– Ну, дом не в лучшем состоянии, но вид из него просто замечательный, – признаю я, глядя на голубой залив. Мое сердце внезапно поет от ощущения свободы и покоя.
– Пойдем. – Джеймс выходит из машины и достает из заднего кармана связку ключей. Меня обдает морским воздухом, и я на мгновение вспоминаю Плимут и счастливые дни на берегу моря с арендованными полосатыми шезлонгами, сахарной ватой и толпами людей. Я не помню точно, откуда это воспоминание, но в нем определенно есть Хизер.
Затем тишину нарушают чайки, которые с криком кружат над вершиной холма и над коттеджем.
Я ахаю, когда он открывает дверь. Мы проходим прямо в гостиную, и она потрясающая. Коттедж явно разваливался, но вместо того, чтобы отреставрировать его, Джеймс решил сделать внутри абсолютно современный интерьер.
– Эта стена обрушилась около восьмидесяти лет назад. Просто рухнула в море, – объясняет он, – поэтому я вырезал стеклянную пластину и вставил ее в дубовую раму, чтобы точно подогнать ее под отверстие. Мне нравится, что видно, где она отвалилась, но теперь дыра герметично закрыта. И здесь круто, потому что иногда прилив доходит до самого окна.
Это невероятно. Огромная стеклянная стена дома с видом на море, что придает коттеджу открытость и легкость, чего не ожидаешь от такого старого здания. Но поскольку она сделана из стекла и дерева, то смотрится очень естественно.
– Я пока сделал только эту стену. – Я оглядываюсь и вижу, что он ставит кофе на старую газовую плиту и достает яйца из холодильника. – Это дорого. И нужно время, чтобы сделать все правильно, понимаешь?
– Это потрясающе. Идеальное сочетание старого и нового. – Я снова смотрю на океан.
– Тут много чего нужно сделать, – признает он. – Я делаю по мелочам, когда есть время. Уже хотя бы есть электричество и газ. А в прошлом году мы установили септик, так что туалеты не такие отвратительные, как раньше.
– Ты планируешь когда-нибудь сюда переехать?
– Планирую, Птичка.
Я закрываю глаза и прокручиваю в голове, как он называет меня Птичкой.
Солнце неожиданно проникает в комнату через небольшое окно в крыше. Я смотрю вверх и прикрываю глаза:
– Здесь тоже раньше была дыра?
– Да. Но тут она пришлась к месту. Получилось идеальное окно. Присаживайся, я приготовлю завтрак.
Я сажусь на старый диван, с которого открывается вид. И проваливаюсь в него. Он похож на пуховую перину. Достаточно глубокий, чтобы вытянуть обе ноги и скрестить их. Я натягиваю на себя мягкое шерстяное одеяло. На маленьком перевернутом ящике из-под яблок лежит куча кулинарных книг – старый экземпляр «Как стать богиней домашнего очага» Найджелы Лоусон и «15-минутные блюда от Джейми» Джейми Оливера. Еще там стоят две фотографии в рамке: одна Ирен и Джеймса (он выглядит примерно на неловкие восемнадцать лет), а другая – мужчины с огромными бакенбардами и русыми кудрями. Он на кого-то похож.
– Это твой отец?
– Да.
– Ух ты, классные бакенбарды.
– Ага. Это единственная фотография, которая у меня есть. И когда-либо будет, я полагаю.
– Мне неловко, что я сказала, что он гад, когда мы ходили на рыбалку.
– Я не знал его. – Джеймс пожимает плечами. – Мама дала мне эту фотографию, и мне показалось, что я должен вставить ее в рамку. Я не уверен, что оставлю ее здесь, но она не хотела, чтобы фото стояло в коттедже.
Вскоре он уже приносит поднос с французскими тостами и пару кружек кофе с теплым молоком. Тосты слегка посыпаны сахарной глазурью, и не успеваем мы доесть их до конца, как напряжение начинает нарастать снова. Во всем виноват мед из банки. Когда он наливает его на тост, я нахожу это до смешного эротичным, что заставляет меня хихикать.
Джеймс кладет руку мне на талию.
– От меня воняет, – говорю я. – Я не принимала душ, и на мне все еще вчерашние трусики. О, и в этом свете, должна предупредить, тебя ждут некоторые разочарования. Например, мои соски слишком большие и не подходят по цвету к коже. У меня есть шрам на правом бедре от того, что по пьяни я сползла по перилам, а из перил торчал гвоздь. Живот у меня плоский, только если я лежу на спине и вдыхаю. Тогда он выглядит неплохо, как мне кажется. Но это за счет груди, которая тогда начинает исчезать под мышками.
И тут он снова целует меня. Я думаю, чтобы просто заткнуть, и наверное, это мудрая мысль, потому что я, видимо, собираюсь продолжать перечислять все свои недостатки, чтобы полностью раскрыть информацию о себе перед сексом.
– Птичка, – произносит Джеймс несколько минут спустя, когда мы лежим на его диване в потном угаре.
– Да? – Я наслаждаюсь звуком собственного имени из его уст и играю с копной волос у него на груди.
– Я не хочу, чтобы ты уезжала.
Это самая прекрасная и самая отрезвляющая фраза, которую я когда-либо слышала. У меня не получается посмотреть на него, но я чувствую, как его глаза сканируют мое лицо, пытаясь найти в нем уверенность. Я чувствую то же самое. Но не поднимаю глаз; вместо этого я смотрю на воду, наблюдая, как она рябит вдоль залива, омывая черные камни берега.
– Я тоже, – произношу я в конце концов, потому что это правда.
