ривозил бы все из Лондона, если бы мог.
– Чувствую конфликт – говорю я, ухмыляясь.
– Нет, нет. Он главный шеф-повар, – быстро произносит Джеймс, не отвечая на вопрос.
– Он главный мудак, вот он кто, – поправляет Анис, хмурясь в сторону Джеймса, – но его позиция такова, что нам нужно обретать деньги, а не друзей.
«Звучит как полная противоположность гостеприимству», – думаю я.
– Мы всегда покупали лучшие продукты у местных производителей, – заявляет Джеймс, останавливаясь на мгновение и показывая на лес вокруг нас. Но переверните с ног на голову все, что вы знаете об обычных ресторанах. Что если нам нужны лимоны на восемьдесят персон? Ждать придется три дня, так что заказывать нужно заранее. Зато нам каждый день доставляют свежих омаров за 50 километров. Это полная противоположность Лондону, где Рассел привык, что все постоянно привозится издалека. Здесь же, если случится шторм и лодки не смогут выйти в море…
– Омаров не будет, – заканчивает Анис.
– Упаси бог, – произношу я.
– Да, – соглашается Джеймс, качая головой от ужаса, – новая система Рассела означает, что теперь у нас более или менее постоянные поставки. Хотя мне удалось сохранить некоторых местных поставщиков. Нас не захватили полностью. Так или иначе, прибыли у нас теперь больше, – говорит он, пожимая плечами.
– Ну, это уже что-то.
Я останавливаюсь возле наклонившегося дуба с обнаженными корнями, которые спускаются вниз по осыпающемуся берегу к куче больших камней у реки. И почти сразу же поскальзываюсь и едва успеваю отступить назад, чтобы не упасть лицом в воду. Она выглядит такой свежей и чистой. Запах земли и мокрого камня на удивление приятен. Я окунаю пальцы в одну из заводей и тут же вытаскиваю их.
– Твою ж мать! – вскрикиваю я, сжимая пальцы другой рукой и дыша на них. – Вода как лед.
Джеймс хватается за ствол дуба, ловко спрыгивает вниз и перескакивает с камня на камень, пока не останавливается рядом со мной. Он окунает руки в реку и брызгает водой себе на лицо:
– Ну, здесь все еще много талого снега. Я такое обожаю.
– Эту воду можно пить?
– Можно, но всегда есть риск, что выше по течению может оказаться мертвый скот или что-нибудь еще, – говорит он. – Ты ходишь на рыбалку?
– Нет, – отвечаю я и на мгновение жалею, что не рыбачу, представив себя на маленькой лодке посреди озера вдвоем с Джеймсом. Может быть, с зонтиком. Нет, пожалуй, без зонтика, – хотя я бы с удовольствием попробовала.
Я смотрю на него, и он мне улыбается. Я не знаю, потому ли, что я хочу порыбачить, или потому, что он хотел бы порыбачить со мной, или потому, что ему кажется абсурдным, что я хотела бы порыбачить, но склоняюсь к последнему варианту.
– Дикий чеснок! – кричит Анис с дальней тропинки, отвлекая внимание Джеймса.
– Наше основное блюдо из баранины готово! И никаких возражений от Рассела, раз это бесплатно, – говорит он мне, поднимаясь с берега и устремляясь по тропинке вслед за Анис. – Давай быстрей!
Он бегает, как десятилетний мальчик, и мне приходится двигаться быстро, чтобы не отстать. К сожалению, мои кеды скользят, и когда я ударяюсь ногой о мокрый, поросший мхом камень, я снова поскальзываюсь, на этот раз падая в сторону, и чувствую резкую боль в правой лодыжке.
– Вот черт, – бормочу я, опираясь на камень и ожидая, пока боль утихнет.
– Хизер, – зовет он издалека, – поторопись!
– Иду! – кричу я.
Я вижу их на небольшой поляне, оба склонились над чем-то. Делаю еще несколько шатких шагов вперед, проклиная судьбу. Это ж надо, чуть не сломать лодыжку всего через два дня после начала того, что и так оказалось сущим кошмаром! Я наклоняюсь, сдвигаю носок и осматриваю край лодыжки, но, к счастью, она выглядит совершенно нормально.
Когда я, прихрамывая, тащусь к ним, боль начинает стихать, но Анис замечает мою хромоту и выглядит огорченной:
– Ты в порядке?
– Ага, – отвечаю я, снова разминая лодыжку.
– Что случилось? – Она делает несколько шагов вперед. – Ты повредила лодыжку?
– Ничего страшного, – качаю я головой.
– Все из-за этих нелепых кедов, – хмурится она.
– Все будет в порядке. Нашли дикий чеснок?
– О да! – Она протягивает руку в высокую траву, чтобы взять свою корзину, которая полна какой-то зелени. Я на мгновение теряюсь, потому что на вид это просто трава, но не хочу показаться совсем неопытной.
– Вау! – произношу я. – Такая яркая, – затем принюхиваюсь, – да она действительно пахнет чесноком!
Она прищуривается, глядя на мою ногу.
– Я куплю туристические ботинки, – произношу я.
Джеймс идет ко мне с охапкой того же растения, которое выглядит как трава и совсем не похоже на чеснок:
– Что случилось? Хизер, ты в порядке?
– Мы ушли не больше чем на полчаса, а у нее уже травма. – Анис явно недовольна.
– Ты можешь надавить на лодыжку? – спрашивает Джеймс. Он выглядит искренне обеспокоенным.
