– Да, но я не могу продолжать в том же духе. Отель не такая дыра, как я думала. Он чертовски шикарный. И там совершенно новая винная карта, чтоб ее, в которой на каждой странице бессмыслица: разные годы и сорта винограда. О, а в некоторых винах даже не упоминается сорт винограда! Что это, блин, за вина? Я вообще ничего не понимаю.
– Ясно, – пыхтит он. – Блин! Это не очень хорошо.
– Нет, не очень.
Наступает долгая пауза, и я слышу приглушенные голоса офисных работников на заднем плане, а затем глубокий вздох Тима.
– Все будет в порядке, – успокаивает он, теперь уже с нетерпением. – Просто выучи карту вин, будь очень уверенной в себе, и все будет хорошо. А если ты облажаешься, кому какое дело? Это всего лишь Шотландия.
– Спасибо, – злобно выпаливаю я, роясь в сумочке в поисках еще одной таблетки ибупрофена.
– И не вздумай попасть под арест или в полицию! И не делай ничего такого, для чего нужны документы, – наставляет он чуть менее жизнерадостно. – Может, попросить, чтобы тебе заплатили наличными? Люди иногда еще делают так?
– Вообще-то нет, – отвечаю я.
– Мне пора идти. У тебя все будет хорошо. Береги себя, детка! Пока. – Он резко вешает трубку.
Черт! Разговор с Тимом определенно не помог. Я пытаюсь подбодрить себя:
– Давай! Это весело. Ты всегда говорила, что хочешь интересную работу.
Я переворачиваюсь на кровати и открываю первую из книг, которые привезла с собой – «Вино для новичков».
«В основном шампанское делают из Пино Нуар, Пино Менье и Шардоне, хотя иногда винифицируют такие сорта, как Пино Блан и Пино Гри».
Какого черта? Я открываю свой ноутбук, которому уже пять лет, жду целых три минуты, пока он загрузится, и набираю в гугле «винифицируют», что, как оказалось, означает просто «делают вино». Чертовски типично для винных снобов иметь бессмысленное специальное слово для изготовления вина, просто чтобы поставить перед такими, как я, еще одну преграду, будь она неладна. Я делаю глубокий вдох.
Затем набираю в гугле «сколько сортов винограда существует?». Ответ – десять тысяч сортов винограда. ДЕСЯТЬ ТЫСЯЧ.
Я проверяю свой телефон и перечитываю сообщение от Хизер, которое пришло сегодня утром и которое я с тех пор игнорировала. На фотографии ее ноги на мятом льняном белье на фоне обрамленного плющом окна, выходящего на каменный балкон. Выглядит красиво, но почему-то от фотографии веет одиночеством.
«Ленивый день. Как ты? Как брат?»
Я проверяю погоду в телефоне, и приложение сообщает, что в Лондоне семнадцать градусов и идет дождь. Я вылезаю из кровати и подхожу к окну. Что неудивительно, здесь тоже идет дождь. Я поднимаю тяжелую раму, высовываю телефон из окна и фотографирую серое облако. Сойдет за Лондон. Я подавляю очередной приступ вины и нажимаю «Отправить».
«Британская весна в полном разгаре. Скучаю»
Почти сразу же она отвечает:
«Здесь чертовски жарко. Нечем заняться, кроме как есть, пить и трахаться».
Слышать, как человек, которого ты знаешь с пяти лет, говорит о трахе, всегда отвратительно. Я стараюсь не думать об этом и перелистываю страницу в книге о вине, чтобы узнать, как, черт возьми, шампанское можно сделать из Пино Нуар, хотя оно белое, а Пино Нуар – красный сорт.
У меня ничего не получается.
Я снова опускаю взгляд на телефон. К черту! Расскажу ей все.
Я набираю номер и прохожу два с половиной метра по ковру выгоревшего оранжевого цвета между дверью и белым комодом из Ikea с маленькими черными ручками, прежде чем Хизер берет трубку:
– Привет, Птичка! Боже, как здорово тебя слышать!
Как только я слышу ее голос, я останавливаюсь.
– Ты даже не представляешь, как бы я хотела, чтобы ты была здесь! – продолжает она. – Тебе бы здесь понравилось. Вкусная пицца, солнце, много туристов, которых можно критиковать.
– Они все делают селфи?
– Да. И медленно ходят.
– Это бесит.
Мы обе хихикаем, и я растворяюсь в тепле ее смеха. Он успокаивает меня, как толстое одеяло. Я не могу рассказать ей. Пока не могу.
– Как все прошло? – интересуется Хизер.
– Что?
– Вечеринка у брата?
– А, точно. Да. Очень хорошо. Ты отлично подобрала вино, тебе стоит зарабатывать этим на жизнь.
– Смешно, – отвечает она без тени смеха. – Немного странно не работать.
– У вас все хорошо с Кристианом?
– О, да. Да. Да! Абсолютно.
Она сказала «да» три раза. Это плохо.
– Надеюсь, он тебя балует.
– Да, – быстро отвечает она. – У нас полно прекрасных романтических ужинов на балконе. Плющ сейчас великолепен.
– Романтические ужины – это хорошо, – осторожно замечаю я.
Она немного оживляется:
– О, ты не поверишь. Несколько дней назад мы даже вышли поужинать в город. Правда, в тратторию, но там был лучший цветок кабачка, который я когда-либо ела.
– Цветок кабачка?
