– Да никто, телефон зарядить не успел. Сейчас разрядится.
– А-а-а…
– А зарядку я в деревне забыл.
– Прости, что ты сделал? – возмутилась я.
– Забыл в деревне, – повторил Богдан, немного повысив голос, словно в шумном вагоне я успела оглохнуть. – Я ж не знал, что эти уроды припрутся. Собирался в спешке. И вот, забыл.
Тут я уже не выдержала. Слезы мгновенно брызнули из глаз.
– Боже, ну что еще? – сердито спросил Богдан, так до сих пор и не привыкший к моим постоянным слезам.
У меня же в голове вихрем закрутилось: утренний звонок Анаит, вторник, мама, день рождения, потерянный телефон.
– Богдан, мы не можем без связи, нет, – запричитала я, не пытаясь сдержать слез и не стесняясь никого вокруг.
– Да что ты так переживаешь? Сейчас приедем в город, найдем нужный адрес. И от него, от отца… – Богдану все время стоило усилий назвать того человека, к которому мы едем, отцом. Будто это слово все время вставало ему поперек горла. – От отца позвонишь.
Но я, расстроенная, продолжила плакать. Тогда Богдан как-то неуклюже приобнял меня и притянул к себе. Я тут же почувствовала стук чужого сердца, и чем сильнее теснилась к Богдану, тем сильнее его сердце стучало. Я демонстративно всхлипнула. Тогда Богдан прикоснулся ладонью к моей мокрой щеке, а затем осторожно погладил по волосам. Я подняла голову и первой потянулась к его губам. Поначалу Богдан, не ожидавший такого развития событий, вяло отвечал на мой поцелуй. Пришлось ткнуть ему пальцем под больные ребра. После этого Волков, промычав, прижал меня к себе вплотную и принялся целовать с таким напором, что я окончательно выпала из реальности. Обхватив его лицо ладонями, теперь сама едва поспевала отвечать. Наплевав на всех, мы целовались как сумасшедшие. Я уже не могла разобрать, что стучит громче: поезд или мое сердце. Оно грохотало в бешеном ритме, сходило с рельсов, срывалось августовским звездопадом вниз…
Богдан, словно опомнившись, первым отстранился от моих губ и посмотрел таким взглядом, что меня в который раз обожгло. Его лицо по-прежнему находилось слишком близко. Постепенно чары, охватившие нас, начали рассеиваться. Теперь у Волкова был такой растерянный вид, что мне стало совсем не по себе. Я тут же вспомнила наш недавний разговор о Витьке. Все, что происходит сейчас с нами, Богдану «кажется каким-то странным и неправильным…».
– Ладно, забей, – сказала я, пытаясь унять дрожь в руках. – Это ничего не значит. Просто мне показалось, что момент подходящий. Кинематографично вышло.
– Кинематографично? – отозвался Богдан, сбивчиво дыша мне в губы.
– Ты такой колючий!
– Майя, ты издеваешься?
– Да ладно тебе, это всего лишь поцелуй, – припомнила я Богдану его же слова. – Или ты тоже никогда не целовался?..
Богдан выпустил меня из объятий, отодвинулся и нарочито уставился в окно.
Электричка затормозила на станции. Тут же зашли новые пассажиры. В конце вагона кто-то заиграл на гармошке, послышался громкий смех. Я оглянулась, чтобы посмотреть, что там происходит. Мужик в цветастой забавной панаме играл «Ну где же ты, любовь моя?». Дабы отвлечься от недавних волнующих событий, я, счастливо улыбаясь, принялась разглядывать остальных пассажиров. И вдруг мой взгляд наткнулся на Рыжего из банды Славы Семенова. Улыбка тут же сползла с моего лица.
Я придвинулась к Богдану и толкнула его плечом.
– Чего? – Волков оторвался от демонстративного созерцания проскакивающих мимо фонарных столбов.
– Там этот, Рыжий. Который дружок Семы.
– Ты уверена, что это он?
Богдан хотел тоже развернуться, но я зашипела:
– Шшш, сиди ровно! Уверена на все сто. Его фиолетовая шишка на башке светит на весь вагон. Как говорится, «а во лбу звезда горит»…
Богдан молча нахмурился. Молчал так долго, что мне пришлось снова в нетерпении пихнуть его.
– Как думаешь, он по нашу душу?
– Фиг его знает. Он один?
– Понятия не имею, – честно сказала я. – Пока только его заметила. Не было времени рассматривать. Но если не один, то это конец. Рыжий ведь кричал, что у него уже чисто спортивный интерес – мне отомстить!
– Не отомстит, – сказал Богдан.
– Ой, да куда там, – поморщилась я. – Без обид, Богдан, но от этих отморозков нам вдвоем не избавиться. И как мы не заметили их на платформе? Конечно, они на нас вышли! Куда мы могли еще деться, кроме как не на единственную электричку, которая едет из Юрьева?
Меня тут же охватила паника. Чтобы хоть немного успокоиться, я уставилась в окно, а затем, не выдержав, снова осторожно повернула голову в сторону Рыжего. В этот момент громила, не глядя на нас, о чем-то разговаривал с другим парнем. Собеседник Рыжего тоже обладал внушительными габаритами. Я поспешно встала со скамейки.
– Идем! – шепнула я Богдану, повиснув на поручне.
– Куда? – растерялся Волков.
– В начало вагона. Видишь, там компания подростков? Затеряемся.
– Надолго ты там не затеряешься…
– Идем-идем! Богдан, он не один. Надо сваливать.
