Я подавляю хихиканье:
– Не совсем. Скорее, это молодые люди, на которых другие молодые люди хотят быть похожи.
– Знаменитости.
– Тоже не вполне. Что-то вроде интернет-знаменитостей. То есть это не поп-звезды или что-то в таком духе. Они вроде как знамениты тем, что они – это они.
– Правда?
– Это просто смешно, но это действительно работает. У этих людей сотни тысяч подписчиков, и они действительно могут дать ресторану толчок к развитию.
– Интернет-знаменитости, – кивает она, записывая мои слова. – Дать пожить бесплатно? – Она снова кивает. – С какой целью?
– Ну, они могут рассказать об отеле в своих аккаунтах, так что в конечном итоге это реклама. – В конце концов, в том, что я обманом устроилась на работу с цифровыми СМИ, была своя польза. Здорово чувствовать, что мне есть что предложить.
– Можно я буду с вами откровенна?
– Пожалуйста. Отель для меня – самое важное.
– Я просто думаю… Еда тут потрясающая, но не рассматривали ли вы возможность более непринужденного подхода, например, для бара и террасы? Особенно для туристов, которые хотят только согревающую миску «Каллен скинк»[28] или копченой рыбы на завтрак. В поезде я гуглила шотландскую кухню, и мне хотелось попробовать именно эти блюда.
– Нет, это точно нет. Наряду с его видением интерьеров именно меню Рассела и должно изменить ресторан, – категорически не согласна она. – Все эти мишленовские звезды и прочее. И мистер Макдональд доверяет именно Расселу.
– А, хорошо.
– Мы хотим, чтобы это место было… как лучше сказать… глотком современной роскоши, но нам нужно, чтобы здесь было больше людей. Даже миссис Кардифф с ее пристрастием к вину не оплатит все наши счета. Большую часть наших счетов. Но не все.
– Ну, я еще подумаю. – Я кладу руки на стол, готовясь вставать.
– Пожалуйста, Хизер, – улыбается она. – Наконец-то пришло время. После долгого планирования мы готовы к работе. Нам просто нужна хорошая рецензия в «Скотсман», и чтобы о нас узнали. Я уверена.
– Это замечательно.
– Билл сказал мне, что ты встаешь на ноги?
– Осваиваюсь, да.
– Хорошо, хорошо. Теперь, Хизер, – произносит она немного более серьезно, снимает очки и складывает их, – ты примешь предложение Джеймса об уроках кулинарии?
Я немного заерзала, чувствуя себя неловко:
– Ну, если он занят, и если ты не думаешь, что это хорошая идея…
– Я не против идеи как таковой. – Она делает паузу, чтобы посмотреть на кольцо на мизинце, которое она крутит, пока говорит. Впервые с момента нашего знакомства она чувствует себя неловко. И тут я понимаю. Она беспокоится за Джеймса.
– О, Ирен, тебе не стоит беспокоиться… – Я начинаю формулировать ответ в своей голове, но торможу. Она думает, что я могу причинить ему боль. И разве она не права?
– Почему бы вам не заняться этим у меня дома? – предлагает она. – У меня нормальная кухня, а в коттедже вы не сможете этого сделать. Джеймс говорит, что духовка работает только на режиме гриля…
Я киваю, не зная, что сказать. Такое ощущение, что Джеймс все еще подросток и его нужно защищать. Но полагаю, это поможет нам обоим держать себя в руках, а я действительно хочу научиться готовить.
– Это отличная идея, – отвечаю я с энтузиазмом, и она смотрит на меня с облегчением.
– Хорошо. Только давай начнем после перезапуска. Как считаешь? Значит, в понедельник?
– Отлично! Эта летняя стажировка станет для меня пансионом для благородных девиц, в котором я никогда не училась. Все, что мне нужно, это выучить шотландский язык и научиться играть на лютне, и я вернусь в Англию, готовая выйти замуж за барристера.
– Да, дорогая, – говорит Ирен, и в ее голосе не слышится абсолютно никакого осуждения.
Глава 19
Июнь
На дворе воскресенье и последняя смена перед большим запуском во вторник вечером. Все либо работают на кухне, либо делают уборку в ресторане. Мы с Рокси только что закончили инвентаризацию, и она договорилась встретиться с Томом в конце недели, чтобы просмотреть шорт-лист для мероприятия Винного общества. Пришли новости, что президент общества Мэтью Хант в восторге от идеи «английских вин», так что теперь Рассел и Ирен тоже полностью меня поддерживают.
– Что будешь делать в свободные дни? – спрашивает Рокси.
– Ну, завтра и во вторник я собираюсь расслабиться и убедиться, что я на сто процентов выучила список, но со следующего понедельника Джеймс будет учить меня готовить. – Я стараюсь не слишком широко улыбаться.
– О-о-о, ты научишься, – подбадривает Рокси.
– Хотя честно говоря, я чувствую, что пока не заслужила ни одного выходного, – жалуюсь я. И это странно, но впервые в жизни я действительно так себя чувствую.
– Уверена, что ты, как обычно, уткнешься носом в блокнот, – поддразнивает она, пока я быстро засовываю его обратно в карман джинсов.
– А как еще все запомнить? – Я становлюсь немного ершистой. – Знаешь, существует более десяти тысяч вин. Только в этом ресторане их почти сто тридцать.
– О, прости. – Она прикусывает губу. – Глупость сказала. Извини.
– Перестань извиняться. Ты не сделала ничего плохого, – вздыхаю я.
– Извини.