– Да, фаршированный свежим сыром и медом. В кляре, легком, как темпура.
– Темпура?
– Это японский метод приготовления. Господи, Птичка, с тобой нет смысла делиться всякими кулинарными штуками.
– Извини, – соглашаюсь я, понимая, что немного переигрываю. Все дело в том, что еда в равной степени интригует и пугает меня. Если бы вы все детство сами готовили себе обед, с вами было бы то же самое.
Возникает пауза, и Хизер стратегически меняет тему:
– В любом случае, хватит обо мне. Как у тебя дела? Все хорошо с двоюродным братом? Званый ужин прошел весело?
– Вообще-то я хотела задать тебе вопрос, – начинаю я, искренне желая рассказать ей все о Расселе и об отеле, о выпендрежном пьяном Билле, об Анис и о сказочной Ирен.
– Давай.
– Если бы человек хотел узнать побольше о вине, но как можно скорее, что бы ты ему посоветовала?
– Ооо… Ты тоже заразилась любовью к вину?! Наконец-то, – говорит она с искренним восторгом.
Я сажусь на край кровати и листаю книгу для новичков, надеясь, что Хизер даст мне прямой ответ на мой вопрос. Я смотрю на свои ногти, обкусанные до крови, и даю себе слово, что постараюсь отрастить их, пока нахожусь здесь. Это вполне достижимая цель. Я вернусь в Лондон с прекрасными длинными ногтями и на десять фунтов легче от ходьбы вверх и вниз по холму к дому. Даже если и потеряю свою лучшую подругу.
– Да, я знаю, что не проявляла особого интереса раньше, но мне понравилось в тот вечер, и я подумала, что могла бы узнать об этом побольше.
– Ну, для начала нужно пить и сравнивать, – говорит она, лениво зевая.
– Пить и сравнивать?
– Именно. Например, если у тебя званый ужин, попроси всех гостей принести по бутылке, скажем, Рислинга или Пино или чего-то еще, а потом вы все сядете за стол, чтобы сравнивать и учиться. Таким образом можно получить неплохую практику. Полезный совет?
– Я бы хотела что-то более интенсивное. Скажем, на неделю? – Я прикусываю губу.
Она разражается смехом.
– Ну, знаешь, это алкоголь, тут нельзя слишком интенсивно. Ты умрешь. Говорят, что лучше всего учиться с бокалом в руке, и это действительно так. Можешь отправиться на экскурсию по виноградникам. Или посетить мой любимый винный магазинчик в Энджеле[21], когда будешь там в следующий раз. Они проводят дегустации каждый четверг. Или, может быть, в Тутинге[22] есть винный бутик или клуб, куда можно вступить?
– То есть ты хочешь сказать, что я не могу просто немного поднабраться знаний, а потом приступить к делу?
– Нет, – отвечает она слегка обиженным тоном. – Подожди? А что происходит?
– Ну, – говорю я, испытав внезапное озарение, – Дональд немного расширил мясную лавку. Теперь он продает мясные закуски и вино, а я помогаю.
– Звучит не очень-то гигиенично. Кто захочет пить рядом с огромными кусками разделанной свиной туши?
– Мясо он там больше не режет, – вру я.
– А кто занимается едой? – спрашивает она, и я понимаю, что эта идея не так гениальна, как я думала.
– А, у него новый шеф-повар, – пренебрежительным тоном сообщаю я.
– Шеф-повар? Ух ты, должно быть, мясные закуски там просто потрясающие.
– Да, ну, это своего рода эксперимент.
– Что же это шеф-повар, если он готовит только закуски?
– Да он с севера, – продолжаю сочинять я, зная, что это лучший способ заткнуть любого южанина. Внезапно мне видится сюрреалистическая, но приятная картина работы рядом с Джеймсом в маленьком лондонском гастрономе.
– Все это звучит довольно интригующе.
– Мне не стоило упоминать шеф-повара. Это не имеет отношения к делу.
– Так зачем же ты его упомянула?
Хизер иногда выводит меня из себя: я ничего не могу от нее скрыть.
– Хорошо, – сдаюсь я, – он очень высокий и симпатичный. И хороший человек, как выяснилось. И не такой как Тим, а, знаешь, по-человечески хороший. Обычный хороший парень.
– О, я так и знала, что однажды ты найдешь кого-то обычного, – хихикнула она.
– Ну да, так и вышло. – Я не могу не хихикнуть в ответ.
– Так чем я могу помочь? – Она явно в восторге.
Хизер подает мне несколько идей о том, как провести пару дегустаций дома, рекомендует несколько блогов и, пока мы болтаем, я узнаю через гугл, что в тридцати минутах езды от нас есть отличный винный магазин. Но все это не поможет в краткосрочной перспективе.
Я скучаю по ней. Я хочу вернуться в Лондон, в ее квартиру, есть лапшу быстрого приготовления и пить шикарную бутылку чего-то, что Хизер стащила с работы.
– Кстати, спасибо, что позвонила в Шотландию. Они со мной так и не связывались, так что, думаю, нашли мне замену.
– А. Да, – заикаюсь я.
– Птичка, ты скажешь мне, если тебе что-нибудь понадобится? Я волнуюсь за тебя.
– Да, обещаю.
– Хорошо. – Она переходит на шепот. – О, это Кристиан, мне нужно идти.
Она кладет трубку, и я не успеваю ни о чем подумать, как раздается стук в дверь.