Я протянула руку. Волков, замешкавшись, все-таки принял мое приглашение, и мы, держась за руки, принялись протискиваться между другими пассажирами в начало вагона. На предыдущей станции зашло слишком много народу. Наше место тут же заняли две девчонки, которые без перерыва с горячностью обсуждали какой-то сериал.
Я старалась не оборачиваться, но в ту секунду мне казалось, что мы уже давно «на мушке». Если б Волков не препирался так долго, мне бы не пришлось торчать на виду у всего вагона.
Дойдя до подростков, мы остановились друг напротив друга. У парнишки, стоявшего рядом с нами, в наушниках своего «Сахарного человека» громко пел Гон Флад. Поезд раскачивался; пытаясь удержать равновесие, я не отпускала руку Богдана. Не вытерпев, приподнялась на носочки и посмотрела поверх голов в сторону Рыжего. И тут же встретилась с его холодными злыми глазами. Такого поворота событий я не ожидала. Рыжий, усмехнувшись, грубо пихнул мужика с гармошкой и направился в нашу сторону. Не будет же он нам мстить прямо в переполненном вагоне?
Поезд, резко качнувшись, остановился, и я налетела на Богдана. Рыжий тоже дернулся и с матом рухнул на других пассажиров. Гармошка замолкла, а до нас донеслись раздраженные голоса. К передним дверям, бесцеремонно расталкивая гогочущих подростков, подошла старушка.
– Пропустите, молодежь, моя станция.
Я шагнула назад, пропуская пожилую женщину, а потом зачем-то и сама увязалась за ней. Богдан с шипением «Майя, ты куда?», разумеется, направился следом. В следующую секунду я уже спрыгивала с подножки поезда.
– Вы не подскажете время стоянки? – спросила я у старушки. В груди бешено стучало.
– Одна минута, деточка.
– Всего лишь? – удивилась я.
Тут же двери закрылись, и поезд осторожно тронулся с места. Я только успела разглядеть в окне озлобленные лица Рыжего и его приятеля, которые, не заметив нашего побега, продолжали ругаться с несколькими мужчинами.
Поезд, покачиваясь из стороны в сторону, стал быстро удаляться от нас. И юркая старушка тотчас же куда-то подевалась. Как сквозь землю провалилась. Я даже не успела спросить у нее название станции. Мы с Богданом огляделись. Пустая небольшая платформа, на которой не было ни касс, ни турникетов. Забытое богом местечко. Вокруг снова леса вперемешку с лугами.
– Отлично, – проговорил Богдан над моим ухом. – Хороший план.
– Ну оторвались же? – с кислым выражением лица возразила я.
– Ага. Только дальше что делать?
– Ждать следующего поезда.
– Ты, наверное, хотела сказать «завтрашнего», который ходит раз в день после пяти.
Я чуть не взвыла от досады. Это ж надо было так лопухнуться!
– Как думаешь, далеко осталось до города?
– Не знаю, – ответил Богдан. – Может, этот Рыжий вообще ехал в город по своим делам?
– Может, и по своим, – угрюмо отозвалась я. – Только меня он точно заметил и уже направился в нашу сторону… Чего теперь гадать?
Над нами розовели неподвижные вечерние облака. Отлично, скоро еще и темнеть начнет. Наша песня хороша, начинай сначала. Мы снова вдвоем, без связи, без навигатора, потерянные в пространстве и времени. Я рассмеялась.
– Что смешного? – негромко спросил Богдан. Он сидел на платформе, закрыв голову руками. – Ты снова смеешься, чтобы мне понравиться?
– Нет, я смеюсь, чтобы снова не разрыдаться, – отозвалась я, присаживаясь рядом с парнем. – Скажи, Волков, это когда-нибудь вообще закончится?
– Когда-нибудь, наверное, должно, – ответил Богдан, убрав руки от головы и посмотрев мне в глаза. – Но мне, если честно, не хочется, чтобы это заканчивалось.
Его ответ поставил меня в тупик. Пока я размышляла, что это означает, Богдан первым поднялся и на сей раз сам протянул мне руку.
– Вперед. А то скоро темнеть начнет.
– В какую хоть нам сторону? – плаксиво спросила я. Как представила, что снова тащиться по полю в неизвестность…
– Пойдем вдоль путей. Рано или поздно мы должны выйти к какому-нибудь населенному пункту. Судя по времени, мы совсем немного не доехали до города.
И мы снова отправились в бесконечный путь. На сей раз мы много болтали, чтобы отвлечься и не возвращаться мыслями ко всему, что с нами произошло. При этом всячески избегали разговора о нашем внезапном поцелуе. Хотя была уверена, что Волков, как и я, думает об этом каждую секунду.
Когда проходили высокие кусты, в них что-то подозрительно зашуршало. Я, испугавшись, спряталась за спину Волкова.
– Кто там? – зашипела я.
– Я откуда знаю? Может, белка или суслик какой-нибудь.
– А может, волк?
– Ага, медведь. Или бигфут, – подсказал Богдан.
– Да что ты за человек такой? – возмутилась я. – Совсем не можешь без своих шуточек? И так страшно…
В эту секунду из кустов вымахнул некто, кого вполне можно было принять за волчонка. Щенок, помесь овчарки и двортерьера. От неожиданности я отпрянула в сторону и едва не подвернула ногу, запнувшись о какую-то корягу. Щенок, углядев палку, на которую я налетела, завилял хвостом и тут же отправился ее подбирать.