Я смеюсь над ней. Она чертовски наивная.
– Как думаешь, что нужно, чтобы быть хорошим сомелье? – спрашиваю я как можно более непринужденно.
Она смотрит на меня, а потом на стеллаж с вином позади меня:
– Думаю, хороший сомелье должен уметь рекомендовать вина, которые подходят к каждому блюду. Может быть, несколько вариантов? Парочку необычных для авантюрных гостей. Не нужно прикидывать, сколько человек может потратить, по его виду. Нужно направлять людей к тому спектру цен, который их устраивает. – Она делает паузу, глядя в пол. – Вот это очень хорошо у тебя получается.
У меня внутри все теплеет от этого комплимента. Это правда, что я стараюсь дать людям возможность почувствовать себя комфортно, но не потому, что я хорошо знаю свою работу, а скорее потому, что я понимаю, каково это – чувствовать себя запуганной.
– Ну, это отстойно – ощущать себя бедным, – отвечаю я. – Это даже хуже, чем быть бедным на самом деле. Никто из тех, кто приходит сюда, не беден по-настоящему.
– Как у тебя получается так хорошо разбираться в людях?
– Что ты имеешь в виду?
– У тебя есть какая-то интуиция. У Ирен она тоже есть. Например, ты видела, как она предсказывает гостей? Как-нибудь попроси ее. – Рокси берет в руки телефон и кладет книгу по инвентаризации обратно на полку.
– Предсказывает гостей?
– Когда люди приходят, она предсказывает с точностью до десяти фунтов, сколько они потратят. Сколько они выпьют. Откуда они. Почему они ужинают здесь. Это невероятно. Билл пытается продать клиентам побольше, но ему это почти никогда не удается.
– Это впечатляет.
– Ты уверена, что завтра не будешь ничего делать? – снова спрашивает она, и я вижу, что она хочет что-то предложить.
– Да. Мне нужно прийти в себя. Перевести дух.
– Тебе стоит покататься на лошадях. Ты уже познакомилась с Бреттом?
– Да, он лечил мою растянутую лодыжку, – отвечаю я, следуя за ней по лестнице на кухню.
– Он очень милый. Я не могла поверить, когда мне сказали, что он сидел в тюрьме.
– Да ладно! За что?
– Это было, когда ему было лет восемнадцать: он ограбил магазин в Глазго. Ну то есть так говорят.
– Боже правый.
– Не бойся. Он самый милый человек, которого я знаю. Как и большинство сотрудников, он получил работу в нашей таверне «Последний Шанс». Так говорит Анис.
– Почему?
– Потому что большинство работников в бегах или оказались в жизненном тупике. Ирен собирает пропащих людей.
– Ты тоже пропащая?
– Пока нет, – ухмыляется она. – Серьезно, иди кататься! Попроси Бретта покатать тебя на лошади. Там есть потрясающая тропинка прямо вдоль озера. У него должно быть свободное время.
– Черт, нет. Я слишком боюсь, – отвечаю я.
– Не бойся. Он посадит тебя на старенькую лошадку, и все будет хорошо. Давай! – Она улыбается. – Обещаю, тебе понравится.
– Хорошо, Рокси, – соглашаюсь я, чтобы ее порадовать.
Потом она уходит. Почти бегом спускается с холма к коттеджам.
Солнце после обеда светит сильнее, даже немного греет. Я стягиваю с себя плащ и перекидываю его через плечо, пока земля под ногами становится все более мокрой и грязной.
Я достаю телефон, и там сообщение от Тима.
«В Лондоне дерьмово. Деймо не пьет на этой неделе, а «Розу и Корону» закрыли из-за новой железнодорожной ветки».
Тим как Тим: ему нечего делать в Лондоне, когда его любимый паб закрыт. Если бы я была там, мы бы вместе стонали по этому поводу и побрели бы в «Маркет Портер», пытаясь обойтись некачественным светлым элем по туристическим ценам для Тима и прогорклым спритцером из белого вина для меня. Хотя я скучаю по рынкам в Боро. Наше с Хизер любимое место. Прогуливаться по городу в субботу утром было здорово, но больше всего мы любили ходить туда после работы в пятницу вечером. Хизер знала сотрудников нескольких ресторанов, так что всегда было где примоститься и напиться.
Тим, правда, ходил только в «Розу и корону». И непременно в конце концов делал что-нибудь уморительное, например, купался голым в Темзе, где его фотографировали туристы, которые случайно забрели южнее Тауэрского моста и с удивлением узнавали, что не все англичане похожи на персонажей «Аббатства Даунтон» или «Мэри Поппинс».
Я спускаюсь вниз и прихожу к, по-видимому, основательно заросшему огороду: это огороженный прямоугольник на склоне с полудюжиной насыпей, соединенных маленькими проторенными дорожками.
Две лошади лениво едят траву за конюшней, и я едва могу разглядеть верхнюю часть одного из коттеджей.
Я решаю идти дальше по берегу. Долина соединяется с поймой реки выше по течению от того места, где я начала прогулку с Джеймсом в прошлый раз, поэтому я знаю, что там есть тропинка, по которой я могу пойти. Я продираюсь через кусты высотой по пояс и выхожу на тропинку. Решаю идти в противоположном направлении, вниз по течению, чтобы посмотреть, где она кончается. Я знаю, что здесь есть озеро, но пока его не видела. Тропа тщательно расчищена для туристов. Затем она резко поворачивает вниз, но корни деревьев образовали естественные ступеньки, и я легко спускаюсь.