Глава 30
– Привет, Рассел, – здороваюсь я максимально непринужденно.
Он сидит у барной стойки и выглядит разъяренным, поэтому я предполагаю, что его проинформировали о катастрофе с рецензентом. С тех пор я избегала его изо всех сил, и, признаться, меня сильно отвлекал восхитительный туман новоявленной страсти к Джеймсу. Джеймс в подвале. Джеймс в нашем коттедже. Джеймс в своем коттедже. Даже Джеймс в холодильнике, хоть и безуспешно.
– Тут холодновато, – решили мы.
Я на мгновение внутренне сжимаюсь, но потом решаю, что с этого момента мне удобно ненавидеть Рассела.
– Привет, Хизер, – отзывается он.
– Слушай, насчет того вечера…
– Мы обсудим это позже, – пренебрежительно бросает Рассел, – а пока приехал заказ. Он у задней двери.
– Спасибо. – Тут я вспоминаю о вине у Билла в шкафу. Я о нем и думать забыла. Рокси, запрос в друзья, первая ночь с Джеймсом… И это просто вылетело у меня из головы. – Я хотела спросить тебя, – говорю я, делая паузу, чтобы убедиться, что подобрала нужные слова. – Кто заказывал вино на вечеринку по поводу съемок фильма?
– Это шутка? – хмурится он.
– Нет… – осторожно отвечаю я.
– Конечно ты, блин. Это твоя работа, правда же?
– О. – Он сбил меня с толку. Что, черт возьми, происходит? Билл сказал мне, что Рассел получил заказ от друга. У меня заныло в животе, когда головоломка начала складываться. Одно дело – пропустить бесплатный стаканчик в баре или выпить пива после работы – это просто дополнительный бонус. Совсем другое – украсть несколько ящиков вина. Я испытываю некоторое облегчение от того, что Билл не взял вино из главного погреба. Но он увидел возможность и воспользовался ею. Я думаю, стоит ли поговорить об этом с Ирен и Джеймсом или просто оставить все как есть.
Я переглядываюсь с Джеймсом, который стоит на кухне, и мы улыбаемся друг другу. В этом взгляде прокручивается тысяча миллионов секретов. Коттедж. Кофе. Чайки, ныряющие за рыбой. Рыбалка. Французские тосты.
– Уоллесы требуют менеджера на ресепшн. Хизер, можешь сходить? Мы не можем найти Ирен, – говорит Анис, высовывая голову из кухни.
– Господи, что еще? – ворчит Рассел, хлопая рукой по барной стойке.
– Да ничего страшного, – быстро успокаиваю его я. Там стоит крупный мужчина лет пятидесяти, если не старше, в халате, который вот-вот распахнется, и яростно жестикулирует. Его жена – я полагаю – стоит перед ним, завернутая в полотенце, закрыв рот руками, с испуганным видом.
– Здравствуйте, сэр, мадам. В чем дело? – спрашиваю я, начиная нервничать. Они подрались? Почему они голые? Почему его ноги покрыты пятнами грязи и травы?
– В нашей комнате лось! Большой лось с большими рогами! – кричит миссис Уоллес.
– Олень, – вмешивается мистер Уоллес, как будто он уже раз десять поправлял ее.
– Так, ладно… – начинаю отвечать я.
– Олень! На нашу годовщину мы вместе принимаем ванну с шампанским. Мы всегда так делаем.
– Все любят понежиться в ванне. – Я оглядываясь по сторонам, надеясь, что Ирен скоро появится.
– Он толкнул дверь в ванную! – рассказывает миссис Уоллес, причем снова повышая голос. – Мы оба убежали, и за нами захлопнулась дверь.
– Я не бежал, – поправляет ее мистер Уоллес.
– Нет, бежал. Выбежал прямо на грязный берег. Ты даже не оглянулся посмотреть, жива ли я или нет! Посмотри на грязь у себя на ноге, трус.
– Прошу прощения, Карен, но мне кажется, все было не так.
– Он бежал. Как Форрест Гамп.
– Хватит, – говорит он, бросая взгляд на меня. – Я явно бежал за подмогой.
К счастью, в этот момент появляется Ирен.
– Здравствуйте, Карен, Грегори. Насколько я понимаю, к вам в комнату забрел олень? – спокойно говорит Ирен. Я удивляюсь тому, как ее успокаивающий тон действует на них. – Я уверена, что мы все исправим. Хизер, не могла бы ты позвонить Бретту и попросить его приехать с ружьем?
– С ружьем? – давлюсь я.
Ирен поворачивается ко мне и ободряюще кивает:
– Да, Бретт знает, что делать. А теперь, мистер Уоллес, могу я предложить вам стаканчик чего-нибудь покрепче? Мы обо всем позаботимся, и, конечно, за ваш номер сегодня не будут взимать плату.
– Господи, как олень попал к ним в спальню? – шепчу я ей, пока она ведет супругов в библиотеку, протягивая миссис Уоллес плед.
– Могу я предложить вам что-нибудь, миссис Уоллес? Может быть, виски? Вы выглядите так, как будто вам оно не помешает, – громко продолжает Ирен.
Я звоню с ресепшн, и Бретт отвечает через три гудка.
– Ирен говорит, что тебе нужно подойти сюда с ружьем, – шепчу я, но затем быстро уточняю: – Из-за оленя в спальне. Ты же не собираешься его убивать?
– Не волнуйся, – отвечает он коротко и кладет трубку.
– Он стащил мою сумку с кровати, – жалуется миссис Уоллес. – Рылся в ней своим носом. Надеюсь, он не найдет мое успокоительное.