«Что на самом деле такое романтическая любовь?» Я задаюсь этим вопросом уже не в первый раз в жизни.
Я вздыхаю. Мне определенно нужно закончить что бы это ни было должным образом. Не легкомысленным сообщением. Содрать пластырь, чтобы вопросов не осталось, чтобы дело было сделано, а не просто исчезнуть и перестать отвечать – мой предпочитаемый метод до сих пор. Но сейчас Тим не отвечает на звонки. А выяснять отношения при личной встрече я определенно не хочу.
В каждом возможном сценарии с его приездом в отель все заканчивается плохо. Это похоже на серию книжек «Выбери себе приключение», в которой все заканчивается тем, что меня либо арестовывают за мошенничество, либо отель выглядит как сцена из «Мальчишника в Вегасе». И во всех вариантах я вижу выражение лица Джеймса, от которого мне становится больно.
Я снова смотрю на свой телефон. Пора отправляться в ресторан и узнать, вернулась ли Рокси. И это приводит нас ко второй проблеме.
Я еще не решила, как попросить ее удалить запрос в друзья, но знаю только, что она должна это сделать. В Италии уже время завтрака, и Хизер наверняка скоро откроет интернет, проверяя свои сообщения и игнорируя своего партнера за чашкой кофе, как любой нормальный человек.
Если Хизер вслепую примет запрос от незнакомки, что очень на нее похоже, Рокси получит доступ ко всем ее фотографиям, и что еще хуже, Хизер удивится, почему официантка из «Лох-Дорна» вдруг добавила ее в друзья и начала общаться, как будто они подружки. Я проклинаю себя за то, что не попросила Рокси удалить запрос вчера вечером по телефону. Мне так нужна ее поддержка! Рокси оказалась совершенно незаменимой. Кроме того, она мне нравится. Очень. Мне нужно покончить с этим, но осторожно.
Я отцепляю тяжелую руку Джеймса от своей груди и осторожно кладу ее рядом с ним. В какой-то момент он, должно быть, надел пижаму, и это радует. Видеть его обнаженным в восемь утра – это чересчур. Но потом, когда я сижу и смотрю на него, прошлая ночь на мгновение омывает меня, ясная и свежая, словно запечатленная на 70-миллиметровой пленке. Или на виниле. Я погружаюсь в восхитительные воспоминания, запахи и ощущения. Прикосновения к коже.
Чего ты хочешь?
Всего.
Я вздрагиваю от воспоминаний. Позволяю себе нежно коснуться руки Джеймса, мягкой поросли волос вдоль его предплечья, провести пальцем по одному из множества крошечных шрамов на его руках.
Я наслаждаюсь воспоминаниями о том моменте между первым и вторым разом, когда мы разговаривали, как это делают влюбленные. Раскрывая лучшие стороны себя, кокетливо и искусно.
Я какое-то время училась в университете.
Я всегда мечтала съездить в Марокко.
Я готов вдыхать тебя.
Я хочу съесть твое плечо.
Что тебе больше всего нравится в вине?
А потом мы превратили разговор в одну из тех глупых игр, где можно умереть от смущения, если кто-то их подслушает.
Прекрасная открытая текстура.
Соблазнительный и сочный.
Впечатляющая длина, все более насыщенный с каждым глотком.
Красивое и изящное тело.
Утонченный и мускулистый.
Удивительная длина.
Продолжительное окончание.
Вдалеке я слышу лай собак Бретта, что означает, что он уже встал и занимается лошадьми. Мне нужно идти. Когда я отрываюсь от кровати, ощущение такое, будто я приклеена к ней толстой, прочной липучкой.
Я вылезаю из постели максимально тихо. Натягиваю одежду. Джеймс не шевелится. Прежде чем закрыть дверь, я бросаю на него последний взгляд, и сердце у меня замирает. Я хочу прибежать обратно, заползти в постель и остаться там навсегда. Хочу лечь ему на грудь, как это делают женщины в фильмах, и украдкой нюхать его подмышки. Я шепчу «Пока, Джеймс», закрывая дверь, и думаю о том, повторится ли когда-нибудь прошлая ночь. Надеюсь, что да.
Как только я выхожу, то крадусь по коридору, отчаянно стараясь не разбудить Билла. Дверь в его спальню слегка приоткрыта, и когда я на цыпочках прохожу мимо, то вижу, что он в отключке и храпит, лежа на кровати лицом вниз, так и не сняв униформу. И тут я вижу их: ящики с вином с премьеры фильма. Я уверена, что это именно они стоят на дне его гардероба с приоткрытой дверцей. Там около дюжины бутылок в характерных красно-черных коробках. Я хмурюсь. Этому должно быть какое-то объяснение. Но сейчас не время его искать.
Я захожу в спальню, чтобы надеть футболку и обуть свои теперь уже совершенно грязные белые кроссовки. Надеюсь, Ирен меня не увидит, потому что она не одобрит, если персонал будет расхаживать по отелю в таком виде.
Сосредоточься, Птичка. Рокси! Я не могу терять время, а завтрак уже начинается. Я мчусь к задней части дома и вваливаюсь на кухню, где вижу Анис, которая одаривает меня кривоватой улыбкой. Знает ли она, что произошло прошлой ночью? Неужели Рокси уже узнала мой секрет? Сердце у меня колотится, когда я слегка приоткрываю дверь кухни и вижу ее в столовой.
– Привет. – Я показываю рукой в сторону комнаты для персонала.