И тут меня осеняет. Они так нервничают, потому что если я получу травму, то не смогу работать. На мгновение я чувствую себя ужасно, но потом понимаю: это может сыграть мне на руку.
– Я не хотела вас беспокоить… – Я выпячиваю нижнюю губу и хмурю брови.
– Не говори глупостей. Садись. – Анис наклоняется и опускает корзину. Я опираюсь на нее для поддержки и медленно опускаюсь на землю. Конечно, земля сырая, и я чувствую, как холодная влага просачивается сквозь джинсы.
Джеймс стягивает кроссовок с моей ноги, и я притворно вздрагиваю, мучаясь чувством вины. Вообще мне действительно немного больно.
– Боже, прости, – паникует он.
– Все в порядке, – заверяю я, и плечи у него опускаются от облегчения.
– Давай я посмотрю! – просит Анис, отодвигая его. Когда я снимаю носок, нога выглядит нормально, хотя и нуждается в педикюре.
– Она ужасно распухнет, – сообщает она Джеймсу, – как у хоббита. Смотри, она уже распухла. – Она показывает на мой толстый и немного волосатый большой палец, и я стараюсь не обижаться. – Он определенно выглядит опухшим…
– Хорошо, спасибо, доктор, – рявкаю я, отдергивая ногу.
– Нам лучше отвести тебя обратно в коттедж. – Джеймс качает головой.
– Я останусь и соберу все необходимое для обеда, – решает Анис. – Нужно как можно скорее сказать Расселу и Ирен.
– Ну, меню составлять она сможет, – возражает Джеймс.
– Да, наверное, – хмуро соглашается Анис. – А Рокси ее подменит.
– Давай попробуем тебя поднять. – Джеймс наклоняется вперед и обхватывает меня за спину, а затем быстро поднимает на ноги. Мне не по себе от всей этой игры в беспомощную барышню, но я решаю подыграть ему, чтобы потянуть время. Оно поможет мне разобраться со всем происходящим: винной картой, работой, жизнью.
– Ты сможешь дойти обратно в таком состоянии? – спрашивает он.
– Думаю, да, – отвечаю я.
– Анис, ты справишься?
– Да, – кивает она, отворачиваясь от нас двоих, пока мы вместе ковыляем по тропинке. Джеймс старается максимально поддержать меня, пока я иду, и одновременно из вежливости держится как можно дальше от меня.
– Спасибо, Джеймс, – благодарю я.
– Без проблем. Я уложу тебя в постель, и мы посмотрим, сможем ли отвезти тебя к врачу, или врач приедет к тебе. Или Бретт может посмотреть.
– Бретт? – переспрашиваю я, едва заметно наклоняясь ближе, чтобы насладиться ощущением тела Джеймса, мягко прижатого к моему.
– Да, он ухаживает за животными. И за территорией.
– И за дамами? – Я хихикаю, и Джеймс слегка напрягается, поэтому на кратчайшее мгновение я представляю, что он просто немного ревнует.
Глава 9
Новости о моей ужасной травме распространились быстро, и когда мы вернулись в коттедж, Ирен уже ждет нас там, сжимая две набитые перьями подушки для гостей и настаивая на том, чтобы мою лодыжку немедленно осмотрели.
Бретт, шестифутовый громадный садовник-коновал, осматривает мою ногу на предмет переломов – их нет! – невероятно легкими прикосновениями и двигает ею влево и вправо мягкими круговыми движениями. Я морщусь, насколько это возможно, чтобы не переусердствовать.
Джеймс, который галантно, но неловко поддерживал меня всю дорогу домой, вернулся на кухню, чтобы начать приготовления. Билл заскочил с рюмкой виски, которую я послушно осушила.
– Итак, откуда тебя вытащила Ирен? – спрашивает Бретт, аккуратно обматывая повязку мне вокруг ноги своими огромными руками, которыми можно удержать лошадь.
– А?
– Откуда ты, девочка?
– А. Из Плимута, – говорю я, не задумываясь. – И из Лондона.
– Никто не может быть из двух мест сразу.
– Мне не нравится быть из Плимута, – говорю я. – Вы там бывали?
– Я думала, Девон прекрасен, – раздается голос Ирен.
– Конечно, Девон великолепен. Плимут – это не совсем открыточный Девон. Плимут – это нищета с портом.
– Хм… – говорит она, и я решаю сменить тему.
– Ну что там, док?
– Честно говоря, нет причин, чтобы тебе не выйти на работу сегодня вечером, милая, – заявляет он с сильнейшим шотландским акцентом. – Она даже не опухла. Я сначала подумал, что опухла, но посмотри, обе ноги одинакового размера.
– Ладно, Бретт, хватит! – бормочу я.
– О, слава богу. Бедняжка, – воркует Ирен. – Значит, нам не нужно везти ее в Форт Уильям?
– Господи, нет. Думаю, она скоро снова будет на коне.
– Большое спасибо. – Я качаю головой, чтобы показать, какая все это ерунда. – Ну и дела, да?
– Не волнуйся, – успокаивает он, снова улыбаясь мне, потом собирает свою аптечку для животных и встает. – В следующий раз тебе придется потерять всю ногу сразу, если захочешь откосить от работы. – Он подмигивает мне, и на долю секунды я забываю засмеяться, но потом смеюсь.
– О нет! Зачем же мне так делать? – Я машу на него руками.
– Хизер, дорогая, я пришлю Джеймса с меню через несколько часов, ты сможешь подобрать вино к блюдам, а потом, надеюсь, ты снова будешь с нами к ужину. Конечно, я тебя не тороплю.