебе не говорила, – предупредила я брата перед тем, как зайти в вагон.
– Но я правда не знаю, – пожал плечами Митька.
– Потому что и у меня нет ответа на этот вопрос, – грустно улыбнулась я.
В полупустом вагоне я села у окна и уставилась на Митьку. Брат стоял напротив, держа притомившуюся топтаться на месте Пуговку, за поводок. Митя ежился на холоде, но не уходил. Ждал, когда электричка тронется с места. Заспанный и хмурый, он не отводил от меня взгляда. Мне захотелось, чтобы Митька улыбнулся. Я подышала на стекло и нарисовала грустный смайлик. Кивнула на рисунок, а затем указала на брата, мол, это ты. Тогда Митя покрутил пальцем у виска и точно так же кивнул в мою сторону. Я скосила глаза и показала брату язык. Митька в ответ состряпал такую жуткую гримасу, что я не сдержала смех. Оглядела вагон и встретилась взглядом с женщиной, которая сидела недалеко от меня. Видимо, она с самого начала наблюдала за нашим «спектаклем». Женщина покачала головой. Я, смутившись, отвела взгляд и вновь подышала на стекло. На сей раз нарисовала для Митьки сердечко. Поезд чихнул, резко дернулся и тронулся с места. Митя все же успел разглядеть мое послание. Я видела, что брат немного смутился и широко улыбнулся мне. Митька так редко искренне улыбается. Я активно замахала брату на прощание. Митя неуверенно взмахнул мне в ответ. Электричка набирала скорость. Внезапно брат и Пуговка пустились следом за поездом. Пуговка с веселым лаем мчалась по пустому перрону. Митька что-то мне выкрикнул, конечно, я не могла разобрать слов, но почему-то радостно закивала ему в ответ. Вскоре они отстали, а за окном замелькали бесконечные деревья, которые спустя какое-то время смазались для меня в одно яркое зеленое пятно. Да, эта ужасная история с мамой стала для нас настоящим ударом. Но после нее мы с Митей будто посмотрели друг на друга новыми глазами. И самый близкий мне человек стал еще ближе.
Глава восемнадцатая
Каждый из нас придумывает свою жизнь, свою любовь и даже самого себя.
– Всем спасибо! – крикнула я, громко хлопнув в ладоши. – Вы большие молодцы! Встретимся вечером. Ребят, и огромная просьба: без опозданий!
Актеры, замерев, еще какое-то время продолжали стоять на месте. Затем я услышала негромкий голос Тани. Подруга начала что-то увлеченно рассказывать одному из своих коллег. Никто не расходился, все, как обычно, внимательно слушали Таню. Я отвернулась от сцены и схватила со спинки кресла вешалки с неглаженными платьями. Внезапно за спиной раздался дружный смех, а затем и какой-то непонятный грохот. Я быстро обернулась и увидела, как один из актеров свалился с невысокого мостика прямо в импровизированный пруд. Хохот тут же прекратился.
– Господи! – воскликнула я. Мой голос разнесся эхом по пустому зрительному залу. – Слава, с тобой все в порядке?
– Ага! – тут же отозвался парень, криво улыбнувшись. – Штаны, правда, немного намочил…
– Надеюсь, не от смеха? – выкрикнул кто-то из-за кулис. Все вновь громко расхохотались.
– В воду же упал! – обиженным голосом проговорил Слава.
В «пруду» действительно было набрано немного воды. Для достоверности.
– Это все Таня! – с добродушным смехом добавил Слава.
– Нет, а я что? – запротестовала Танюха, спрыгивая со сцены. – Чуть что, сразу Таня виновата!
Подруга подошла ко мне:
– Саш, прости, просто Славка такой хмурый с самого утра. Ему на университетской парковке машину поцарапали, конечно, он без настроения. Я решила его развеселить, а то бы он нам вечером всю малину испортил своей кислой физиономией…
Сегодня мне предстояло во второй раз показать свою выпускную работу. Каждый год наш институт выбирал три лучших спектакля, которые демонстрировали на большой сцене для всех желающих. Такой отчетный концерт. Режиссеры-выпускники в этот день могли пригласить всех своих родственников и друзей. В спектаклях участвовали студенты-актеры младших курсов. Конечно, на главную роль я могла пригласить только Танюху, которая этим летом оканчивала второй курс актерского… С утра мы с ребятами решили устроить генеральную репетицию на сцене. К тому же мне нужно было забрать костюмы, чтобы самостоятельно отпарить их дома. Наш реквизитор просто не успевала все сделать одна. Мой спектакль закрывал этот сумасшедший театральный марафон, поэтому я решила, что смогу со всем справиться в одиночку. Так быстрее будет.
– Ну и как ты его рассмешила? – поинтересовалась я, выглядывая из-за вороха платьев.
– Да так, ерунда… – поморщилась Таня. – Сказала, чтоб не переживал за свою колымагу. Бывает ведь и хуже. Вспомнила случай, как у нас в Николаевке дядя Паша на тракторе…
И Таня вновь принялась мне рассказывать про неведомого дядю Пашу. В конце повествования я тоже не смогла сдержать смешок.
– Все-таки уникальная история, – гордо проговорила Танюха. – Никого не оставит равнодушным. И Славик развеселился…
– И чуть не покалечился, – добавила я, глядя, как парень с сожалением осматривает свои намокшие джинсы. – Представляю, если б он шею себе свернул перед выступлением. Это было б похлеще поцарапанной машины.