Рокси видит меня и широко улыбается, но улыбка быстро сменяется озабоченным взглядом, пока она заканчивает убирать крошки с четвертого стола одним из этих маленьких серебряных скребков. Такая тщательная уборка крошек, по-моему, перебор, и я уже не в первый раз думаю, что им следует выбросить все это высококлассное обслуживание в помойку и перейти к более простому варианту.
Когда мы обе незаметно проскальзываем в комнату для персонала, я чувствую, как сердце бьется в груди чуть быстрее. Рокси тоже выглядит нервной.
– Это из-за критика? Или из-за инцидента с «Шабли»? Анис сказала, что на Tripadvisor был отзыв об этом. Я уже сказала Джеймсу и Ирен, что это было мое предложение. Оно было закупорено, и я просто не знаю, почему он не вернул его. Я бы заменила его, ты же знаешь!
Я понятия не имею, о чем она говорит, и, честно, это меня волнует меньше всего.
– Нет-нет. – Я отмахиваюсь от ее беспокойства. – Все в порядке, это точно не твоя вина. Иногда вино бывает плохим, но гость не возвращает его, потому что он придурок, который пытается произвести впечатление на своих друзей и совсем ничего не смыслит в вине. Прямо как я.
Она хихикает, думая, что я скромничаю, хотя на самом деле это совершенная правда. Хизер, которую я представляла в начале мероприятия, медленно, но верно тает.
Сосредоточься, Птичка. Нужно сократить ущерб.
– О, слава богу, я так волновалась, – произносит она, заметно расслабляясь. – Как прошел вчерашний вечер? Никто ничего мне не рассказывает.
– Ну, вообще-то, не очень. – Я качаю головой. – Это было похоже на комедию ошибок. Джеймс считает, что он пережарил голубя, а я обидела рецензента.
– О нет!
– Все будет хорошо. Не волнуйся об этом, – быстро говорю я. – Дело не в этом.
– А, окей. Тогда в чем дело?
Время пришло.
– Слушай, дело в соцсетях, – начинаю я, чувствуя, как у меня горят щеки. – Просто я очень стараюсь не смешивать работу и личную жизнь, понимаешь?
– Я все понимаю, – быстро отвечает Рокси, ее щеки тоже становятся пунцовыми, а глаза опускаются в пол. – Пожалуйста, не обращай внимания на запрос – мне так неловко.
Но недостаточно объяснить ей, почему я не хочу его принимать, потому что это проклятое оповещение все равно будет видно Хизер. Запрос придется удалить.
– Это прозвучит грубовато, но не могла бы ты удалить запрос?
– Конечно, – кивает она с принужденной улыбкой. Я понимаю, что обидела ее, но мне приходится смириться, идти дальше и сосредоточиться на текущих проблемах.
– Не могла бы ты сделать это прямо сейчас?
– Сейчас?
– Да, если несложно. – Я смотрю на не с извиняющейся улыбкой в попытке вести себя так, будто это нормальная и совсем не грубая просьба.
Ее глаза устремлены прямо на меня, но она не сердится, не подозревает и не делает ничего такого, что заставило бы меня нервничать еще больше. Скорее, она выглядит униженной.
– Ладно, извини. – Он подходит к своему шкафчику. Я наблюдаю, как она возится с замком, крутит циферблат влево и вправо, затем тянет замок вниз, чтобы открыть его. Находит свой телефон, бросает на меня короткий взгляд, а затем несколько раз щелкает по нему пальцем.
– Я знаю, это выглядит немного странно, – оправдываюсь я, желая смягчить удар.
– Все в порядке, – обрывает меня она, а затем бросает телефон обратно в шкафчик и захлопывает его. Это единственный намек на то, что ее смущение переходит в гнев. – Прости, что побеспокоила тебя.
– Дело не в беспокойстве, просто пытаюсь держаться в профессиональных рамках. А это означает не френдить в соцсетях, не драться и не трахаться, – говорю я, улыбаясь через силу.
– Хорошо, Хизер, – бормочет Рокси с натянутой улыбкой. А потом она уходит, и я чувствую себя ужасно. Я хочу схватить ее за запястье и сказать, что обожаю ее и что мы навсегда останемся друзьями, но не могу.
Мне все еще нужно разобраться с чертовым Тимом.
Я достаю телефон из заднего кармана, когда Рокси закрывает за собой дверь. От Тима по-прежнему ничего. Я пытаюсь позвонить, но звонок переводится на голосовую почту. Я замечаю, что заряд батареи упал до 4 %. Черт!
Я решаю вернуться в коттедж, зарядить телефон, выпить кофе, подождать, пока Тим включит свой телефон, и попытаться расслабиться.
Глава 29
Вернувшись в тишину своей спальни, я загружаю компьютер. Недавно он начал рычать, как вертолет на взлете, так что я уверена, что он на последнем издыхании. Я быстро подключаю телефон к розетке и проверяю, заряжается ли он. Думаю принять душ, но мне нестерпимо смывать с себя остатки предыдущей ночи. В зеркале я вижу девушку, которой нужно выспаться. Я осматриваю новые морщинки вокруг глаз и клятвенно обещаю себе хотя бы умыться и накраситься. Выдавливаю последние капли увлажняющего крема и втираю их в обветренную кожу, провожу по волосам бамбуковой щеткой Хизер, чувствуя вину с каждым взмахом. Мне нужно поговорить с ней. Мне нужно убедиться, что она не видела этот проклятый запрос в друзья. Я отправляю ей быстрое сообщение.